— Нѣсколько разъ, — сказалъ Веггъ.
— … какого рода были причины отказа этой особы, — продолжалъ Винасъ, — то я могу теперь, не нарушая нѣжнаго довѣрія, возникшаго съ тѣхъ поръ между мною и этой особой, объяснить вамъ, что онѣ были устранены благодаря посредничеству двухъ моихъ добрыхъ друзей, изъ коихъ одинъ былъ еще раньше знакомь съ той особой, а другой — нѣтъ. Вотъ эти-то друзья мои, сэръ, и оказали мнѣ величайшую услугу, посѣтивъ ту особу и замолвивъ ей словечко за меня. Они спросили ее, сэръ, нельзя ли уладить дѣло къ общему удовольствію, то есть завершить его законнымъ бракомъ, если я пойду на уступки. Они сказали ей такъ: «Если, напримѣръ, онъ послѣ свадьбы ограничится въ своемъ ремеслѣ скелетами однихъ мужчинъ, дѣтей да низшихъ животныхъ, то не будетъ ли она удовлетворена въ своихъ деликатныхъ чувствахъ, какъ дама, касательно вопроса о костякахъ?» Это была счастливая мысль, сэръ, и она принесла плоды.
— А у васъ, какъ я погляжу, мистеръ Винасъ, что-то много друзей завелось, — замѣтилъ Веггъ не безъ ехидства.
— Довольно-таки, сэръ, — отвѣчалъ этотъ джентльменъ спокойно таинственнымъ тономъ. — Ничего себѣ. Довольно.
— Ну что жъ, желаю вамъ счастья, — сказалъ Веггъ, взглянувъ на него подозрительнымъ взглядомъ. — Одинъ на одно деньги тратитъ, другой — на другое. Вы вотъ жениться собираетесь, а я хочу попутешествовать.
— Въ самомъ дѣлѣ?
— Перемѣна воздуха, морскіе пейзажи и естественный сонъ, надѣюсь, возстановятъ мои силы послѣ всѣхъ этихъ мученій, какія я вытерпѣлъ отъ приказчика съ перевязанной головой. Теперь, когда я отбылъ эту повинность и кучи свезены, пришло время поприжать Боффина. Что вы скажете, товарищъ, если я предложу — завтра? Завтра утромъ въ десять часовъ удобно будетъ для васъ пойти прищемить хвостъ этому Боффину?
Завтра утромъ въ десять часовъ мистеру Винасу было вполнѣ удобно заняться этимъ превосходнымъ дѣломъ.
— Надѣюсь, вы хорошо за нимъ присматривали это время? — спросилъ Сайлесъ.
Мистеръ Винасъ очень хорошо за нимъ присматривалъ изо дня въ день.
— А что, если бъ вы завернули къ нему сегодня вечеркомъ и передали ему мое приказаніе — я говорю: мое, потому что онъ знаетъ, что со мной шутки плохи, — мое приказаніе приготовить къ завтрашнему утру всѣ бумаги, счета и деньги? — сказалъ Веггъ. — А теперь для проформы и чтобы ваше сердце порадовать, не взглянуть ли намъ, прежде чѣмъ мы выйдемъ (я тоже пройдусь съ вами немножко, хоть меня ноги не держатъ, такъ я усталъ)… не взглянуть ли намъ на нашъ капиталецъ?
Мистеръ Винасъ досталъ капиталецъ, и онъ оказался въ полной исправности. Мистеръ Винасъ взялся представить его, куда слѣдовало, завтра поутру, и обѣщалъ сойтись съ мистеромъ Веггомъ у подъѣзда Боффина ровно въ десять часовъ. Компаньоны разстались на пути между Клэркенвеллемъ и домомъ этого Боффина, какъ настойчиво называлъ золотого мусорщика мистеръ Веггъ, упраздняя передъ его фамиліей приставку «мистеръ».
Была ненастная ночь, послѣ которой наступило еще болѣе ненастное утро. На улицахъ было до того грязно и скользко, что Веггъ отправился на мѣсто дѣйствій въ кебѣ, справедливо разсуждая, что человѣкъ, отправляющійся все равно, что въ банкъ, получать весьма кругленькую сумму, можетъ позволить себѣ такую пустую издержку.
Винасъ явился на мѣсто пунктуально въ назначенный часъ. Веггъ объявилъ, что онъ самъ позвонитъ и начнетъ объясненія. Онъ позвонилъ. Дверь отворилась.
— Боффинъ дома?
Лакей отвѣчалъ, что мистеръ Боффинъ дома.
— Пусть такъ, хоть я иначе его называю, — сказалъ Веггъ.
Лакей спросилъ, по приглашенію ли они или отъ себя?
— Я вамъ вотъ что скажу, молодой человѣкъ, — сказалъ ему Веггъ. — Мнѣ это не нравится. Я этого не потерплю. Мнѣ не нужно посредниковъ челядинцевъ. Мнѣ нуженъ Боффинъ.
Ихъ ввели въ пріемную. Здѣсь всемогущій Веггъ, не снимая шляпы и посвистывая, подошелъ къ камину и перевелъ указательнымъ пальцемъ стрѣлку стоявшихъ на каминѣ часовъ, заставивъ ихъ пробить. Черезъ нѣсколько минутъ и его и Винаса попросили подняться наверхъ, въ бывшую комнату Боффина, которая, кромѣ входной двери, имѣла еще другую, потайную дверь. Боффинъ сидѣлъ за письменнымъ столомъ. И тутъ-то мистеръ Веггъ, повелительнымъ жестомъ приказавъ лакею удалиться, придвинулъ себѣ стулъ и усѣлся, въ шляпѣ, какъ былъ, противъ Боффина. И тутъ же мистеръ Веггъ неожиданно подвергся замѣчательно хорошо удавшемуся опыту: у него съ головы сшибли шляпу и выбросили ее за окно, открывъ его спеціально для этой цѣли.
— Воздержитесь отъ вашихъ наглыхъ выходокъ въ присутствіи этого джентльмена, или я васъ вышвырну вслѣдъ за вашей шляпой! — сказалъ владѣлецъ руки, которая произвела опытъ.
Веггъ невольно схватился за свою обнаженную голову и вытаращилъ глаза на секретаря, ибо передъ нимъ стоялъ секретарь съ строгимъ лицомъ, тихонько вошедшій черезъ потайную дверь.
— А, это вы! — сказалъ Веггъ, какъ только къ нему возвратился даръ слова. — Очень хорошо. Я приказалъ васъ расчитать. Но вы еще не ушли, какъ я вижу. Ну, мы это теперь разберемъ.
— Я тоже еще не ушелъ, — раздался другой голосъ.
Кто-то еще незамѣтно вошелъ черезъ потайную дверь. Обернувшись назадъ, Веггъ увидѣлъ своего мучителя — безсоннаго приказчика въ его неизмѣнной шляпѣ и въ плисовыхъ штанахъ. Но когда приказчикъ размоталъ свою обвязанную голову, Веггъ увидѣлъ совершенно здоровую голову и лицо, принадлежавшія мистеру Слоппи.
— Ха-ха-ха! — закатился съ невыразимымъ наслажденіемъ Слоппи. — Онъ и не воображалъ, что я могу спать стоя! Онъ не зналъ, что мнѣ часто приходилось такъ спать, когда я вертѣлъ катокъ у мистрисъ Гигденъ. Онъ не зналъ, что я умѣю говорить на разные голоса. Сколько разъ я, бывало, читалъ газеты мистрисъ Гигденъ, и всегда, когда было нужно, на разные голоса. Ну, зато и показалъ же я ему, какая жизнь бываетъ собачья, — показалъ!
Тутъ мистеръ Слоппи разинулъ ротъ поистинѣ до ужасающихъ размѣровъ и, запрокинувъ голову съ новымъ приступомъ смѣха, обнаружилъ во всемъ блескѣ свои безчисленныя пуговицы.
— Такъ вотъ какъ! — проговорилъ мистеръ Веггъ, немного сдвинутый съ позиціи, но еще несовсѣмъ. — Одинъ да одинъ — два. Уже двое оставлены вопреки моему приказанію… Боффинъ! Позвольте васъ спросить: кто приставилъ этого парня въ этомъ костюмѣ къ работамъ, когда началась свозка? Кто подослалъ ко мнѣ этого негодяя?
— Эй, вы! Безъ «негодяевъ», прошу васъ, а то я вышвырну васъ за окно! — закричалъ Слоппи, дѣлая шагъ къ нему.
Мистеръ Боффинъ угомонилъ его движеніемъ руки и сказалъ:
— Я его приставилъ, Веггъ.
— А! Вы приставили его, Боффинъ? Очень хорошо… Мистеръ Винасъ, мы повысимъ нашу цѣну и, самое лучшее, приступимте къ дѣлу сейчасъ же… Боф-финъ! Я требую, чтобы вы немедленно выслали отсюда обоихъ этихъ проходимцевъ.
— Я этого не сдѣлаю, Веггъ, — отвѣчалъ мистеръ Боффинъ, продолжая спокойно сидѣть за столомъ, на другомъ концѣ котораго такъ же спокойно помѣстился секретарь.
— Боф-финъ! Вы этого не сдѣлаете? Что это значитъ? — закричалъ Веггъ. — А знаете вы, что вамъ грозить?
— Нѣтъ, Веггъ, не сдѣлаю, что бы мнѣ тамъ ни грозило, — проговорилъ мистеръ Боффинъ весело, покачавъ головой.
Веггъ подумалъ съ секунду и потомъ сказалъ:
— Мистеръ Винасъ, будьте добры, передайте мнѣ документъ.
— Извольте, сэръ, — сказалъ Винасъ, подавая ему бумагу съ величайшей учтивостью. — А теперь, сэръ, продолжалъ онъ, развязавшись съ этой бумагой, я желаю сдѣлать одно замѣчаньице — не потому, чтобъ оно было такъ необходимо, или выражало какую-нибудь новую мысль, а просто потому, что это успокоитъ мою душу… Сайлесъ Веггъ! Вы большой негодяй.
Мистеръ Веггъ, который, какъ будто ожидая комплимента, все это время постукивалъ бумагой въ тактъ любезностямъ своего компаньона, пока не послѣдовало это неожиданное заключеніе, теперь круто остановился въ своемъ занятіи.
— Сайлесъ Веггъ! — продолжалъ Винасъ. — Да будетъ вамъ извѣстно, что я пригласилъ мистера Боффина въ наше предпріятіе тайнымъ компаньономъ въ самомъ началѣ существованія нашей фирмы.
— Совершенно вѣрно! — подтвердилъ мистеръ Боффинъ. — Сначала я даже не повѣрилъ Винасу; въ видѣ испытанія я сдѣлалъ ему два-три сомнительныхъ предложенія и убѣдился, что онъ честный человѣкъ.
— Мистеръ Боффинъ слишкомѣ снисходителенъ, говоря такъ обо мнѣ,- замѣтилъ Винасъ, — потому что въ началѣ этого грязнаго дѣла руки мои были не совсѣмъ такъ чисты, какъ мнѣ хотѣлось бы. Надѣюсь, впрочемъ, что я очистился во-время и вполнѣ.
— Вполнѣ, Винасъ, вполнѣ,- сказалъ мистеръ Боффинъ.
Винасъ наклонилъ голову съ почтительной признательностью.
— Благодарю васъ, сэръ. Я вамъ кругомъ обязанъ за все: за ваше доброе мнѣніе обо мнѣ, за тѣ слова ободренія, которыми вы отвѣтили мнѣ, когда я въ первый разъ заговорилъ съ вами объ этомъ непріятномъ дѣлѣ, и за вліяніе, которое вы такъ любезно оказали на извѣстную особу, какъ самолично, такъ и черезъ мистера Джона Гармона.
