своя.
— Думаешь, меня так легко провести? — молвила она с шутливой строгостью, облокотившись на стол и подавшись вперед.
— Ты про что? — Мейсон с недоумением поднял взгляд.
— Про твой душ. Холодную воду ты включил, я слышала, но просто встал рядом и смотрел!
Он протестующе взмахнул вилкой.
— Бог свидетель! Ты глянь на мои волосы — они до сих пор мокрые. Могу и полотенце предъявить!
— Ну, разве что вода была горячая… А почему ты не пришел на вечеринку к миссис Пигрим?
— Все причины слишком долго перечислять, но одна из них — меня не пригласили. Как прошло?
— Великолепно! Ты знаешь, Фредди женится!
— Женится? — Уолли отставил чашку кофе. — То есть, как принято выражаться, помолвлен?
— Вот-вот, с Нелли Брайант. Она мне все рассказала, когда вернулась вчера домой. Фредди спросил: «Что, как?» Она ответила: «А то!» «По рукам!» — заключил Фредди, и дело сладилось. — Джилл прыснула. — Он хочет ставить с ней номера на сцене!
— Да ну? — рассмеялся Уолли. — «Руки-жонглеры» или «Рук и Брайант, юмор с переодеванием»?
— Трудно сказать… но это неважно. Нелли очень домовитая, мечтает свить гнездышко за городом и разводить цыплят и свиней.
— Как в комических куплетах? «Папаша кормит свинок, по шляпе отличишь»?
— Вроде того. Они будут очень счастливы! Фредди станет папашей Неллиному попугаю.
Веселье Мейсона слегка поугасло. Завидная доля Фредди Рука напомнила ему о собственной личной жизни. Уютное гнездышко в деревне… Эх!
2
Наступила пауза. На лицо Джилл вдруг набежала тень.
— Уолли…
— Да?
Она отвернулась, чтобы он не заметил озорных искорок в глазах.
— На вечеринке был Дерек…
Мейсон как раз подцепил ножом кусочек масла. Рука его дрогнула, масло соскользнуло, описало дугу и шлепнулось на скатерть.
— Не обращай внимания, — быстро овладел он собой. — Меня зовут на Олимпийские игры в сборную по метанию масла, вот и практикуюсь… Значит, Андерхилл там был?
— Да.
— Ты с ним говорила?
— Да.
— Он явился, чтобы… — Мейсон повертел в руке нож. — Ради того, чтобы тебя повидать?
— Да.
— Ясно…
Повисла новая пауза.
— Опять хочет жениться?
— Сказал, что хочет.
Мейсон встал и отошел к окну. Теперь Джилл могла свободно улыбаться, что и делала, хотя говорила все так же серьезно.
— Как же мне быть, Уолли? Я решила спросить совета, ведь мы с тобой такие друзья…
Он ответил, не оборачиваясь:
— Выйти за него.
— Полагаешь?
— Ну конечно! — пожал он плечами. — Ты его любишь, а раз уж он отправился за тобой в такую даль, значит по-прежнему любит. Вот и выходи за него.
— Но дело в том… — замялась Джилл. — Видишь ли, тут не все так просто…
— А что?
— Перед тем как он ушел, я кое-что ему сказала… и все усложнилось.
Мейсон не отводил взгляда от крыш за окном.
— Что же ты ему сказала?
— Ну… то, что ему не очень понравилось… Это может помешать нашей женитьбе.
— Что именно?
— Сказала, что выхожу за тебя.
Уолли резко развернулся и в то же время подскочил на месте. Сочетание этих двух движений заставило его пролететь, спотыкаясь, через всю комнату и после сложного пируэта, который наверняка заинтересовал бы миссис Пигрим, схватиться за каминную полку, чтобы не рухнуть на пол.
Джилл наблюдала со спокойным одобрением.
— Блестящая техника! — прокомментировала она. — Еще одно утреннее упражнение? Если Фредди и впрямь будет ставить номера в мюзик-холле, непременно запишись к нему в труппу.
Уолли растерянно моргал, стоя у камина.
— Джилл!
— Да?
— Ты… то есть, в смысле… что, как?
— Нет, говорить как Фредди вовсе ни к чему, даже если ты и собираешься с ним выступать.
— Ты сказала… ты выходишь за меня?
— Да, точно так и сказала.
— Но… ты что, имеешь в виду…
Озорные искорки пропали из глаз Джилл. Она встретила его взгляд открыто и серьезно.
— Старого хлама больше нет, Уолли. Однако мое сердце не опустело. Оно полно до краев и останется таким навсегда!
Отпустив каминную полку, Мейсон неуверенно шагнул вперед.
— Джилл… — задыхаясь, выдавил он. — Джилл!
Подскочив, он схватил ее в объятия и оторвал от пола. Джилл изумленно вскрикнула.
— Уолли! Ты же не одобряешь пещерные методы!
— Это просто утреннее упражнение, — объяснил он. — Я его только что придумал!
Переводя дух, Джилл опустилась на стул.
— Ты часто собираешься его повторять?
— Каждый день! До конца жизни.
— Господи!
— Ничего, привыкнешь! Войдешь во вкус.
— А не совершаю ли я ошибку, выходя за тебя?
— М-м… не думаю. Я долго над этим размышлял. Нет, не совершаешь.
— Да, пожалуй, — задумчиво проговорила Джилл. — Из тебя получится хороший муж. Допустим, если понадобится передвинуть пианино или другую тяжесть… Уолли! — спохватилась она вдруг.
— Я весь внимание!
— Идем-ка на крышу, хочу показать тебе кое-что забавное.
Уолли последовал за ней через окно. Стоя бок о бок у парапета, они глянули вниз.
— Вон, смотри! — показала Джилл.
— Я много чего вижу, — нахмурился он озадаченно, — но где же забавное?
— Да все эти люди! Вон там — и там — и там. Снуют по улицам и думают, что все знают, но ни один понятия не имеет, что я самая счастливая девушка на свете!
— А я — счастливейший из мужчин! Их невежество так глубоко — просто… просто… бездонно! — иначе не скажешь. Они понятия не имеют, что значит стоять с тобой рядом и видеть эту ямочку на подбородке… не знают даже, что у тебя есть такая милая ямочка! Они не знают… не знают… да никто из них и не подозревает, что я тебя сейчас поцелую!
— Девушки вон в том окне уже заподозрили, — прищурилась Джилл. — Так и следят за нами, будто ястребы.
— Нам-то что! — хмыкнул Уолли.
Посвящение
Б. У. Кинг-Холлу
Мой милый Бадди!
Мы друзья уже восемнадцать лет. Немало моих книг было написано под твоим гостеприимным кровом. И до сих пор я ни одной не посвятил тебе. Какой приговор вынесет этому Потомство? Беда в том, что посвящения начали внушать мне суеверный страх. Едва снабдишь книгу надписью
МОЕМУ
ЛУЧШЕМУ ДРУГУ
ИКСУ,
как Икс поворачивается к тебе спиной на Пиккадилли или ты вчиняешь ему иск. В этом есть что-то роковое. Однако я не в силах вообразить, чтобы кто-нибудь оказался способен поссориться с тобой, ну а я становлюсь все более и более привлекательным, так что рискнем.
Всегда твой
П. Г. Вудхаус
Глава 1. Тягостная сцена в отеле
— Вот что, малышок, — сказал Арчи.
— Сэр? — бдяще откликнулся регистратор. Все служащие отеля «Космополис» всегда бдели. На этом в числе многого другого настаивал мистер Дэниел Брустер,
