И влага, которая застилала мне глаза, была не только из-за дождя.
«Ну разве это было не здорово?» — крикнул я.
«Смотри-ка лучше вперед», — ответил кто-то мне.
Я обернулся. Футах в тридцати впереди двое других ребят в каталках двигались ко мне с обеих сторон дороги. Они сопровождали меня целый час. Когда они уехали, их место заняли двое других, а потом их сменили еще двое. Теперь нас сопровождали дети и взрослые, некоторые на велосипедах, а другие просто бежали рядом. Явно это все кто-то организовал. Но ведь никто не мог заставить их выйти на дорогу насильно. Просто они хотели показать, что они на моей стороне. И как-то дождь перестал быть помехой.
У нас были и другие подобные моменты, и другие приемы, на которых собиралось много журналистов, впереди нас ожидали пробеги, когда люди нас приветствовали и все, казалось, были полны энтузиазма. В смысле организации все у нас шло гладко в значительной степени благодаря административным способностям Нэнси, которые она проявила в своей новой роли менеджера нашего турне. В этом смысле Новая Зеландия явилась поворотным пунктом всего мероприятия. Но помимо всего прочего, наш новозеландский этап планировался как нечто особенное, экзотическое, а этого как раз и не произошло.
От почты, которую я получал из дома, мое настроение не улучшалось. Помните, я вам рассказывал об обществе помощи спинальным больным Канады, о девизе его организаторов: «Излечивай, но не докучай»? Кто-то прислал мне копию странички из бюллетеня, опубликованного в июне 1985 года головным отделением общества в США, с письмом и ответом на него. Напечатано там было следующее (мною ничего не исправлено):
Уважаемый редактор! Каково отношение общества к кругосветному пробегу Рика Хансена на кресле-каталке? Действительно ли эта затея может способствовать делу излечения больных? (Подпись), из Канады (гражданин Канады).
Ответ редактора:
Нет. Рик Хансен, уроженец города Уильямс-Лейк в провинции Британская Колумбия, а также его группа сопровождения, следующая в доме на колесах, отправились в путешествие вокруг земного шара, чтобы собрать денег для лечебных целей. Можно считать удачей, если им удастся собрать достаточно средств, чтобы оплатить расходы на само турне, что же касается «миллионов» для лечения больных — на это надежды слабые. Начиная с весны он успел побывать в Ванкувере, Калифорнии, Техасе, Флориде и в Торонто, что можно рассматривать как рекорд для передвижения в кресле-каталке даже для супермена. Согласно сообщениям прессы, в этом мероприятии участвует также ЛАП (Американская ассоциация параплегиков), однако к нему не имеет никакого отношения ни канадское отделение общества помощи спинальным больным, ни головная организация в США. Мы решили воздержаться от участия в этом мероприятии, так как считаем, что вся эта затея ради самого путешествия.
И это при том, что мы разрывались на части морально и физически, для того чтобы осуществить задуманное. Мы уже пожертвовали год нашей жизни и как минимум собирались затратить еще один, работая на благо тех самых людей, которым пытались помогать и сотрудники этого общества, а они сидят в своих кабинетах и еще смеют писать о нашем турне как о некой увеселительной прогулке вокруг света! И эта кичливая организация, которая представляла лишь незначительную часть спинальных больных, могла позволить себе нести всю эту чушь о том, что мы задумали и как собираемся это осуществить, толком ничего не зная и даже не удосужившись как следует этим поинтересоваться. Как бы вы стали бороться с подобным явлением?
«Хорошо бы вытащить автора письма или редактора, чтобы немного проехались с нами, — подумал я. — Показать бы им, как все обстоит на самом деле. Посадить бы такого в кресло, привязать буксировочным тросом к нашему фургону и посмотреть, что он скажет через несколько дней, даже если ему не придется толкать колеса».
У Тейлора на этот счет было собственное мнение.
«Для начала закончи турне, — сказал он мне. — Закончи его с триумфом. А потом напиши им письмо и пошли их вместе с их обществом в задницу».
Я понимал, что никогда не смогу этого сделать. Но должен признаться, подобное предложение выглядело весьма заманчиво.
Нам постоянно приходилось ломать голову еще над одной проблемой: обстановка в нашей команде все более осложнялась. Теперь, кроме Майка, нас сопровождал Брайан Роуз — здоровенный покладистый парень тридцати пяти лет, альпинист и вообще человек закаленный, он был также владельцем магазина спортивных товаров в Ванкувере. К нам он присоединился на небольшой срок — для организации и подготовки маршрута. В количественном плане у нас был полный комплект, но прежние ошибки повторялись вновь и вновь.
Все друг на друга огрызались, в том числе и я сам. Ребятам я, наверное, казался каким-то несносным типом. Что до меня — мне казалось, что я требую с них не строже, чем с самого себя. Все это создавало большую нервозность, и Аманде приходилось не легче, чем остальным. Она мне это выложила напрямик — швырнула в меня тарелкой с салатом.
Мы сидели и ужинали в нашем номере в мотеле неподалеку от Веллингтона. Главным нашим блюдом был очередной спор по какому-то поводу — их у нас в те дни хватало. Внезапно она взорвалась, протянула руку, схватила тарелку с салатом и швырнула ею в меня.
Ах, так? Я схватил свой салат и швырнул в нее.
«Я ухожу!» — крикнула Аманда и кинулась в дверь, прихватив с собой лишь сумочку и паспорт.
«Отлично!» — крикнул я ей вслед.
Какое-то время я просто сидел, кипя от злости. Потом задумался. Из окна мне было видно, как она идет по улице и плачет. Происходило все это в сельской местности — по обе стороны дороги поля и кустарник. В таком месте можно ждать чего угодно.
Я вскочил в свое кресло и помчался в сумерках вдогонку за нею. Аманда обернулась и увидела меня. «Вещи мои можешь выслать позже!» — крикнула она мне и побежала.
Бежать-то она бежала, только я ехал на каталке, причем я хотел нагнать ее и нагонял. Когда она увидела, что я ее догоняю, она свернула в сторону, перепрыгнула через забор и понеслась к зарослям. Вот тут-то я испугался. Я почувствовал свою беспомощность. Она была такая молодая и красивая, и совсем одна в
