воздѣйствія на молодого человѣка. Сваливъ разъ навсегда всѣ свои поступки, — какъ въ прошломъ, такъ и имѣющіе быть въ будущемъ, — на злосчастную судьбу, Дикъ совершенно успокоился и съ истинно-философскимъ равнодушіемъ относился ко всему, что говорилось въ похвалу ему или въ осужденіе.
— Здравствуйте, м-ръ Ричардъ, привѣтствовалъ его Брассъ на слѣдующій день. — Вчера вечеромъ сестра купила для васъ подержаный стулъ, она такъ дешево умѣетъ покупать вещи, я вамъ скажу, что просто удивленіе! Посмотрите, какой прекрасный стулъ!
— Съ виду довольно старый, замѣтилъ Дикъ.
— А попробуйте-ка сѣсть на него, не захотите встать. Онъ мѣсяца два стоялъ на улицѣ, знаете тамъ, въ Вайтчепсѣ, какъ разъ противъ больницы, поэтому немножко запылился и почернѣлъ отъ солнца, но стулъ, могу васъ увѣритъ, отличный.
— Гм! Надѣюсь, онъ не зараженъ лихорадными или какими другими міазмами, промолвилъ недовольнымъ тономъ Дикъ, садясь между Брассомъ и цѣломудревной Сэлли. — Одна-то ножка длиннѣе другихъ, прибавилъ онъ.
— А мы, сударь, подложимъ бренно, успокаивалъ его хозяинъ. — Мы подложимъ бревно. Ха, ха, ха, что значитъ имѣть хорошую хозяйку въ домѣ; она обо всемъ вовремя позаботится, и бревномъ запаслась на рынкѣ. Миссъ Брассъ, м-ръ Ричардъ…
— Да замолчишь ли ты, наконецъ? перебила его ceстра, вскидывая на него глазами. — При такой болтовнѣ невозможно работать.
— Какой у тебя непостоянный характеръ, дружище, то ты сама любишь поболтать, то сердишься, когда другіе болтаютъ, право не знаешь, какъ тебѣ угодить, возразилъ адвокатъ.
— Теперь я занята и прошу мнѣ не мѣшать, да и его, она кончикомъ пера указала на Дика, — не отрывай отъ работы; онъ и безъ того не особенно прытокъ.
У Брасса очень чесался язычокъ, но онъ заблагоразсудилъ вовремя остановиться и только ворчалъ себѣ что-то подъ носъ, уномянулъ о «раздраженіи», о «бродягѣ», не относя этихъ словъ ни къ кому лично, а такъ себѣ, будто размышляя о чемъ-то отвлеченномъ. Наступило молчаніе, такое скучное и продолжительное, что Дикъ, постоянно нуждавшійся въ возбудительныхъ средствахъ для поддержанія бодрости, нѣсколько разъ засыпалъ надъ работой и, сонный, вмѣсто буквъ выдѣлывалъ каракули на бумагѣ.
Миссъ Сэлли первая нарушила тишину: она вытащила изъ кармана жестяную коробку, довольно энергично потянула щепотку табаку и многозначительно промолвила, что Дикъ «надѣлалъ дѣла».
— Что я такое надѣлалъ? спросилъ Дикъ.
— Да какъ же! Жилецъ до сихъ поръ не просыпался: никто его не видѣлъ и не слышалъ со вчерашняго дня, а онъ чуть не въ полдень завалился спать.
— Я думаю, ма'амъ, что онъ можетъ спать сколько его душѣ угодно, на всѣ 10 ф., которые онъ заплатилъ впередъ.
— Чего добраго, онъ и совсѣмъ не проснется, замѣтила миссъ Сэлли.
— Да, это что-то такое необыкновенное, непостижимое, промолвилъ Брассъ, кладя перо въ сторону. — Я объ одномъ васъ прошу, м-ръ Ричардъ, не забывайте, что вы получили эти 10 ф. въ счетъ двухгодичной платы. Мало ли что можетъ случиться? этотъ господинъ можетъ повѣситься въ своей комнатѣ, и вамъ придется давать показанія. Такъ вы, пожалуйста, помните это. Не лучше ли вамъ сдѣлать маленькую замѣточку?
Дикъ досталъ огромный листъ бумаги и принялся самымъ серьезнымъ образомъ выдѣлывать крохотныя буквы на одномъ уголкѣ.
— Знаете, осторожность никогда не лишняя, ораторствовалъ Брассъ; люди такъ недоброжелательно относятся другъ къ другу, да, такъ недоброжелательно! Не говорилъ ли вамъ этотъ господинъ?.. впрочемъ, объ этомъ послѣ, кончайте вашу замѣтку.
Дикъ кончилъ и подалъ ее Брассу, шагавшему по комнатѣ.
— Это ваша замѣтка? неужели? удивился онъ, разсматривая документъ. — Отлично, отлично. Такъ скажите, пожалуйста, м-ръ Ричардъ, не говорилъ ли вамъ еще чего этотъ господинъ?
— Ничего не говорилъ.
— Да такъ ли, увѣрены ли вы въ томъ, что онъ вамъ рѣшительно ничего не говорилъ?
— Ни чорта не говорилъ.
— Подумайте хорошенько, м-ръ Ричардъ. На мнѣ, какъ на заслуженномъ членѣ почтенной юридической корпораціи, которую можно назвать первой не только въ нашемъ отечествѣ, но и на всемъ земномъ шарѣ, даже во всей вселенной, если правда, что звѣзды, сверкающія по ночамъ надъ нашей головой, тоже населены людьми, на мнѣ, говорю я, лежитъ обязанность задать вамъ вопросъ первостепенной важности въ этомъ щекотливомъ и серьезномъ дѣлѣ. Поэтому прошу васъ сказать мнѣ откровенно, не говорилъ ли вамъ господинъ, принявшій отъ васъ вчера, въ полдень, квартиру въ верхнемъ этажѣ и пріѣхавшій съ сундукомъ, замѣтьте, сударь: съ сундукомъ, — не говорилъ онъ вамъ еще чего нибудь, кромѣ того, что вами записано на этомъ листѣ?
— Не корчи изъ себя дурака, язвила сестрица.
Дикъ посмотрѣлъ на нее, потомъ на братца, потомъ опять на нее и повторилъ прежнее: дескать, ничего не слыхалъ.
— Однако, чортъ возьми, какъ вы недогадливы, м-ръ Ричардъ! крикнулъ Брассъ, и лицо его расплылось въ улыбку. — Ну, словомъ, ничего онъ вамъ не говорилъ о своемъ имуществѣ, о сундукѣ?
— Вотъ такъ-то будетъ лучше, и сестрица одобрительно кивнула головой.
— Не сообщалъ ли онъ вамъ, напримѣръ, — тутъ Брассъ заговорилъ самымъ сладкимъ, въ душу проникающимъ голосомъ, — имѣйте въ виду, м-ръ Ричардъ, что я вовсе не утверждаю, будто онъ непремѣнно вамъ это говорилъ, а только прошу васъ возстановить въ памяти вчерашнее происшествіе, такъ не намекалъ ли онъ вамъ, напримѣръ, что онъ только что пріѣхалъ въ Лондонъ, что не можетъ, или не хочеть дать о себѣ никакого отзыва, хотя и знаетъ, что хозяинъ дома имѣетъ право требовать отъ него таковой, и что онъ желаетъ, чтобы все находящееся при немъ имущество, если бы съ нимъ что случилось, было передано мнѣ, въ видѣ вознагражденія за хлопоты и безпокойства. Однимъ словомъ, м-ръ Ричардъ, вы его впустили въ мой домъ на вышеизложенныхъ условіяхъ, не правда ли? закончилъ Брассъ медовымъ голосомъ.
— И не думалъ, отрѣзалъ Дикъ.
— Ну, теперь я вижу, что изъ васъ не выйдетъ хорошаго адвоката, сказалъ Брассъ, окинувъ Дика надменнымъ, недовольнымъ взглядомъ.
— Хоть тысячу лѣтъ проживете на свѣтѣ, добавила миссъ Сэлли.
Затѣмъ почтенные братецъ и сестрица оба съ остервенѣніемъ понюхали табаку изъ жестяной табакерки, оба нахмурили брови и задумались.
Опять водворилось молчаніе. Для Дика время до обѣда тянулось безъ конца. Какъ только пробило 3 часа, онъ исчезъ и возвратился въ контору ровно въ 5. Съ его появленіемъ комната, точно по волшебству, наполнилась запахомъ водки, настоенной на лимонныхъ коркахъ.
— Можете себѣ представить, м-ръ Ричардъ, нашъ жилецъ и до сихъ поръ не вставалъ! такимъ-то восклицаніемъ встрѣтилъ его Брассъ. — Нѣтъ никакой возможности его разбудить. Не знаю, право, что съ нимъ дѣлать.
— Пускай его выспится на здоровье!
— Выспится! Да онъ и такъ спитъ цѣлыхъ 26 часовъ краду! Чего только мы не дѣлали, чтобъ его разбудить, и ящиками стучали надъ его головой, и звонили изо всей силы,
