Медленно, оцепенело шагал он в свою новую жизнь. Он не строил никаких планов. Никто не составил для него расписания. Он думал только о том, что поедет с детьми в лес за анемонами. Поездку ни в коем случае нельзя откладывать. Пора анемонов давно прошла. И все-таки он решил съездить в лес теперь же, как будто это было спешным делом. Он взял сверток в другую руку и, положив его подмышку, зашагал быстрее.
Было раннее утро. Стояла точно такая же весенняя погода, как ровно год тому назад, когда он ехал на велосипеде, чтобы купить пеклеванный хлеб и булочки у придворного пекаря. Однако мир был уже не тот. Обнаружилось много вещей, о которых ему придется задуматься, когда у него будет время. В его задачу не входило переделывать мир. Другим было предоставлено право идти во главе всех. Только люди, которые били молотом по металлу и подымали тяжелые грузы, только они одни могли переделать мир. Чувства товарищества и солидарности не насаждаются в учительской комнате. И все же лектор научился кое-чему, и в другой раз он бы с честью выдержал подобное испытание.
Весна волновала его. Он отвык от яркого света и даже поднял руку к глазам, чтобы защититься от солнца. Мысли его немного путались. Пожалуй, эта страна была далеко не лучшей из всех мыслимых демократий, она могла бы, разумеется, быть намного лучше. Для этого имелись возможности. Ведь земля такая светлая, зеленая и огромная… Как хорошо можно было бы жить на ней!
Карелиус пошел быстрее. Он торопился. Ему захотелось поскорее попасть домой, увидеть детей. Еще немало радостей ожидало его впереди.
Писатель-сатирик
(Н. Крымова)
При первой встрече с Гансом Шерфигом кажется, что существует какое-то несоответствие между его обликом и его творениями.
Читая острые сатирические романы и публицистические статьи, бичующие отрицательные стороны современного буржуазного общества, невольно представляешь себе их автора суровым, угловатым, даже, может быть, желчным. А перед вами мягкий, немного застенчивый человек, на редкость обаятельный, с добрым взглядом чудесных огромных глаз, спрятанных за толстые стекла очков.
Дом писателя, белый крестьянский домик в местечке Тикэб, такой низкий, что до поросшей травой крыши можно достать рукой, пленяет предельной скромностью убранства, каким-то особым целомудренным уютом, какой можно почувствовать только в очень дружных семьях. Входя с благоговением в это жилище знаменитого писателя, сразу чувствуешь себя в нем просто и свободно в обществе его самого, жены его — художницы Элизабет Карлинской, двух их уже взрослых сыновей и еще маленькой дочки. В доме нет центрального отопления. Отапливается он печками-чугунками, под одну из которых каждый вечер удаляется на ночлег живущая в доме черепаха. Кот Арамис и морская свинка — два других постоянных жильца этого дома.
В столовой целый большой угол занимают кактусы. Шерфиг любит растения, животных, глубоко интересуется ботаникой и зоологией. Вероятно, он напишет специальную книгу о насекомых, животных, цветах. А пока он создает удивительнейший, фантастический мир растений и животных на картинах. Шерфиг ведь не только писатель, но и художник. Непохожесть его флоры и фауны на знакомые нам виды объясняется не только тем, что болезнь глаз в течение долгого времени мешала ему писать с натуры. Вглядываясь в его картины, понимаешь, что художник своими особыми средствами стремится показать беспредельные богатства мира, раскрывающие широчайшие возможности для мирной и счастливой жизни человека.
И вот, нет и следа от того несоответствия, которое возникло при первом знакомстве. Можно ли представить себе большую гармонию между образом писателя и его созданиями? Ведь Шерфиг критикует не ради критики как таковой, а для того, чтобы помочь уничтожить все то, что уродует человека и его жизнь. Он убедительно показывает, что так называемый маленький человек стал таковым только потому, что он поставлен в условия зависимости. Нужно уничтожить эту зависимость, перестать воспитывать в человеке раба, дать ему возможность жить в мире — и на свете не будет маленьких людей.
Создавая гротескные, сатирические образы, преувеличивая и заостряя, Шерфиг ярко и доходчиво разоблачает всю бессмысленность и нелепость порядков капиталистического общества, принижающего и калечащего человека. Он высмеивает все то, что мешает человеку стать человеком, что отвлекает его от великого назначения в жизни.
Он осуждает представителей интеллигенции, оторванных от народа, с их жалкими претензиями на гениальность и оригинальничавшем, доходящим до абсурда («Мертвый человек», 1937 год).
Беспощадно разоблачает Шерфиг ненавистный ему мир мещанства. В романе «Исчезнувший чиновник» (1938 год) он показывает образцового чиновника Амстеда — одушевленную, но не мыслящую машину. Восстав против своей жизни как одиночка, как бунтарь на час, этот чиновник, порвав с семьей, с обществом, то есть обретя свободу, о которой мечтал, чувствует себя самым несчастным человеком. Он не умеет жить иначе, чем жил. Родители, школа, университет сделали все, чтобы он мог по раз заведенному порядку выполнять возложенные на него функции. Попав в тюрьму, Амстед счастлив. Она-то и является символом, образом и подобием того общества, в котором он живет; здесь он наконец обретает покой.
«Идеалисты» Шерфига — это люди, бегущие от материального мира, ищущие спасения в мистике, в психоанализе, в овощной диете, в спиритизме, в джазовой музыке — в чем угодно, только не в живой жизни, только не в борьбе за человека и его права.
Посетив Советский Союз, Шерфиг выпустил сборник статей «Путешествие по Советскому Союзу». Сборник вышел в 1951 году. Автор сам иллюстрировал его зарисовками виденного в СССР и посвятил его Мартину Андерсену Нексе.
Эта книга, рассказывающая о различных сторонах жизни Советского Союза и его экономике, производстве, строительстве, культуре и т. д., пронизана одной основной мыслью — главным в стране социализма является человек. Человек, поставленный над машиной, человек, обретший свое человеческое достоинство, — вот социализм в действии, пишет Шерфиг.
Излагая сущность социалистического реализма, Шерфиг говорит:
«Позитивное отношение к действительности в Советском Союзе так же естественно, как бегство от действительности, беспочвенная мечтательность и мистика свойственны периоду разложения и упадка западной культуры».
Знакомство с советскими людьми приводит Шерфига к простому и ясному выводу: у датчан 200 миллионов друзей в Советском Союзе. Да и не может быть иначе, ибо советские люди хотят мира для себя и для всех других народов на земле. На это направлена вся их творческая энергия.
О лучшей жизни для трудящегося человека мечтает и Шерфиг. Он борется за нее всей силой своего таланта. Он создает почти невероятные гиперболические образы людей-чудовищ, похожих на сатирические образы Гоголя и Салтыкова-Щедрина. Может быть, особенно ярко это чувствуется в романе «Скорпион». Герой его, лектор Карелиус — второе издание чиновника Амстеда, не умеющий, подобно ему, ни критически мыслить, ни бунтовать. Однако, когда ему пришлось непосредственно столкнуться с произволом властей и анархией, царящей в полицейском управлении, Карелиус почувствовал, что жизнь не так хороша, как она могла бы быть, и что ему самому придется пересмотреть многие свои взгляды…
Смешные и в то же время страшные своей жизненной правдой образы и ситуации создаются Шерфигом во имя одной цели — помочь людям уничтожить все то, что мешает человеку быть прекрасным, и создать прекрасную, счастливую жизнь для всех обитателей нашей планеты.
Н. Крымова.Плиний Младший — римский писатель (62—113 гг. н. э.). — Прим. перев.
Альберт Великий — Альберт граф фон Болльштедт (1193–1280), средневековый немецкий философ-схоластик. — Прим. перев.
Лукреций — римский поэт и философ-материалист (96–55 гг. до н. э.). — Прим. перев.
Созвездие Скорпиона расположено на звездном небе южного полушария и соответствует ноябрю месяцу. — Прим. перев.
В Дании существуют добровольные похоронные общества, которые выплачивают деньги на похороны своих пайщиков. — Прим. перев.
Superman — сверхчеловек (англ.).
Удобства ради деньги лектора Карелиуса указаны в датской валюте. — Прим. авт.
