произнёс фразу: «Будь сильным и непоколебимым», ставшей в последствие его внутренним девизом.
Апогеем его творчества стал «Колосс современности». На тот момент ему уже стукнуло тридцать пять. Колоссальный роман в 600 страниц, повествующий о человеке с сильным духом, сломавшимся под напором обстоятельств, был удостоен Нобелевской премии. Не только за писательский талант, но из-за освещения темы травли и сущности человеческой природы.
Однако это был зенит творчества писателя. Добившийся успеха и огромного состояния, он стал больше отдыхать и познавать мир, что не очень понравилось публике, желавшей хлеба и зрелища. Его произведения стали подвергаться всё большей критике, Лифанов, некогда бывший главным другом стал злейшим врагом. Теперь он сам напоминал своего героя-колосса. Когда-то сильный и непоколебимый, теперь он стоял на глиняных ногах и хватало лишь небольшого ветерка, чтобы сломить его. Но ветра не последовало. Вместо этого, на колоса обрушился ураган, который полностью уничтожил его величие. Этим ураганом оказался Рассудов.
Виктор был подавлен после очередной разгромной статьи критиков. Как и в годы юности, он снова стал сомневаться в себе, в своих способностях, но прежде всего в людях. Сущность человеческой природы он очень хорошо знал. Сначала люди избирают себе идола, избранника, праведника, восторгаются им какое-то время, а потом начинают ругать его за те же работы, которыми они до этого восторгались. Виктору потихоньку стало казаться, что он лишь проходимец, присвоившей чужую славу. А когда нейросетью Experience была выпущена «Прогулка по Венеции» писатель полностью пал в уныние:
«Если уж машина пишет лучше, чем любой писатель, то что тогда могу написать я, никчёмный воришка, который только и сделал, что украл чью-то блестящую карьеру.»
Такие размышления стали доводить маэстро до сильных истерических припадков. Ситуация выходила из-под контроля: Виктор даже подумывал о суициде, но не успел претворить план в действие. Утром следующего дня, он и вовсе не смог встать с кровати…
Врачи сказали, что из-за сильных стрессов у Виктора отнялись ноги. Теперь, став инвалидом, писателю был необходим проводник, помощник, способный отдать всё своё время для присмотра над Виктором, и в тоже время способный помочь ему со своими страхами. Зернилов сам настоял на том, чтобы его опекуном стал Андрей. Брат в это время работал в одной небольшой адвокатской конторе. В отличие от своего «гениального» брата (который был старше его на почти на 6 лет) Андрей ничем особым из толпы не выделялся. Лишь своим добродушием и качественному подходу к работе, но не все это ценили. Андрей учился на стабильную «четвёрку», в компании был второстепенным лицом. Создавалось ощущение, что парень навсегда останется в тени, из-за своей чрезмерной невзрачности. Самому же парню так не казалось. Он знал, что не обладает особенным даром, как случилось с братом, а потому выбрал собственный способ достижения личного успеха — выдержка. Андрей поступил в университет областного городка, и отучившись на адвоката, стал обкатывать полученные знания на практике. Год за годом, и вот он уже проверенный и надёжный специалист с солидным гонораром за свои труды. Но тут собственный брат в беде! Что же делать? Помочь Виктору, но потерять всё так бережно накопленное или проигнорировать просьбу и оставить всё как по-прежнему. Андрей, не раздумывая, поехал стремглав к брату в Москву.
В больничной палате, пропитанной хлором, состоялось воссоединение Зерниловых. Они не встречались с тех пор, как умерли их отец и мать. После утраты родителей лет десять назад, их пути на долгие годы разошлись. Виктор успел прийти к величию и потерять всё, Андрей же сумел стать стабильным «середняком» в адвокатском кругу. И вот теперь, они снова вместе. Андрей подошёл к койке Виктора, прослезился, нагнулся и прошептал:
— Ну здравствуй брат. — Виктор не замедлил ответить взаимностью: — Привет, Андрей. Очень рад тебя видеть.
Через два дня Виктора выписали, и Зерниловы стали жить вместе в просторной квартире очень элитного комплекса. Жили братья за счёт накоплений Виктора, полученных с продаж книг. Андрей выполнял все обязанности по дому: стирал, готовил, убирал, покупал продукты. Виктор же пытался сочинять рассказы для своего неоконченного сборника. Но каждый раз писателю становилось всё сложнее и сложнее: строчки «не клеились», тексты звучали как-то фальшиво, и из-за этого Виктору приходилось по нескольку раз переписывать и исправлять одни и те же куски текста. Наконец, домучив сборник; дописав последний рассказ, писательское вдохновение Виктора полностью иссякло. Конечно, он пытался что-то начеркать ещё, но всё было тщетно. Состояние Виктора всё ухудшалось из-за пережитых им неудач. И разорвать этот порочный замкнутый круг страхов Виктора у Андрея всё никак не получалось.
Виктор проснулся. Позвал Андрея, чтобы встать с кровати, но он не подходил. Пришлось делать всё самому Виктор опёрся на руки и начал ползти в сторону коляски. Ноги волочились за телом, и никак не хотели слушаться хозяина. Ценой огромных усилий Виктор добрался до коляски и кое-как влез в неё.
Зернилов поехал на кухню, чтобы узнать почему нет Андрея. На пути ему встретился порог-поребрик, и еле-еле переехав его Вик оказался на кухне. На столе увидел записку на пожелтевшем клочке клетчатой бумаги:
«Вик, если ты опять встал без моей помощи, то знай, что я уехал за продуктами в соседнее село. Никуда не выезжай, ради твоей же безопасности, и дождись меня. Твой брат.»
Естественно, Виктор просьбу Андрея выполнять не стал, а вместо этого решил выехать на участок. Благополучно пройдя все поребрики в доме, Виктор уже надеялся, что выберется наружу без происшествий. Но единственный выход из дома оказался со ступеньками. Любой здравый в уме инвалид-колясочник на его бы месте просто бы подождал своего опекуна. Если нет пандуса — лучше не соваться. Но Виктору, по-видимому, было всё равно на опасность, потому что он, опираясь на свои крепкие руки стал постепенно опускать коляску по лестничным ступеням. Вот уже половина пути пройдена, но тут рука Виктора соскользнула, и коляска по инерция полетела вниз. Мужчина покатился кубарем, и бог знает, чтобы произошло с ним, если бы он свалился с самого начала. А так Виктор отделался лёгкими ушибами, да ссадиной на локтях и только. Перевёрнутая коляска была в трёх метрах от него, но добраться уже сил не было. Как хорошо, что в это время приехал Андрей. Гараж у братьев находился на участке, поэтому в дом Андрей решил зайти с той стороны, где как раз и упал Виктор. «Боже мой» — воскликнул Андрей, и побросав все сумки с продуктами, кинулся к Виктору. Усадив его на коляску,
