английский друг пошел потолковать с герцогом.
1
Герцог сидел на террасе, но как бы и на облаке, в небе, опоясанный радугой. Ему в жизни так не везло. В Эмсворте он не сомневался, мало того — какую бы сумму он ни назвал, делиться не надо ни с кем. Припомнив, что он чуть не лишился пятисот фунтов, он вздрогнул от боли.
Поистине, если Провидение начнет, ему нет удержу — племянник Арчибальд, до сих пор только вводивший в расходы, женится на дочке миллионера. Как он ее окрутил, понять невозможно, но факт остается фактом, и герцог был так удивлен, что даже не подул в усы, завидев лорда Икенхема. Он считал, что место этому графу — в не слишком хорошей лечебнице для психов, но сегодня благоволил ко всем.
Лорд Икенхем был серьезен.
— Надеюсь, не помешал, — сказал он. — Вы не решаете кроссворд?
— Нет, — отвечал герцог. — Я думаю.
— Боюсь, — продолжал граф, — я дам вам новую пищу для раздумий, и не очень приятных. Как меняются люди с годами! Вы не замечали?
— Это кто? Не я.
— Нет, не вы. Я говорю о бедном Скунмейкере.
— Чем же он бедный?
— Всем. Пятнадцать лет назад у него было большое будущее, и какое-то время все шло неплохо. Шло — но ушло.
— Куда? — спросил не очень понятливый герцог.
— Он разорился. Только никому не говорите, но он попросил взаймы у меня. Я был потрясен.
Герцогу не пришлось дуть в усы, они взметнулись сами, словно неправильный водопад.
— Да он же миллионер!
Лорд Икенхем горько улыбнулся.
— Он хочет, чтобы вы так думали. Но друзья мне пишут из Нью-Йорка, вот и написали. Полного краха ждут с минуты на минуту. Вы знаете, как у них там. Надрываются… Откусят, а проглотить не могут. Теперь для него и пятерка — деньги. Он просил десятку, и я ее дал, духу не хватило отказать. Между нами, конечно, но вас предупредить я должен.
Глаза у герцога вылезли, как у крупной улитки. Усы вообще не унимались. Джордж, и тот не видел их в такой форме.
— Предупредить? Если он сунется ко мне, ни шиша не дам.
— Он хочет больше, чем шиш. Боюсь, он попытается втянуть вас в дикую аферу. Какая-то липа во Флориде. Корпорация «Остров Венеры». А, каково? Остров Венеры, вы подумайте! Такого и места нет. Я беспокоюсь о вас, потому что он очень настойчивый. Стойте насмерть.
— Как же, как же, — тяжело дыша, отвечал герцог.
Лорд Икенхем подождал, не поблагодарит ли он благодетеля, но герцог только дышал, и он вернулся к гамаку. Мистер Скунмейкер выглядел получше, сон освежил его.
— Голова прошла?
— Не то чтобы прошла, — сказал обстоятельный американец. — Но болит меньше.
— Тогда сходи-ка ты к герцогу, расскажи про этот остров. Он только что говорил мне, что хочет вложить куда-нибудь деньги. В душе он истинный игрок.
— Игрок? — возмутился Скунмейкер. — При чем здесь игра? Дело абсолютно верное.
— Конечно, конечно, — успокоил его граф. — Вот ты ему и скажи.
— Зачем? — не успокоился Скунмейкер. — Деньги у меня есть.
— Ну, ясно. Это — большое одолжение. Только не дай бог, чтобы он это понял! Ты ведь знаешь, какие они гордые, герцоги! Не терпят одолжений. Проси как следует.
— Хорошо, — неохотно согласился миллионер. — Странно, честное слово! Он же получит вчетверо.
— Вот мы и посмеемся, — заверил лорд Икенхем. — Он на террасе. Я сказал, что ты можешь прийти.
Он лег в освободившийся гамак и снова объяснялся с ангелом, когда ощутил, что рядом — Арчи Гилпин. Тот был красив, но тревожен.
— Вот что, — сказал он, — я вас видел с дядей Аларихом.
— Да, мы беседовали.
— Как он?
— Немного взволнован. Из него хотят вытянуть деньги.
— Ой!
— Или захотят. Вам не доводилось читать «Исповедь Альфонса», воспоминания французского лакея? Скорее всего, нет, вы тогда еще не родились. Этот Альфонс говорит: «Я ненавижу тех, кто хочет одолжить у меня деньги». Герцог, как вылитый.
Арчи добрался до волос и занялся ими. Когда он заговорил, голос его был мрачен.
— Значит, сейчас не надо просить у него тысячу?
— Скорее нет. Почему вы спешите?
— Вот почему. Я получил письмо от Рикки. Он дает мне одну неделю, а то он возьмет в компаньоны кого-нибудь еще.
— Да, неприятно. Я сам не люблю ультиматумы. Правда, за неделю многое может случиться. Что там, за день! Вот я вам что посоветую…
Но Арчи не довелось услышать этот совет, без сомнения, ценный: на дорожке появился Скунмейкер. Отец нареченной привел жениха в беспокойное состояние. Видимо, главную роль играли очки в черепаховой оправе, а может быть — и челюсть.
Скунмейкер навис над гамаком, как грозовая туча.
— А, чертов герцог! — сказал он, и лорд Икенхем поднял брови.
— Джимми, мой дорогой! Мне кажется, ваша беседа не очень удачна. Что случилось? Тебе удалось заговорить о корпорации?
— Удалось! — отвечал Скунмейкер, оглушительно фыркнув. — Он просто взбесился. Говорил ты ему, что я занимал у тебя деньги?
— Деньги, у меня? Конечно, нет.
— А он говорит, говорил.
— Удивительно… И сколько же я тебе дал?
— Десять фунтов.
— Поразительно! Эту сумму ты даешь на чай. Знаешь, что я думаю? Я вспоминал старое время, когда нам с тобой бывало нелегко, и мы друг у друга занимали, то один, то другой. Этот герцог все путает. И отец у него был такой. И сестры, и тетки. На чем же вы порешили?
— Я ему сказал, что он не в себе, и ушел.
— Правильно. А что ты будешь делать?
Мистер Скунмейкер зарделся.
— Я бы пошел поискал леди Констанс…
— Конни, — поправил лорд Икенхем. — Думай о ней именно так, иначе ничего не выйдет.
— Не выйдет, если буду думать так, — сдержанно сказал Скунмейкер.
Утро было теплое, всюду что-то звучало — и местные осы, и садовник на дальнем газоне, — а потому лорд Икенхем почти сразу уснул. Но спал он недолго; над ухом раздался вопль:
— Эй!
— Ах, это вы, Данстабл! — сказал он, просыпаясь. — Вы чем-то расстроены?
Глаза у герцога вылезли, усы плясали на ветру.
— Икенхем, вы были правы!
— В чем?
— Ну, с этим янки, как его, Скамейкер. Пришел ко мне и стал тянуть деньги на свой венерический остров.
Лорд Икенхем тихо свистнул.
— Что вы говорите! Так быстро… Подождал бы, познакомился… Приставал?
— Еще как!
— Это он умеет. А вы не поддались?
— Я?!
— Конечно, нет. С вашим здравомыслием…
— Я его прогнал.
— Понятно. Что ж, не виню. Хотя это и неудобно…
— Кому, мне?
— Понимаете, ваш племянник женится на его дочери…
Герцог
