За сценой гремит фокстрот.
Зоя Денисовна, окажите мне честь. Один тур.
Зоя. Ах, я стара.
Роббер. Ах, что вы. Это звучит кощунственно.
Устремляется в танце с Зоей. Херувим в позе китайского божка остаетсся в нише. В его агатовых глазах забота.
Манюшка (пробегает с подносом). Ты что ж, дурачок, такой скучный сидишь?
Херувим. Я, Мануска, мало-мало думаю. Куда Газолини пропал?
Манюшка. Ну, куда пропал? Ключ в кармане был, отпер да выскочил.
Херувим. Нет, Мануска. Мы мал-мало скоро бези будем.
Манюшка. Куда там бези! (Убегает.)
Аметистов (входя). Херувим, сейчас должна прийти Алла Вадимовна. Понял? Задержи ее в передней и вызови меня или Зою Денисовну. Понял?
Херувим. Понял.
Аметистов исчезает. Херувим уходит за занавеску. За сценой буйно и весело, под рояль поют «Светит месяц».
Гусь. Гусь, ты пьян. До чего ты пьян, коммерческий директор тугоплавких металлов, не может изъяснить язык. Ты один только знаешь, почему ты пьян, но никому не скажешь, ибо мы, Гуси, гордые. Вокруг тебя фрины и Аспазии вертятся как легкие сильфиды, и все увеселяют тебя, директора. Но ты не весел. Душа твоя мрачна. Почему? Ответь мне. (Манекену.) Тебе одному, манекен французской школы, я доверяю свою тайну. Я…
Зоя (внезапно). Влюблен.
Гусь. А, Зойка! Вот так мастерская! Ай да пошивочная. Ну, ничего, ничего. Ты — гениальная женщина. Хочешь, я выдам тебе удостоверение — предъявительница сего есть действительно гениальная предъявительница. Иди, я тебя расцелую, в твои щеки французской школы. Но никому, никому и никогда. Ах, Зоя! Змея обвила мое сердце, и я догадываюсь, что она дрянь.
Зоя. Гусь, стоит ли мучиться? Ты найдешь другую.
Гусь. Ах, Зоя! Покажи мне кого-нибудь, чтобы я хоть на время забыл про нее и вытеснил ее из своего сердца, потому что иначе в Москве произойдет катастрофа: Гусь разрушит на Садовой улице свою семейную жизнь с двумя малютками и уважаемой женой… двумя малютками, похожими на него, как червонец на червонец.
Зоя. О, мой Гусь, мой старый приятель! Подожди только несколько минут, и ты увидишь такую женщину, что забудешь все на свете. И она будет твоя, потому что кто же с тобой, Гусем, может тягаться!
Гусь. Спасибо тебе, Зойка, за такие слова. Зойка, я хочу тебя наградить. Сколько я должен тебе?
Зоя. Такие вечера мы устраиваем в складчину, но вы мой друг и гость. Я с вас ничего не возьму.
Гусь. Ах, ты не хочешь брать? Но а я хочу давать. Гусь широк, как Волга, когда пылает его душа. Зоя, бери триста рублей.
Зоя. Мерси.
Гусь. И зови их всех, сзывай, сзывай сюда всех.
Зоя (кричит). Лизанька, мадам Иванова.
Гусь (играет на губах кавалерийский сигнал). Я буду всех награждать.
Аметистов (вырос из-под земли). Всякий труд достоин награды. Пардон, пардон.
Гусь. Администратор! Ты устроил на Садовой улице, в Москве, Париж, в котором отдохнула моя измученная душа! Прими!
Аметистов. Данке зэр[31]. (Манит пальцами кого-то из-за занавески.)
Лизанька и Иванова появляются.
Гусь. Вы прямо весталки. (Дает деньги.)
Лизанька. Рады стараться, ваше превосходительство.
Гусь (целует Иванову). На!
Иванова. В вас есть что-то азиатское!
Гусь (Лизоньке). На!
Лизанька. Мерси.
Херувим входит.
Гусь. А, китаец. Получай, Херувим. Кому бы мне еще дать? Покажите мне еще кого-нибудь, чтоб я мог его озолотить.
Манюшка появилась.
Зоя. Не надо, Борис Семенович. Ваша щедрость не по советским временам.
Гусь. Не бойся, Зоя. Трудно Гуся выставить из денег. (Манюшке.) Светит месяц, говоришь? Ну, свети, свети. (Дает деньги.)
Манюшка. Мерси.
Поэт (выскакивает с криком). Лизанька, где же вы?
Гусь. На!
Поэт. Что вы, уважаемый Борис Семенович?
Гусь. Не возражать!
Поэт. Тогда разрешите, уважаемый Борис Семенович, поднести вам книжку моих стихов.
Гусь. Не разрешаю! Обратись к секретарю!
Аметистов (отдернул занавеску, выводит Обольянинова). Месье Обольянинов!
Гусь (Обольянинову). На!
Обольянинов. Мерси. Когда изменятся времена, я вам пришлю моих секундантов.
Гусь. Дам, дам, и им дам!
За сценой взрыв мужского хохота.
(Манекену.) На!
Аметистов. Маэстро, марш в честь Бориса Семеновича.
Обольянннов играет на пианино марш, под него все торжественно выходят. Аллилуя появился внезапно из передней, изумлен.
Зоя. Что это значит, любезнейший? Как вы пробрались без звонка?..
Аллилуя. Извиняюсь. У меня ключи от всех квартир. Ай да Зоя Денисовна, ай да показательная! Ну, теперь все понятно! Открыли вы, Зоя Денисовна…
Зоя. Аллилуя, вы наглец! (Дает ему деньги.) Молчать! (Шепотом.) Все уладим, Аллилуя, не волнуйтесь.
Аллилуя. Это другой разговор. (Исчезает.)
Аметистов (появляется). Маэстро, прошу в залу к роялю. Гости просят уан-стэп.
Обольянинов. Хорошо.
Зоя. Павлик, Павлик, потерпите, потерпите.
Обольянинов. Я терплю. Напоминают мне они.
Зоя, Аметистов и Обольянинов уходят. Тихий звонок. Херувим пробегает в переднюю, потом таинственно обратно. Зоя пробегает в переднюю. В это время Херувим задергивает занавеску и закрывает двери.
Зоя. Ну, скорее проходите на эстраду, я вас сейчас, Аллочка, выпущу сюрпризом для них.
Алла (в вуали). Сюда?
Зоя. Сюда.
Проходят За сценой говор, гул.
Аметистов. Пардон, пардон. Прошу, господа.
За Аметистовым выходят: Поэт, Лизанька, Мымра, Иванова, Фокстротчик, Зоя, Роббер под ручку с Мертвым телом, Гусь.
Пожалуйте. (Отдергивает занавеску.)
Выходит Курильщик, все усаживаются.
Роббер. Вы прямо фея, Зоя Денисовна. Гениально!
Мертвое тело. Как не гениально. Нашатырным спиртом. В Ростове за такие вещи морду бьют.
Роббер. Это ужас. Зоя Денисовна, простите.
Зоя (Гусю). Сюда, Борис Семенович, пожалуйста.
Усаживаются.
Аметистов (у занавеса). Сиреневый туалет! Демонстрирован на вечере у президента Французской республики. Цена шесть тысяч франков. Ателье!
Херувим отдергивает занавес. На эстраде сирень.
Маэстро, прошу!
Обольянинов начинает страстный вальс. Алла на эстраде выступает под музыку.
Все. Браво, браво.
Гусь. Что такое?! Это она… Очень хорошо!..
Поэт. Очень хорошо!
Все. Браво, очень хорошо!
Алла. Ах!
Гусь. Ах! Как вам нравится этот «ах»! Очень хорошо! Замечательно. Алла Вадимовна!
Все аплодируют.
Алла. Это вы?
Гусь. Нет, это мой сосед!
Алла. Как вы попали сюда?!
Гусь. Как вам это понравится? А? Она спрашивает, как я сюда попал, в то время, когда я должен спросить ее, как она сюда попала!
Роббер. Вот так штука!
Алла. Я поступила модельщицей.
Гусь. Модельщицей! Женщина, которую я люблю, женщина, на которой я, Гусь-Ремонтный, собираюсь жениться, бросив супругу и пару малюток, очаровательных ангелков, — она поступает в модельщицы! Да ты знаешь ли, несчастная, — да, именно несчастная, — куда ты поступила?
