ему бежать из-под стражи. Так или иначе, но Распе был крупным специалистом в области минералогии [272] и вместе с Лессингом выступил против книги Клотца (профессора из Галле, учителя Бюргера). Лессинг высоко оценил поддержку Распе и написал ему 30 декабря 1768 г.: «Вероятно, этот человек постыдится и все осознает, что, видимо, и случится, когда он увидит, что не я один объявляю его в предмете искусства и древностей несведующим хвастуном» [273]. Но Распе имеет заслуги и перед немецкой литературой, точнее будет сказать, перед литературой периода «Бури и натиска», ибо он был одним из первых, кто в Германии обратил внимание на собрание баллад Т. Перси и подготовил этому сборнику хороший прием.
* * *
После появления рассказов барона в «Путеводителе» прошло два года, когда в 1785 г. Распе выпустил их в свет на английском языке.
Заслуга писателя заключается в обработке материала из «Путеводителя» и превращении его в цельное произведение, обладающее в известной мере законченной структурой и объединенное единым, рассказчиком — бароном Мюнхгаузеном. В этой книге на первое место была выдвинута мысль о наказании лжи, и эта проблема решается с позиций просветительства. Но уже в ней содержатся нападки на узкий сухой дидактизм некоторых деятелей Просвещения, и в частности на Ф. Николаи [274]. Ведь именно «плоские» рационалисты смеялись над необузданным фантазированием литераторов: выдуманными мирами, невозможными ситуациями. Так, Ф. Николаи назвал книгу о бароне Мюнхгаузене «жалкой писаниной» [275].
В начальных строках своего издания Распе указывает, что подобные рассказы могут быть использованы любым человеком для увеселения его друзей. Во вступлении к книге впервые в истории шванков полностью расшифровывается прозрачная аббревиатура фамилии рассказчика. Уже первое предложение содержит прямое указание на то, что барон «Мюнхгаузен, или Мюнхаузен, принадлежит к благородному роду из Боденвердера, что неподалеку от Хамельна на Везере, который дал немецким королевским властям последнего премьер-министра и несколько других общественных деятелей, равно справедливых и влиятельных» [276]. Далее подчеркивается, что барон не терпит врунов и стоит ему заметить, что кто-нибудь старается утвердить себя при помощи хвастовства, он ловко переводит разговор на нейтральную тему, а затем переходит на рассказы о своих путешествиях и приключениях, чем пробуждает от выдумок тех, кто чересчур увлекся [277].
Из сказанного можно сделать вывод, что барону Мюнхгаузену не чужды определенные просветительские идеалы. Барон как бы превращается в проповедника здравого смысла, осмеивающего фантазии. Возникает своеобразное положение, при котором приключения и путешествия Мюнхгаузена превращаются в лекарство от лжи. Этим же дается установка книги на исправление нравов или, по крайней мере, на критику того, что отжило.
Для первого (английского) издания книги характерно, что слушатели нигде не прерывают барона во время рассказа. Их замечания отмечены в сносках [278]. Заслугой Распе является сведение разрозненных рассказов из «Путеводителя» в единое целое, расположение шванков в их логической последовательности. Рассуждения Мюнхгаузена о плохих дорогах северной части Германии, Польши, Курляндии и Ливонии [279], нежелание барона обращаться к истории и о тому подобных предметах подчеркивают сознательное самоограничение барона, что придает его шванкам характер насмешки над собой. Размышления же барона об олене святого Губерта [280], бывшего покровителем охотников, вводят в ткань книги сатирические антицерковные мотивы. Правда, клирики в издании Распе не подверглись очень острой критике.
Другим важным моментом является размышление Мюнхгаузена о судьбе, о роли рока или провидения в жизни человека. Герой предпочитает не полагаться только на свою «счастливую звезду», он больше доверяет себе, силе своего разума, воли [281]. Это выводит книгу Распе из разряда развлекательной литературы своего времени и ставит ее в число произведений литературы Просвещения, которая стремилась научить людей пользоваться собственным разумом для преодоления трудностей. Уже в этом издании в текст книги вошли размышления барона о славе. Он считает, что слава должна принадлежать тем, кто действительно совершил подвиг, а не королям или королевам, по приказам которых гибли тысячи людей [282]. Хотя барон Мюнхгаузен прикрывает это рассуждение фразами о воинском долге, но его желание показать, что подлинная слава, реальный успех достигаются на поле брани, а не в королевских палатах, совершенно недвусмысленно указывает на просветительские тенденции, ибо Просвещение ценит человека в зависимости от его личных качеств и реальных достижений. Здесь же барон противопоставляет человека действия болтунам и позерам («сплетникам и ресторанным политикам») [283]. Поэтому для первого издания книги о бароне Мюнхгаузене вполне подходит выражение «каратель лжи». Распе выступает как представитель не столько морализующего, сколько сатирического направления литераторов Просвещения, находившихся под сильным влиянием английской литературы, в частности Свифта, что нашло свое отражение в пятом издании (1787). Вместе с тем в книге Распе можно проследить влияние комедии Г. Филдинга «Политик из кофейни, или Судья в ловушке» (1730), а одна из реплик (пожиратели говядины) также встречается в «Пасквине» Филдинга [284].
В предисловии к пятому изданию Распе отмечал большой успех шванков барона. Он приводит в качестве источника своих рассказов «Правдивую историю» Лукиана и подчеркивает, что книга призвана служить развлечением [285] и сатирой на некоторых писателей, которые рассказывают в своих произведениях о различных ужасах и распространяют ложь [286]. В предисловии цитируются слова Свифта в обращении «Издателя к читателю» [287]: «Все произведение, несомненно, дышит правдой, да и как могло быть иначе, если сам автор известен был такой правдивостью, что среди его соседей в Редрифе сложилась даже поговорка, когда случалось утверждать что-нибудь: это так же верно, как если бы это сказал мистер Гулливер» [288].
Книга начинается рассказом барона Мюнхгаузена о тяге к путешествиям, которая проявилась у него уже с раннего детства (гл. I у Распе в пятом издании, первое морское приключение у Бюргера). В этом шванке повествуется о правителе острова, убитом упавшим на него деревом, на котором сидела крестьянская пара. Здесь отражалась антикняжеская позиция Распе, но лишь Бюргер ввел во второе издание (1788) очень важный рассказ о продаже солдат правителем острова. Это сразу придало всему эпизоду подлинную остроту и политическую актуальность, которой не было у Распе, равно как и в рассказе барона Мюнхгаузена о начале путешествия в Россию (в изложении Распе) не было намека на «заботливые правительства земель».
Заслугой пятого издания Распе следует считать введение главы XVIII (у Бюргера «Десятое морское приключение. Второе путешествие на Луну»). В ней барон Мюнхгаузен рассказывает о желании одного своего родственника отправиться на поиски королевства Бробдингнег, которого, как намекает барон, в действительности не существует. Несмотря на отрицательное отношение к этому государству, Мюнхгаузен все равно попадает
