— Вотъ я все, сказалъ Снитчей, оборачивая послѣднюю бумагу. — Рѣшительно нѣтъ никакихъ больше средствъ, никакихъ средствъ.
— Итакъ, все потеряно, растрачено, заложено и продано, а? спросилъ кліентъ, поднявши глаза.
— Все, отвѣчалъ Снитчей.
— И ничего нельзя сдѣлать, говорите вы?
— Рѣшительно ничего.
Кліентъ началъ кусать ногти и опятъ погрузился въ раздумье.
— И вы думаете, что мнѣ даже не безопасно оставаться въ Англіи?
— Нигдѣ во всемъ соединенномъ королевствѣ Великобританіи и Ирландіи, отвѣчалъ Снитчей.
— То есть, я истинно блудный сынъ, у котораго нѣтъ ни отцовскаго крова, куда онъ могъ бы возвратится, ни стада свиней, ни даже жолудей, чтобы подѣлиться имя съ животными? А? продолжалъ кліентъ, качая ногою и устремивши глаза въ полъ.
Снитчей отвѣчалъ кашлемъ, какъ будто стараясь отстранить отъ себя этимъ подозрѣніе, что онъ готовъ говорить о судебномъ дѣлѣ аллегорически. Краггсъ закашлялъ тоже, въ знакъ своего согласія съ товарищемъ.
— Раззориться въ тридцать лѣтъ! сказалъ кліентъ.
— Вы не раззорились, мистеръ Уарденъ, замѣтилъ Сеитчей. — Нѣтъ, до этого еще не дошло. Правда, оно и не далеко, но все таки вы еще не раззорены. Опека….
— Чертовщина! прервалъ его кліентъ.
— Мистеръ Краггсъ, продолжалъ Снитчей: — позвольте у васъ табачку. Благодарю васъ, сэръ.
Непоколебимый адвокатъ, нюхая табакъ съ большимъ наслажденіемъ, былъ, казалось, погруженъ въ глубочайшее размышленіе о дѣлѣ. Лицо кліента по немногу прояснялось; онъ улыбнулся и, поднявши глаза, сказалъ:
— Вы говорите объ опекѣ. На долго эта опека?
— На долго ли? повторялъ Снитчей, отряхая табакъ съ пальцевъ и расчитывая въ умѣ время. — Для поправленія вашего разстроеннаго имѣнія, сэръ? Если опека будетъ въ хорошихъ рукахъ? у насъ съ Краггсомъ? лѣтъ шесть или семь.
— Лѣтъ шесть или семь умирать съ голоду! воскликнулъ кліентъ съ горькимъ смѣхомъ, въ нетерпѣніи перемѣнивши позу.
— Умирать шесть или семь лѣтъ съ голоду, мистеръ Уарденъ, сказалъ Снитчей: — это такое необыкновенное явленіе, что вы можете пріобрѣсти другое имѣніе, показывая себя это время за деньги. Но мы думаемъ, что это невозможно, — я говорю за себя и Краггса, — и потому не совѣтуемъ вамъ этого.
— Что же вы мнѣ совѣтуете?
— Я уже сказалъ вамъ: отдать имѣніе въ опеку. Нѣсколько лѣтъ управленія Снитчея и Краггса приведутъ его въ порядокъ. Но чтобы мы могли взять на себя эту обязанность и отвѣтственность, вы должны уѣхать и жить за границей. А что касается до голодной смерти, мы можемъ обезпечить вамъ нѣсколько сотъ фунтовъ въ годъ, даже при началѣ опеки, мистеръ Уарденъ.
— Нѣсколько сотъ! возразилъ кліентъ. — Тогда какъ я проживалъ тысячи!
— Это, замѣтилъ Снитчей, медленно складывая бумаги въ выложенный желѣзомъ ящикъ: — это, конечно, не подлежитъ сомнѣнію. Ни малѣйшему сомнѣнію, повторилъ онъ про себя, въ раздумьи продолжая свое занятіе.
Адвокатъ, должно быть, зналъ, съ кѣмъ имѣетъ дѣло; во всякомъ случаѣ, его сухое, довольно безцеремонное обращеніе оказало благопріятное вліяніе на разстроеннаго кліента и расположило его къ откровенности. А можетъ быть, то, что кліентъ зналъ, съ кѣмъ имѣетъ дѣло, и самъ нарочно вызвалъ адвоката на подобныя предложенія, чтобы, въ свою очередь, смѣлѣе открыть ему кое какія намѣренія. Онъ по немногу подвидъ голову, посмотрѣлъ на неподвижнаго совѣтника съ улыбкою и, наконецъ, разразился смѣхомъ.
— Все это прекрасно, сказалъ онъ:- упрямый другъ мой…
Снитчей указалъ на своего товарища: «извините, — Снитчей и Компанія».
— Виноватъ, мистеръ Краггсъ, продолжалъ кліентъ. — Итакъ, все это прекрасно, упрямые друзья мои, — онъ наклонился впередъ и понизилъ голосъ: — только вы не знаете и половины моихъ несчастій.
Снитчей уставилъ на него глаза, Краггсъ тоже.
— Я не только въ долгахъ по уши, сказалъ кліентъ, но…
— Не влюблены же! воскликнулъ Снитчей.
— Да, влюбленъ! отвѣчалъ кліентъ, упавши назадъ въ кресла и глядя на Компанію, съ заложенными въ карманы руками: — влюбленъ по уши!
— Не въ наслѣдницу какую нибудь, сэръ? спросилъ Снитчей.
— Нѣтъ.
— И не въ богачку?
— Нѣтъ, сколько мнѣ извѣстно; она богата только красотой и душевными качествами.
— Не въ замужнюю, надѣюсь? спросилъ Снитчей съ особеннымъ выраженіемъ.
— Разумѣется нѣтъ.
— Ужь не въ одну ли изъ дочерей доктора Джеддлера? воскликнулъ Снитчей, вдругъ облокотившись на колѣни и выдвинувши лицо по крайней мѣрѣ на аршинъ впередъ.
— Да, отвѣчалъ кліентъ.
— Но, — вѣдь не въ меньшую? продолжалъ Снитчей.
— Въ меньшую, отвѣчалъ кліентъ.
— Мистеръ Краггсъ, сказалъ Снитчей, успокоившись: — позвольте мнѣ еще щепотку; благодарю васъ. Очень радъ объявить вамъ, мистеръ Уарденъ, что изъ этого ничего не выйдетъ: она дала уже слово, она сговорена. Вотъ товарищъ мой можетъ вамъ это подтвердить. Это дѣло вамъ извѣстно.
— Извѣстно, повторилъ Краггсъ.
— Можетъ быть, и мнѣ оно извѣстно, спокойно возразилъ кліентъ: — да чтожь изъ этого? Вы живете въ свѣтѣ: неужели не случалось вамъ слышать, что женщина перемѣнила свои мысли?
— Не спорю, сказалъ Снитчей:- случались жалобы на вдовъ и старыхъ дѣвъ за нарушеніе даннаго слова; но въ большей части такихъ судебныхъ случаевъ….
— Судебныхъ случаевъ! нетерпѣливо прервалъ его кліентъ. — Не говорите мнѣ о судебныхъ случаяхъ. Примѣровъ такъ много, что они составятъ книгу гораздо попространнѣе всѣхъ вашихъ сводовъ. И кромѣ того, неужели вы думаете, что я прожилъ у доктора цѣлыхъ шесть недѣль по пустому?
— Я думаю, сэръ, замѣтилъ Снитчей, важно обращаясь къ своему товарищу, — что изъ всѣхъ несчастныхъ случаевъ, которыми мистеръ Уарденъ обязанъ своимъ лошадямъ, — а этихъ случаевъ, какъ всѣмъ намъ извѣстно, было не мало, и стоили они ему не дешево, — самымъ несчастнымъ, если онъ поетъ на этотъ ладъ, окажется тотъ, что онъ упалъ съ сѣдла у докторскаго сада, гдѣ сломалъ себѣ три ребра и ключицу и получилъ Богъ знаетъ сколько контузій. Намъ ничего такого и въ голову не приходило, когда мы услышали, что онъ выздоравливаетъ, при помощи доктора, у него въ домѣ. А теперь дѣло принимаетъ дурной оборотъ, сэръ, дурной, очень дурной. Докторъ Джеддлеръ нашъ кліентъ, мистеръ Краггсъ.
— И Альфредъ Гитфильдъ тоже въ родѣ кліента, мистеръ Снитчей, сказалъ Краггсъ.
— И Мейкдь Уарденъ нѣчто въ родѣ кліента, замѣтилъ ихъ безпечный собѣседникъ:- даже не дурной кліентъ: онъ дѣлалъ глупости лѣтъ десять или двѣнадцать сряду. Теперь, конечно, крылья подрѣзаны, перья съ нихъ общипаны и сложены вотъ въ этомъ ящикѣ, - и онъ рѣшился остепениться и образумиться. Въ доказательство чего Мейкль Уарденъ намѣренъ, если можно, жениться на Мери, дочери доктора, и увезти ее съ собою.
— Дѣйствительно, мистеръ Краггсъ, началъ Снитчей….
— Дѣйствительно, почтенная Компанія, мистеръ Снитчей и Краггсъ, прервалъ его кліентъ: — вы знаете ваши обязанности относительно кліентовъ, то есть, очень хорошо знаете, что вовсе не обязаны вмѣшиваться въ дѣло любви, которое я принужденъ вамъ довѣрить. Я не намѣренъ похитить ее безъ ея согласія. Тутъ нѣтъ ничего противозаконнаго. Я никогда не былъ близкимъ другомъ мистера Гитфильда, и слѣдовательно, не измѣняю ему. Мы любимъ одну и туже дѣвушку, и я ищу, сколько могу, взаимности, также какъ и онъ ее искалъ.
— Это ему не удастся, мистеръ Краггсъ, сказалъ Снитчей, очевидно встревоженный: — никакъ не удастся, сэръ. Она любитъ мистера Альфреда.
— Любить? спросилъ кліентъ.
— Она любитъ его, мистеръ Краггсъ, повторилъ Снитчей. — Я не даромъ прожилъ въ домѣ у доктора шесть недѣль,
Нѣсколько мѣсяцовъ тому назадъ, и сначала самъ это подозрѣвалъ, замѣтилъ кліентъ. — Да, она дѣйствительно любила бы его, если бы это зависѣло отъ ея сестры; но я наблюдалъ за ними: Мери избѣгала всякаго случая произнести его имя и говорить объ этомъ предметѣ; малѣйшій намекъ очевидно огорчалъ ее.
— Отъ-чего это, мистеръ Краггсъ, знаете вы? отъ-чего это, сэръ? спросилъ Снитчей.
— Навѣрное не знаю отъ-чего, хотя и можно бы отыскать правдоподобныя причины, сказалъ кліентъ, улыбаясь вниманію и замѣшательству въ блестящихъ глазахъ Снитчея и осторожности, съ какою онъ велъ разговоръ, стараясь развѣдать всѣ обстоятельства дѣла: однако же, это такъ. Она была очень молода, когда дала слово (не увѣренъ даже, можно ли это принять за обязательство); можетъ статься, она раскаялась послѣ, можетъ статься, — это похоже на хвастовство, но клянусь вамъ, я говорю вовсе не изъ желанія похвастать, — можетъ статься, она влюбилась въ меня, какъ я влюбился въ нее.
— Хе, хе! мистеръ Альфредъ, — вы помните мистеръ Краггсъ, — онъ товарищъ ея дѣства, сказалъ Снитчей съ принужденнымъ смѣхомъ. — Они почти вмѣсти выросли.
— Тѣмъ вѣроятнѣе, что все это ей, можетъ быть, наскучило, спокойно продолжалъ кліентъ: — и что она не прочь отъ новой любви новаго любовника; явился же онъ при романическихъ обстоятельствахъ; про него идетъ молва, что жилъ онъ весело и безпечно, не обижая другихъ, а въ глазахъ деревенской дѣвушки это имѣетъ свою прелесть; къ тому же онъ молодъ, не дуренъ собою, — это опять можетъ показаться вамъ хвастовствомъ, но клянусь вамъ опять, я говорю вовсе не изъ желанія похвастать, — да, молодъ и не дуренъ собою, такъ-что перещеголяетъ, можетъ быть, самого Альфреда.
