скоро будет малыш, а с малышом хлопот невпроворот, какая уж там фабрика. Этого лучше меня никто не знает, у меня ведь их было двенадцать, не считая двоих мертвеньких да выкидыша.
Лиза завидовала Салли, ибо новобрачная распевала и смеялась от счастья; счастье просто-таки лезло у нее из ушей.
— Я до ужаса счастлива, — сказала Салли через несколько недель после свадьбы. — Ты не поверишь, что за лапочка мой Гарри. Я бы сама не поверила, если б не убедилась. Не знаю, что там другие думают, а по мне, замужем — это будто в раю! Гарри слова грубого никогда не скажет, маму с нами за стол сажает и с ней такой уважительный. Я от счастья себя не помню.
Увы, счастье продолжалось недолго. При следующей встрече с Лизой Салли уже не напевала, а в другой раз вид у нее был такой, будто она плакала.
— Что случилось? — спросила Лиза, заглядывая Салли в глаза. — Ты чего зареванная?
— Я-то? — Салли покраснела. — У меня зуб болит. Так болит, терпеть нельзя, вот слезы и наворачиваются.
Ответ Лизу не удовлетворил, но в тот день она больше ничего из Салли не вытянула. Правда вышла наружу несколько позднее. Был субботний вечер — скорбное время для женщин с Вир-стрит. Лиза шла на Вестминстер-Бридж-роуд, на свидание к Джиму, и по пути заглянула к Салли. Гарри снял комнату на самом верхнем этаже, с окном во двор. Лиза по привычке стала звать подругу еще на лестнице:
— Эй, Салли!
Дверь никто не открыл; впрочем, Лиза видела, что в комнате горит свет, подошла к двери, хотела постучаться, но услыхала голоса и всхлипывания и застыла. С минуту она слушала, затем все же постучала. Внутри завозились, спросили:
— Кто там?
— Это я, — отвечала Лиза, открывая дверь. Она успела заметить, как Салли поспешно вытерла глаза и отбросила носовой платок. Подле Салли сидела миссис Купер — явно только что утешала дочку. — Что стряслось, Сэл?
— Ничего, — мужественно отвечала Салли, но прежде вдохнула, чтобы сдержать рыдания, и опустила голову, стараясь скрыть слезы. Однако слез было слишком много — Салли схватила носовой платок, прижала к лицу и зарыдала так, что казалось, сейчас у нее сердце разорвется. Лиза вопросительно взглянула на миссис Купер.
— Опять этот мерзавец! — почтенная леди презрительно тряхнула головой.
— Про кого это вы? — удивилась Лиза.
— Про Гарри, про кого ж еще? Негодяй!
— Да что он сделал?
— Поколотил ее, вот что! Негодяй, как только земля таких носит!
— Вот не знала, что он бьет Салли!
— Как не знала? Я думала, уже вся улица знает, — с возмущением продолжала миссис Купер. — Этакого шила в мешке не утаишь.
— Гарри не виноват, — вступилась за мужа Салли, прерывая рыдания. — Он просто выпил лишнего. А когда трезвый, он хороший.
— Выпил лишнего! Еще какого лишнего! Будь я мужчиной, он бы у меня поплясал! Все они одинаковые — я имею в виду, мужья все одинаковые. Пока трезвые, еще куда ни шло, да и то через одного, а стоит только им выпить — скоты, вот и весь мой сказ. Я замужем была целых двадцать пять лет — знаю, что почем.
— Мама, я сама виновата, — прорыдала Салли. — Надо было раньше домой приходить.
— Доченька, не кори себя. Видишь, Лиза, и такая свинья человеком себя считает. Салли всего-то вышла перекинуться словечком с миссис Маклеод из соседнего дома, а не успела вернуться — он и давай ее колотить. И меня за компанию. Каково?
— Да, — продолжала миссис Купер, — вот такой у моей Салли муженек. Я-то, известно, не собиралась стоять да глядеть, как мою дочку колотят; я не из таковских, что стоят да глядят. Вот он и перекинулся на меня, да все кулачищами, кулачищами. Глянь! — Миссис Купер закатала рукава, и Лиза увидела кровоподтеки, как свежие, так и застарелые. — Видишь, как он мне руки изуродовал? Я думала, вовсе переломает. Не защитись я локтем, он бы мне голову проломил; ей-богу, проломил бы. Я ему говорю: еще раз тронешь меня — полицию вызову; вот чтоб мне провалиться, если не вызову. Он, понятное дело, струхнул, а я тогда и давай его распекать. Ты, говорю, себя человеком считаешь, а сам не годишься сточные канавы чистить. А что он мне на это ответил, ты бы слышала! Последними словами обзывал. Ты, говорит, старуха вонючая; вечно, говорит, лезешь не в свое дело; пошла прочь. И повторять не хочу, язык марать. Тогда я ему говорю: худо, что ты на моей дочке женился; если б я знала, что ты за свинья, скорее бы померла, чем Салли за тебя выдала.
— Кто бы подумал, что он такой! — возмутилась Лиза.
— Поначалу он хороший был, — всхлипнула Салли.
— Поначалу-то они все хорошие! Только уж больно быстро твой-то испортился. Представь, Лиза: ведь и трех месяцев не женаты, первенец еще не народился! Горе, горе-то какое!
Лиза побыла еще немного, помогла миссис Купер успокоить Салли, которая упорно обвиняла в ссоре себя; наконец попрощалась, пожелала всего доброго и поспешила к Джиму.
Она пришла на условленное место, но Джима почему-то не было. Лиза стала ждать. Наконец Джим вышел из ближайшего паба.
— Здравствуй, Джим, — сказала Лиза и шагнула к нему.
— Ну и где ты шлялась? — процедил Джим.
— Что с тобой?
Лиза оробела — прежде Джим никогда так грубо с ней не разговаривал.
— Молодец, ничего не скажешь. Я тут стою, жду, дурак дураком, а ее нет как нет.
Лиза поняла, что он выпивши, и стала оправдываться:
— Прости, Джим, милый, я просто зашла к Салли, а ее муж побил, вот я и задержалась.
— Побил, говоришь? Мало он ее побил. Тут еще кое-кого побить не мешало бы!
Лиза не ответила. Он взглянул на нее и вдруг распорядился:
— Пошли выпьем.
— Нет, не хочу; я не хочу, Джим, — пролепетала Лиза.
— А я говорю: пошли, — рассердился Джим.
— Нет, Джим; да и тебе хватит.
— Вон как ты заговорила! Не хочешь — не пей, я один пойду.
— Не надо, Джим, не ходи! — Лиза схватила его за руку.
— Хочу и пойду! — Джим развернулся, Лиза все висела у него на руке. — Пусти! Пусти, кому сказал! Да отвяжись ты! — Он грубо вырвал руку. Лиза попыталась снова повиснуть на ней, но Джим оттолкнул ее, и в результате она получила по лицу.
— Ой, больно!
Джим мигом протрезвел.
— Лиза! Лиза, больно, да? Что ты молчишь? — Джим обнял ее. — Лиза, я ведь только слегка. Ну скажи, что не больно. Прости меня, Лиза; прости, пожалуйста.
— Я тебя прощаю, милый. — Лиза нежно
