время
Когда я просыпаюсь, сквозь тонкие занавески уже проникает солнечный свет. За окном щебечут птицы. Сан крепко спит в постели, его дыхание спокойное. Я думала не спать всю ночь и приглядывать за ним, но все же после трех утра забралась к нему в кровать. Я даже не стала снимать платье.
Прижавшись к его спине, я крепко обнимаю его рукой, словно он – самое драгоценное в этом мире. Образы вчерашней ночи стоят у меня перед глазами: как мы танцевали с Саном, а он шептал мне нежности на ушко, как мы целовались в саду, играли в кольцо огня и были счастливы как никогда.
Я была уверена, что полностью овладела своей магией, что научилась управлять ею. Даже сейчас я не понимаю, где ошиблась. Я смогла управлять сильной магией, чтобы остановить снежную бурю, и Сан не пострадал, но глупая игра обернулась сущим кошмаром. Не понимаю.
Может быть, я неправильно пользовалась своей магией. Возможно, я никогда не смогу полностью управлять ею. Возможно, из-за нее моим близким всегда будет грозить беда.
Во мне закипает ярость. Я столько приложила усилий на тренировках, посвятила им всю себя. И теперь я в тупике. До того как я узнала, что могу управлять внесезонной магией, я всегда держала мысль о затмении: лишиться сил и больше не причинять другим боль.
Но сейчас все усложнилось.
Если магия останется при мне, это спасет жизнь многим ведьмам, но Сан и другие несчастные, кто мне дорог, будут в опасности.
Если я лишусь магии, погибнет много ведьм, но я смогу любить. Я не буду одинокой.
Как же мне хочется кричать от отчаяния.
Нужно вставать. Начинать день. Поговорить с Саном. Но мысль о том, чтобы убрать руку и отодвинуться от него, страшит меня. У меня болит все тело: сердце, живот, голова, горло. И потому я не шевелюсь. Еще один час я обнимаю его, прижавшись лбом к его спине и запоминая каждый его вдох. Я дышу в такт ему, считая секунды между вдохами, чтобы потом в одиночестве в своей хижине дышать вместе с ним.
Вдох-выдох, вдох-выдох.
Сан слегка шевелится, и я соскальзываю с кровати. Я впервые в его квартире. Она так идеально ему подходит, что мне больно на нее смотреть. Вчера я не рассмотрела ее. Стояла кромешная тьма, а я была сосредоточена на Сане.
Но сейчас она залита золотистым светом, и я вижу Сана в каждом сантиметре. Повсюду домашние растения, они даже свисают с потолка. Знакомые и незнакомые. На старом деревянном столе лежат недорисованные картины и иллюстрации, пятнышки акварели на поверхности, кисти в мутной воде.
Фотография с маленьким мальчиком в рамке. Видимо, это его племянник с ним. Еще одно фото в рамке с выпускного вечера, по обе стороны от Сана стоят родители и гордо улыбаются. Больно осознавать, что я никогда не познакомлюсь с ними, хотя еще недавно надеялась на встречу.
Я прохожу в кухню и ставлю чайник на плиту, но вместо обычного чая вижу множество различных трав, которые понятия не имею, как заваривать. Баночки с различными сортами ассама, дарджилинга, улуна и чаями, о которых я никогда не слышала. Кажется, я до сих пор не пробовала листовой чай, только в пакетиках. Будь сегодня обычное утро, я бы спросила Сана, чем они отличаются. Я бы смотрела, как он заваривает какой-нибудь из чаев. Становится понятно: я упускаю то прекрасное, что могло бы у нас быть.
На первой полке стоит баночка с измельченной корой ивы. Я хватаю ее и кидаю порошок в воду, чтобы вскипятить. Кора ивы – природное болеутоляющее, а у Сана наверняка будет сильно болеть голова, когда он проснется. Вскипятив воду с корой, я оставляю ее настаиваться.
Обхватив себя руками, я прохожу в гостиную и сажусь в кресло. В углу стоит мольберт с незаконченной картиной – огромная сосна на фоне города. Детали настолько четко и ярко прорисованы, что картину можно спутать с фотографией. На стуле лежит томик со стихами, а рядом – толстый научно-фантастический роман. Я беру томик со стихами и читаю те произведения, которые отметил Сан. Они все о природе. Я скольжу пальцами по бумаге и откладываю книгу, только когда слышу, как скрипит пол.
Я подскакиваю и мчусь в спальню. Сан сидит на кровати, одетый в футболку и спортивный штаны. Он держится за голову. При виде меня у него радостно вспыхивают глаза.
– Привет, – говорит он сонным голосом.
– Привет. Голова болит?
Сан кивает.
Я иду в кухню, процеживаю настой из корня ивы и наливаю его в кружку. Протягиваю кружку Сану, он делает большой глоток.
– Я нашла твою заначку с ивовой корой.
Сан благодарно мне улыбается.
– Если бы знал, что ты зайдешь ко мне, прибрался бы, – робко говорит он, и я едва сдерживаю смех.
Здесь и так все на своих местах.
– Как ты? – спрашиваю я, присаживаясь рядом с ним.
Платье тут же «растекается» по полу. Жаль, что я не переоделась в одежду Сана. И все же я рада, что не сделала этого, ведь тогда пришлось бы возвращать ему одежду.
– Кожа как будто горит, и мышцы болят. А так все хорошо.
Я делаю глубокий вдох, пытаясь стереть из памяти воспоминание о том, как в Сана попала моя молния, но этого мне уже никогда не забыть. Этот образ будет преследовать меня так же, как и образы родителей, Никки и мистера Харта.
– Прости, – говорю я, не в силах посмотреть на него.
Сан гладит меня по спине.
– Это был несчастный случай, – нежно произносит он.
– Это было предсказуемо.
– Откуда тебе было знать? Просто игра вышла из-под контроля. Вот и все.
– Вот и нет, и ты сам знаешь это.
Мы молчим несколько минут.
– Давай сначала попьем чаю, а потом поговорим об этом, хорошо?
Сан встает и протягивает мне руку, но я не двигаюсь. Он смотрит на свою раскрытую ладонь, хмурится и проходит в небольшую кухню. Я следую за ним.
– Я поставила воду, но потерялась в сортах, – говорю я.
Сан смеется, но как-то натянуто и коротко.
– Ты по утрам пьешь черный чай?
Я киваю, и он берет баночку с надписью «АССАМ».
– Мой любимый сорт, – говорит Сан и бросает горстку листьев в фарфоровый чайничек.
Судя по всему, обычное дело для него. Картина успокаивающая. Неплохо было бы начинать день с шуршания листьев и звона чайника.
Приятно начинать день рядом с ним.
И не только сегодня. Каждый день.
Заварив чай, Сан наливает его в кружку. Жестом он приглашает меня сесть в гостиной,
