— Ну вотъ, теперь вы говорите, какъ разумный человѣкъ, — сказалъ одобрительно Фледжби. — Теперь вы спустились на землю и ожили. Поэтому, миссъ Дженни, я позволю себѣ вамъ замѣтить, что ваша дружба съ Іудой не могла тянуться долго. Нельзя сблизиться такъ тѣсно съ такимъ пройдохой, какъ онъ, и не раскусить его подъ конецъ, — прибавилъ онъ, подмигнувъ.
— Должна признаться, что теперь мы съ нимъ больше не друзья, — замѣтила швея, не подымая глазъ отъ работы.
— Я знаю, что вы теперь не друзья, — сказалъ Фледжби. — Все это я хорошо знаю. Мнѣ хотѣлось бы расквитаться съ этимъ Іудой, хотѣлось бы укоротить его немножко, не дать ему хоть разъ довести до конца свой подкопъ. Его уловки почти всегда ему удаются, но, чортъ его возьми! — нельзя же допускать, чтобъ онъ добивался своего всегда и во всемъ. Это ужъ черезчуръ!
Мистеръ Фледжби произнесъ эту тираду съ пылкимъ негодованіемъ, точно адвокатъ, защищающій самое Добродѣтель.
— Но какъ же помѣшать ему добиться своего? спросила швея.
— Я сейчасъ вамъ скажу, отвѣчалъ Фледжби. — Очень радъ, что вы это спросили: видно, что вы спустились на землю. Другого я и не могъ ожидать отъ дѣвушки съ вашимъ острымъ умомъ. Ну-съ, говоря откровенно…
— Э? — произнесла миссъ Ренъ.
— Я сказалъ: говоря откровенно, — пояснилъ мистеръ Фледжби, немного сбитый съ толку.
— А-а!.
— Говоря откровенно, мнѣ хотѣлось бы помѣшать ему въ дѣлѣ той хорошенькой дѣвушки, вашей подруги. Онъ тутъ что-то замышляетъ. Можете быть увѣрены, что онъ тутъ замышляетъ что-то, этотъ Іуда. У него есть цѣль и ужъ, конечно, темная цѣль. Но какова бы ни была его цѣль, ему необходимо для его цѣли (риторическія способности мистера Фледжби были не настолько сильны, чтобъ уберечь его отъ тавтологіи)… необходимо скрывать отъ меня, куда онъ дѣлъ вашу подругу. А потому я спрашиваю васъ, потому что вы это знаете: куда онъ ее дѣлъ? Я больше ничего не спрашиваю. И развѣ это такъ ужъ много, разъ вы знаете, что это будетъ оплачено?
Миссъ Дженни, которая послѣ своего послѣдняго восклицанія снова углубилась было въ свою работу, просидѣла нѣсколько минутъ, не подымая глазъ, но и не работая. Потомъ она вдругъ принялась шить и, бросивъ искоса взглядъ на мистера Фледжби, сказала, передернувъ подбородкомъ:
— Гдѣ вы живете?
— Альбани, Пикадилли, — отвѣчалъ Фледжби.
— Когда бываете дома?
— Буду дома, когда вы прикажете.
— Въ часъ завтрака, напримѣръ? (Миссъ Дженни говорила самымъ отрывистымъ и самымъ лаконическимъ тономъ, какой только умѣла принимать.)
— Самое лучшее время, — сказалъ Фледжби.
— Я загляну къ вамъ завтра, молодой человѣкъ. Вотъ этимъ двумъ барышнямъ (она указала на куколъ) назначено быть завтра въ Бондъ-Стритѣ ровно въ десять часовъ. Я завезу ихъ туда, а оттуда заѣду прямо къ вамъ.
И въ поясненіе того, какъ она пріѣдетъ, миссъ Дженни съ усмѣшечкой указала ему на свой костыль.
— Вотъ это я называю дѣлать дѣла! — воскликнулъ Фледжби, вставая.
— Замѣтьте, я ничего не обѣщаю, — сказала маленькая швея и два раза ткнула въ воздухъ иголкой по направленію къ нему, какъ будто выкалывая ему глаза.
— Нѣтъ, нѣтъ. Я понимаю, — отвѣчалъ онъ. — Прежде всего мы рѣшимъ вопросъ о вашемъ товарѣ. Вы будете выгодно его получать, не бойтесь. До-свиданья, миссъ Дженни.
— До-свиданья, молодой человѣкъ.
Обворожительная фигура мистера Фледжби удалилась, а маленькая швея продолжала прилежно работать, кроить и подкраивать, шить и подметывать и въ то же время размышляла, говоря сама съ собой:
«Туманно, очень туманно. Никакъ въ толкъ не возьму. Не въ заговорѣ ли съ волкомъ этотъ слѣпышъ? Или и вправду они на ножахъ? Ничего не пойму. Бѣдная моя Лиззи! Неужели они оба подкапываются подъ тебя, каждый для своихъ цѣлей? Не знаю, не знаю! Можетъ быть Слѣпышъ — Побсей, а Волкъ — Компанія? А? Не понимаю. Въ дружбѣ ли Побсей съ Компаніей и Компанія съ Побсеемъ? Или Побсей надуваетъ Компанію, а Компанія Побсея? Не пойму. Что бишь сказалъ Слѣпышъ? „Говоря откровенно“. Ишь ты! Какъ тамъ ни ластится кошка, а она всегда плутуетъ. Вотъ все, что я знаю пока. Ничего, молодой человѣкъ: ложитесь себѣ спать въ вашу постельку въ Альбани, Пикадилли, и вотъ вамъ вмѣсто подушки!»
Съ этими словами она еще разъ выколола ему иголкой глаза, одинъ, потомъ другой, и, сдѣлавъ въ воздухѣ петлю изъ нитки, ловко подцѣпила ее тою же иголкой и затянула въ узелъ, словно задушивъ его на придачу.
Нѣтъ имени тѣмъ ужасамъ, какіе испытывалъ мистеръ Куклинъ въ этотъ вечеръ, пока его маленькая мамаша сидѣла, крѣпко задумавшись надъ своей работой, и онъ, всякій разъ, какъ она мѣняла позу или взглядывала на него, воображалъ, что продѣлка его открыта. Несчастный скверный мальчишка начиналъ весь трястись, какъ кисель, когда, встрѣчаясь съ нимъ глазами, она по своей привычкѣ укоризненно качала ему головой. Такъ называемая въ просторѣчіи «трясучка» разыгралась у него въ этотъ вечеръ во всю; не меньше донимали его и такъ называемые въ просторѣчіи «чортики». Все это ничуть не облегчалось угрызеніями совѣсти, заставлявшими его безпрестанно стонать: «Охъ, горе мое! Шестьдесятъ рюмочекъ по три пенса!» Такая сокращенная сентенція не могла быть, разумѣется, истолкована, какъ исповѣдь, но она создавала ему новыя затрудненія, заставляя его мамашу накидываться на него рѣзче обыкновеннаго и осыпать его горькими упреками.
Да, невеселый вечеръ провелъ тогда мистеръ Куклинъ, но невеселый вечеръ провела и маленькая швея. Тѣмъ не менѣе, на другой день она поднялась очень рано, съѣздила въ Бондъ-Стритъ, высадила тамъ двухъ своихъ барышенъ пунктуально въ назначенный часъ и направилась въ своемъ экипажѣ въ Альбани. Подъѣхавъ къ дому, въ которомъ жилъ мистеръ Фледжби, она застала тамъ на подъѣздѣ какую-то даму въ дорожномъ костюмѣ, стоявшую у дверей и державшую въ рукахъ — чего меньше всего можно было бы ожидать — мужскую шляпу.
— Вамъ кого нужно? — спросила дама суровымъ тономъ.
— Я иду наверхъ къ мистеру Фледжби.
— Вамъ нельзя туда сейчасъ. Тамъ у него одинъ джентльменъ. Я дожидаюсь этого джентльмена. Онъ скоро покончитъ свои дѣла съ мистеромъ Фледжби, и тогда вы можете идти. А пока джентльменъ сойдетъ внизъ, вамъ придется подождать.
И въ то время, когда она говорила, и потомъ, дама зорко караулила входъ, стоя между миссъ Дженни и лѣстницей, какъ будто готовясь пустить въ дѣло силу въ случаѣ нужды. А такъ какъ дама была такихъ размѣровъ, что легко бы могла остановить ее одной рукой и такъ какъ видъ у нея былъ весьма рѣшительный, то маленькая швея покорилась.
— Что это вы прислушиваетесь? — спросила ее дама.
— Я не прислушиваюсь, — отвѣчала швея.
— Вы что-нибудь слышите? — спросила та опять, видоизмѣнивъ свой вопросъ.
— Какъ будто кто-то плещется гдѣ-то наверху? — проговорила швея съ вопросительнымъ взглядомъ.
— Можетъ быть, мистеръ Фледжби душъ принимаетъ, — замѣтила дама, улыбаясь.
— А вотъ теперь какъ будто коверъ выколачиваютъ.
— Коверъ мистера Фледжби, должно быть, — сказала, продолжая улыбаться, дама.
Миссъ Ренъ умѣла распознавать улыбки, ибо много видала ихъ на лицахъ своихъ маленькихъ пріятельницъ, хотя улыбка куклы и не то, что улыбка на живомъ лицѣ. Но никогда не видала она такой странной улыбки, какъ у этой дамы. Отъ улыбки у нея какъ-то необыкновенно расширялись ноздри и стягивались губы и брови. А между тѣмъ это была улыбка удовольствія, но такого свирѣпаго, что миссъ Ренъ невольно подумала: «Лучше ужъ совсѣмъ не радоваться, чѣмъ радоваться такъ».
— Ну, что тамъ еще? — спросила дама, наблюдая за ней. — Что вы такъ смотрите?
— Надѣсь, тамъ ничего не случилось? — пробормотала швея.
— Гдѣ тамъ? — спросила дама.
— Не знаю, гдѣ,- отвѣчала миссъ Ренъ, озираясь. — Но я никогда не слыхала такого страннаго шума. Не позвать ли кого-нибудь, какъ вы думаете?
— Думаю, лучше не звать, — сказала дама, многозначительно нахмурившись и подвигаясь къ ней.
При этомъ намекѣ миссъ Дженни отказалась отъ своей мысли и стала смотрѣть на даму такъ же сурово, какъ та на нее. Въ то же время она съ изумленіемъ прислушивалась къ страннымъ звукамъ, все еще продолжавшимся. Прислушивалась къ нимъ и дама, но съ хладнокровіемъ, въ которомъ не было и слѣда изумленія
Вскорѣ наверху хлопнула дверь, и по лѣстницѣ сбѣжалъ джентльменъ съ бакенбардами, запыхавшійся и, видимо, сильно разгоряченный.
— Покончили, Альфредъ? — спросила дама.
— Начисто, — отвѣчалъ джентльменъ, принимая отъ нея свою шляпу.
— Теперь можете идти къ мистеру Фледжби, если желаете, — надменно сказала дама швеѣ, отходя.
— А кстати захватите съ собой вотъ эти три палочки, — прибавилъ джентльменъ учтиво, — и скажите ему, что это отъ мистера Альфреда Ламля, который, уѣзжая изъ Англіи, посылаетъ ему поклонъ. Отъ мистера Альфреда Ламля. Пожалуйста, не забудьте фамиліи.
