— Буу!.. — и схватила руками за шею.
Он хотел было рассердиться… Но раздумал и предпочел поцеловать ее, прижать к себе, а потом, в наказание, занять часть нагретого места.
— А мне наплевать, я все равно встаю! — заявила Полетта, но одновременно просунула ему под голову свою обнаженную руку. Он очень любит так лежать и обычно говорит, что это самая мягкая подушка на свете.
— Не вставай. Это я тебя выжил?
— Поспи хоть немножко.
— Я не засну.
— Правда, порядочные люди в такое время не возвращаются домой. Хорошо, что я ни капельки не ревнива.
Он-то знал — будь малейший повод, она бы его ревновала, да еще как!..
— Предположим, — усомнился Анри.
Он блаженствовал и бездумно плыл по течению. Даже разговаривать не хотелось. Но все же он принялся рассказывать Полетте, как обстоит дело… И не заметил, как заснул на полуслове. Его голос оборвался, словно пластинка, когда кончается завод… Сон внезапно сковал его. Теперь Полетта в свою очередь улыбалась, глядя на Анри.
Она еще некоторое время тихо лежала, чтобы не спугнуть его сон.
Скоро ее глаза привыкли к темноте, и она уже могла различить черты девочки. Малыш залез, как всегда, с головой под одеяло, и оттуда торчит одна макушка.
С огромными предосторожностями Полетта вытащила руку из-под головы Анри и встала.
Она поставила кофе на плиту и немедленно отправилась в коридор за последними известиями. Она чувствовала себя необычайно бодрой и была в чудесном настроении. Ей хотелось петь. В коридоре было известно только то, что рассказали Дюпюи и Сегаль. Полетта, увидев всех на ногах, словно очнулась от сна. Ведь пароход существует. Конечно, она о нем ни на минуту не забывала, ни во сне, ни когда вернулся Анри, но тогда все это как-то отодвинулось на задний план.
Полетта поспешила вернуться на кухню и, пытаясь что-то напевать, предвкушала, как она на минутку нырнет в постель, если Анри проснется раньше ребятишек, чтобы украсть еще хоть мгновение у тяжелого дня. Но прежнее настроение не возвращалось…
Кофе было готово, и Полетта, услышав шум в квартире Франсины, пошла отнести ей чашечку кофе. У Франсины все было без перемен.
— Сегодня это произойдет обязательно, я чувствую, — говорила она.
— А я думаю, что ты так говоришь, лишь бы не пустить меня на демонстрацию, — пошутил Жак и принужденно засмеялся.
— Как твоя рана? — спросила Полетта, показывая на его перевязанную руку.
— Не блестяще. Но не воображай, что я из-за этого не пойду на демонстрацию.
— Если бы я знала, что ты дома, я бы и тебе принесла кофе, — сказала Полетта Жаку, забирая пустую чашку у Франсины.
Жак знал, что сегодня многие провели ночь за работой, и ему послышался в словах Полетты упрек. Вот почему он ответил довольно сухо:
— Не беспокойся, я кофе не пью.
В коридоре Полетта встретила Фернанду и Жоржетту…
— У меня кофе готово, хотите? — предложила Полетта. — Жоржетта, пригласи Мари.
В кухне Полетта предупредила подруг, что Анри и дети еще спят. Все сразу перешли на шепот и стали ходить на цыпочках.
— Я не видела ни Жанны, ни Леоны, — сказала Жоржетта. — Верно, спят еще.
После некоторого колебания Полетта все же решилась спросить:
— А Мартина?
Другими словами, как все и поняли: «Может быть, несмотря на все, ее следовало тоже позвать?»
Фернанда неодобрительно покачала головой.
— После того, что он сделал…
— Но она — это не он, — мягко возразила Полетта.
— Все равно, не нам ее приглашать, — упорствовала Фернанда. — Первый шаг должна сделать она. Не говоря уже о том, что она может и отказаться. Ее не видно со вчерашнего дня. Представляете — Мартина и сидит с запертой дверью!
Разливая кофе, Полетта все время заглядывала в кофейник:
— Я хочу оставить Анри немножко крепкого, неразбавленного.
— Не волнуйся, у меня сейчас тоже будет готов кофе, и я тебе дам, — успокаивала ее Жоржетта.
— Нет, номер не пройдет! Я хочу ему дать именно моего кофе… — возразила со смехом Полетта.
— Молодежь, ничего не поделаешь! — вздохнула Фернанда.
Мари тоже рассмеялась и слегка покраснела. С тех пор как они переехали в этот дом и живут в нормальных условиях, Жерар стал к ней гораздо внимательнее. Он больше не мечется, как раньше.
— А мой старик рвется сегодня на демонстрацию, — пожаловалась Фернанда. — Представляете, со своей пробитой башкой! Придется запереть его на ключ.
— Франсина уверяет, что она родит как раз сегодня, — сообщила Мари.
— Очень может быть.
— А я боюсь, вдруг охранники воспользуются всеми событиями и опять сунутся сюда, — озабоченно сказала Жоржетта, — а у Франсины в это время и начнутся роды…
Соседки ушли, и теперь Полетта то и дело заглядывает в комнату.
— Не вставай. Я тебе дам кофе в постель, — говорит она Анри, как только тот открывает глаза.
— Скажите пожалуйста!
Вот и все, что она от него услышала. А Полетта предвкушала, какое он получит удовольствие от этой чашки, выпитой в постели. Ей так хотелось, чтобы он сочувствовал полное наслаждение, хоть на короткий миг. Но Анри рассеян, его голова уже чем-то занята.
Пока он пьет кофе — слишком торопливо, с точки зрения Полетты, — она присаживается на край кровати. Она уже забыла о своем намерении прилечь.
— О чем ты думаешь? — спрашивает Полетта.
— О предстоящем дне, конечно.
Все ясно. И она даже не имеет права сказать ему о своем разочаровании. Она-то его понимает. А он, весь поглощенный своими заботами, быстро вскакивает с постели и начинает одеваться. Полетта тоже встает.
— Куда ты сейчас? — интересуется Полетта, подавив обиду. — Я думаю…
— В порт. Потом в секцию.
— …А я принаряжу детишек и оставлю их у Мари, она за ними присмотрит. Я обещала своему паршивому старику прийти убрать мясную, когда он закроет, в половине одиннадцатого или в одиннадцать.
— Он что, не будет сегодня торговать?
— Жадина, вот и остался без мяса. Уже вчера вечером он заметил, что у него не хватит, теперь решил достать на завтра.
— А у тебя есть мясо?
— Есть! И на завтра у меня приготовлен сюрприз.
Отец обещал кролика, надо за ним сходить сегодня вечером или завтра утром. К счастью, кролик уже будет без шкурки. Полетта никогда не могла сдирать шкурку с кроликов. Она содрогается от одного воспоминания о только что содранных, еще теплых шкурках, подвешенных за лапки на проволоке для белья в садике у отца, куда они по воскресеньям всей семьей отправляются завтракать… У отца штук двенадцать кроликов, и он все время ухаживает за ними: собирает им травку и достает всякий корм… Анри, конечно, если нужно, мог бы ободрать кролика, но у него другая беда — нет сноровки, опыта.
— Только завтра ты во что бы то ни стало должен прийти во-время, иначе весь праздничный обед сгорит на плите.
— Обязательно. Так приятно, когда можно пообедать всей семьей, вместе с детьми.
— Ты увидишь, какие детишки будут нарядные! Малышка так вытянулась, что пришлось сшить ей новое платьице.
Полетта стоит вплотную к Анри, и он берет ее лицо в свои ладони, немного сжимает ей рот и нежно целует.
— Что бы я делал без тебя…
— Дурачок ты.
Полетта прижимается к нему, берет его руку и трется о нее щекой.
— Раз ты завтра придешь к обеду, может, нам позвать и отца?
— Правильно, — говорит Анри.
Но мысли его уже далеко, и он сразу мрачнеет. Полетта хотела было отстраниться от него и выпустить его руку, но прижимает ее к себе еще сильнее. Отталкивает Полетту Анри. Хоть и мягко, но с некоторой досадой. Конечно, раздражение не относится к ней, но все же касается и ее. Праздники праздниками, а проклятый пароход здесь! И если ты хоть на минутку забываешь о нем, ты тут же начинаешь упрекать себя за это. Полетта говорит — завтра… Старика, конечно, надо пригласить, но сколько всего еще может произойти за это время…
— А как решено провести сегодняшнюю демонстрацию? — спрашивает Полетта, словно угадав его мысли.
— Это зависит от многого… От того, что предпримет враг, и от того, насколько мы будем сильны…
— А тебе как кажется?
— В этот раз мы всех подняли на ноги. Да и вообще у людей столько накипело на душе против американцев, против всего… Правда, надо учитывать, что сегодня воскресенье, и как все получится — сказать трудно. Но я верю в успех.
— Ну, а если демонстрация удастся, что вы решили предпринять?
— Там видно будет…
Но зачем ему скрывать от Полетты то, что ни для кого не является секретом?
— В этом случае… в случае, если сил у нас будет достаточно, мы пойдем к порту.
В помещение секции Анри пришел главным образом, чтобы повидать товарищей.
