— Смотри, Зезé.
— В ее руках был белый цветочек.
— Первый цветок Мизинца. Скоро он станет взрослым деревом и начнет давать апельсины.
Я ласкал между своих пальцев беленький цветочек. Не буду больше плакать по любому поводу. И хотя Мизинец пытался сказать мне, прощай, этим цветком, но он ушел из мира моих грез, в мир моей действительности и мой боли.
— Сейчас поедим кашки и походим по дому, как это ты делал вчера. Давай!
Король Луис взобрался на мою кровать. Теперь ему всегда разрешали находиться рядом со мною. А вначале не хотели, чтобы он волновался.
— Зезé!..
— Что мой королек?
И действительно, он был единственным королем. А те другие, что из золота, кубков, дубинок, шпаг были всего лишь грязными фигурками в пальцах играющих. И еще, он и не думал в реальности стать королем.
— Зезé, я тебя очень люблю.
— Я тоже люблю своего братика.
— Ты хочешь сегодня играть со мной?
— Да, сегодня я играю с тобой. Что ты хочешь делать?
— Хочу идти в Зоологический сад, потом в Европу. Затем хочу пойти в сельву реки Амазонки и играть с Мизинцем.
— Если я не очень устану, то мы сделаем все это.
После кофе, под счастливым взглядом Глории, мы пошли во двор, взявшись за руки. Глория с облегчением оперлась о дверь. Перед тем как пойти к курятнику я повернулся и сказал ей, прощай, рукой. В ее глазах блестело счастье. Благодаря своему раннему развитию, я догадался, что происходило в ее сердце: «Он вернулся в свои грезы, спасибо, Боже!».
— Зезé …
— Ммм…
— Где находиться черная пантера?
Было трудно начинать все с начала, не веря в ничего. Было желание рассказать ему, что в действительности произошло. «Глупенький, черная пантера никогда не существовала. Это была всего лишь старая черная курица, которую я съел в бульоне».
— Остались только две львицы, Луис. Черная пантера уехала в отпуск в сельву Амазонки.
Будет лучше, если по возможности, сохранять его иллюзии. Когда я был ребенком, я тоже верил в эти вещи.
Королек расширил свои глаза.
— Туда, в сельву?
— Не бойся, она уехала так далеко, что никогда уже не найдет дорогу назад.
Я горько улыбнулся. Сельвой Амазонки были около полудюжины апельсинов, колючих и недружелюбных.
— Знаешь, Луис, Зезé очень слаб, нужно возвращаться. Завтра мы еще поиграем. В трамвай Сахарной головы и во все, что хочешь.
Он согласился, и мы начали медленно возвращаться. Он еще был очень маленький, чтобы различать правду. Я не хотел идти ко рву или к реке Амазонке. Не хотел встречаться с разочарованием Мизинца. Луис не знал, что тот беленький цветок был нашим прощанием.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Их столько старых деревьев
Еще не настал вечер, а новость уже была подтверждена. Казалось, что облако мира вновь возвратится господствовать над домом и семьей.
Папа взял меня за руки и перед всеми усадил меня на колени. Он подвигался медленно на стуле, что бы я сидел устойчиво.
— Все уже прошло, сын. Все. Однажды ты тоже станешь отцом и узнаешь, какие трудные бывают некоторые моменты в жизни человека. Кажется, что ничего не получается, и это провоцирует нескончаемое отчаяние. Но сейчас, все по-другому. Папу назначили управляющим фабрики в Санто Алексо. И теперь, никогда, твои тапочки не будут пустыми на Рождество.
Он сделал паузу. Также, он не забудет все это на всю оставшуюся жизнь.
— Мы будем много путешествовать. Маме не надо будет больше работать, как и твоим сестрам. Медаль с индейцем все еще у тебя?
Я поискал в карманах и нашел ее.
— Хорошо, купим снова часы и закрепим медаль. Однажды они станут твоими…
«Португа, ты знаешь, что такое карборунд?»
А папа говорил и говорил. Его борода царапало мое лицо, и мне было больно.
Запах, который исходил от его очень заношенной рубашки, наводил на меня страх. Я соскользнул с его колен и направился к выходу их кухни. Сел на ступеньки и смотрел на двор, ожидая, когда совсем стемнеет. Мое сердце восставало от ярости. «Что надо этому человеку, который посадил меня на свои колени?». Он не был моим отцом. Мой отец умер. Его убил Мангаратиба.
Папа последовал за мной и увидел, что мои глаза были снова влажные.
Он почти стал на колени, чтобы говорить со мной.
— Не плач, сын. У нас будет очень большой дом. Настоящая река течет за домом. Есть большие деревья и столько, и все будут твоими. Ты сможешь делать что хочешь, вешать гамак.
Он не понимал. Он не понимал! Никакое дерево не будет таким прекрасным в жизни, как Королева Карлота.
— Ты первым будешь выбирать дерево.
Я посмотрел на его ноги, пальцы вылезали из его башмаков.
Он был старым деревом с темными корнями. Он был отцом-деревом. Но деревом, почти мне незнакомым.
— И вот еще что. Твое дерево апельсина-лима срубят не так скоро. Когда его будут рубить, ты уже будешь далеко и ничего не почувствуешь.
Всхлипывая, он обнял меня за колени.
— Мне уже все равно, папа. Мне уже все равно…. И, смотря на его лицо, которое тоже было наполнено слезами, прошептал как мертвец:
— Его срубили папа, уже более недели назад, как срубили мое дерево апельсина-лима.
ПОСЛЕДНЯЯ ГЛАВА
Последняя исповедь
Прошли годы, мой дорогой Мануэль Валадарес. Сегодня мне сорок восемь лет и, иногда, тоскуя о прошлом, появляется чувство, что я продолжаю быть ребенком. И, что ты можешь появиться в любой момент, неся мне фотографии артистов кино, или еще шариков. Ты был тот, кто научил меня любить жизнь, мой дорогой Португа. Сегодня уже я, тот, кто должен раздавать шарики и карточки, потому что жизнь без любви ничего не стоит. Иногда я счастлив в своей любви, а иногда обманываю себя, что является обычной вещью.
В те времена…. Во времена нашего времени, я не знал, что еще на много лет раньше, один Принц Идиот, стоя на коленях у алтаря, спрашивал у икон, с глазами полными слез: «ПОЧЕМУ ВЫ РАССКАЗЫВАЕТЕ ДЕТЯМ ВСЕ ЭТО?»
И, правда, в том, мой дорогой Португа, что мне рассказывали все очень рано.
Прощай!
Убатуба, 1967
Электрокомпания.
Pão de Açúcar — Сахарная голова, скала на островке в бухте Рио де Жанейро, на которую поднимается фуникулер.
В оригинале, далее идет текст, где обыгрывается схожесть слов cordel — бечевка, шнур и corcel — скаковая лошадь. Зезе думал, что cordel это corcel, т. е. шнур это лошадь. Дядя Эдмундо указал ему на его ошибку, объяснив, что это просто похожие слова. Так как в русском языке, подобного сходства нет, то я опустил этот момент.
Второе имя Глории.
Военный аэродром под Рио де Жанейро.
Жоао Батиста Друммонд — основал в 1888 году первый зоопарк в Рио де Жанейро. Король Бразилии Педро II удостоил его за это баронским титулом.
Испытывая финансовые трудности для содержания Зоосада, Друммонд устроил лотерею «Animal Lottery» или «Jogo do Bicho» (Лотерея животных или Угадай животное). Посетитель покупал входной билет, на котором был номер соответствующий определенному животному, спрятанному в клетке у входа под одеялом. Если номер животного совпадал с номером в билете, то он выигрывал приз.
Papá Noel — Папа Ноэль — традиционный персонаж рождественских праздников, аналог русского Деда Мороза.
Район на севере Рио де Жанейро.
Родольфо Валентино, итальянский актер, секс символ 20-х годов.
Популярные в 20-е годы киноартисты.
Бангу — западный пригород Рио де Жанейро, где проживала семья Зезе.
Мангаратиба — так в Бангу называли местный поезд связывающий пригород с Рио де Жанейро.
Minguinho или mindinho слова синонимы и означают — мизинец. Так как дерево апельсина-лима было маленьким саженцем, то Зезé назвал его Мизинец.
Рабанада (rabanada) — традиционное бразильское рождественское блюдо — поджаренные хлебцы, пропитанные вином (молоком) и облитые яйцами, мёдом или сахаром и сиропом.
Рейс (réis) — денежная единица Бразилии с 1833 по 1943 годы.
Тостао (tostõe) — денежная единица Бразилии равная 100 рейсам.
Кротон (cróton) — вечнозеленый кустарник средней высоты (1,5–3 метра), с декоративной листвой.
