трудом жителей небольшой части провинции, существование которых граничит с чертой бедности, — в этом проявились их любовь и уважение к нам.
Но сама по себе сумма собранных долларов ни в коей степени не может отразить всего, что испытали мы в тот день, когда путешествовали по холмистым дорогам, пролегающим от Сент-Джона через Топсейл, Фокстрэп, Келлигрью, Аппер-Галлис и Сил-Коув — вплоть до Холируда. А было так, что в этой провинции, где двадцать пять процентов населения не имеет работы, нам навстречу выходили люди и отдавали нам свои помятые доллары, угощали нас атлантической лососиной, пирогами с черникой и даже поднесли мне семь тортов, выпеченных в честь моего дня рождения. Ребятишки на костылях стояли вдоль дороги, поджидая меня, чтобы просто приветственно помахать рукой, а некоторые, прихрамывая, ковыляли ко мне, чтобы вручить поздравительную открытку или монетку в двадцать пять центов.
Теперь нам было известно о том, что в политических и деловых кругах отношение к нам изменилось до неузнаваемости. На приеме в честь моего дня рождения, который состоялся в середине дня в Сент-Джонсе, нам вручили чек на 10 тысяч долларов от премьер-министра Брайана Пекфорда.
Сотрудники крупных компаний проводили сбор средств непосредственно у себя на работе — в компаниях по грузовым автомобильным перевозкам, в банках, нефтедобывающих компаниях, в Налоговом управлении Канады.
Не остался в стороне и Рональд Макдональд.
С самого начала турне нам оказывали поддержку рестораны его компании, за чем непосредственно следил вице-президент «Макдональд’с» Рон Маркус, руководивший Западным отделением компании. Затем Джордж Кохон, президент канадского отделения «Макдональд’с», увидел по телевидению мое интервью в программе «Сегодня» и был настолько им потрясен, что даже позвонил Маркусу из Торонто. «Чем конкретно мы помогаем этому пареньку? — спросил он последнего и добавил: — По-моему, мы должны оказать ему серьезную поддержку».
После этого звонка компания «Макдональд’с» преисполнилась решимости собрать как минимум 250 тысяч долларов в Канаде: первый вклад в эту сумму в виде чека на 4 тысячи 500 долларов сделал господин Кохон, когда преподнес мне его на церемонии в Сент-Джонсе, — эта цифра соответствовала количеству «Больших Маков», распроданных в окрестностях городка во время специальной выездной торговли. Но и здесь дело было не только в деньгах. Рон и Джордж сделали все от них зависящее, чтобы оказать нашему турне посильную помощь. Рональд присутствовал на столь многих общественных мероприятиях, что меня из-за этого кто-то прозвал «Мак-человеком в Мак-движении».
За неполных два дня жители Ньюфаундленда сумели собрать и передать нам 97 тысяч 387 долларов и 93 цента. Но куда больше меня трогали подарки другого рода — те, что задуманы надолго, вроде покатых бордюров тротуаров и пандусов для инвалидных колясок, вроде того, что был у входа в ратушу в городе Саут-Консепшн-Бей: его еще не успели покрасить, а из свежеобструганных досок сочилась смола. Они хотели сделать там что-нибудь основательное, но на это не было денег. А когда узнали, что я собираюсь сделать у них остановку, то соорудили его при помощи добровольцев.
Тогда мы еще не знали, что нас ожидает подобный прием по всей провинции и вдоль всего побережья: люди весьма скромного достатка выходили к дороге и отдавали нам все, что могли. И там, где они не могли нам дать денег, нас ожидал пандус, специально пристроенный к входу в магазин или к какому-нибудь общественному зданию, ранее недоступному для инвалидов.
Во время остановки в Саут-Консепшн-Бее одного из сопровождавших нас полицейских спросили, как это все могло получиться.
«Значит, так, — задумчиво ответил он. — Когда сюда приехал Терри Фокс, он только это дело начинал, и Ньюфаундленд встретил его не особенно ласково. Со Стивом Фонио мы обошлись немного получше, но и он тоже лишь стоял у истоков. Но вот наконец пожаловал этот парень Рик, а ведь он объехал целых три четверти земного шара. Разве мы могли позволить ему отправиться домой и не показать, что все это для нас значит? В этом-то вся штука. Для этого парня мы готовы на все».
30 сентября, после пятидесятимильного заезда, я прибыл в Петикодак, что в провинции Нью-Брансуик, примерно ко времени ужина, рухнул на постель в номере мотеля, включил телевизор и услышал сообщение о том, что мы с Амандой помолвлены.
Мы-то, конечно, об этом знали, но предполагалось, что больше никто об этом не должен знать. Мы не успели рассказать об этом даже своим родителям. А тут какая-то женщина объявляет по телевизору, что представитель нашего турне официально сообщил, что мы помолвлены! Я схватил телефон и позвонил в штаб-квартиру в Ванкувере. Как и следовало ожидать, сотрудники оффиса и сами пытались дозвониться до меня. Разговор у нас получился несколько сумбурный.
«Рик! Тут по телетайпу поступило сообщение, из которого следует…»
«Да, тут какая-то ведущая по телевизору объявляет, что мы…»
«Что ты и Аманда помолвлены и что…»
«А кто этот «официальный представитель турне»? Кто посмел сделать подобное сообщение без моего…»
«Да об этом же и в сообщении телетайпа говорится, и нам звонят все эти репортеры, а мы ничего не знаем и…»
«Постойте-ка! Вы хотите сказать, что не делали никаких…»
«Ты хочешь сказать, что никому не рассказывал о том, что…»
«Нет!»
«И мы — нет!»
«В таком случае как же…»
Я снова повалился на кровать. Конечно же, мы были помолвлены. Мы почти с самого начала знали, что рано или поздно это случится. Я даже купил Аманде кольцо еще в городе Роли, в Северной Каролине. Ради этого мне пришлось прибегнуть к небольшому плутовству.
С того дня, как мы выехали из Ванкувера, денег у меня при себе не было — вообще полный ноль. Просто в них не было нужды. Каждую минуту в течение дня, когда я не крутил колеса кресла-каталки, со мной постоянно кто-то находился, обычно это была Аманда, которая следила за всеми делами и записывала все наши повседневные расходы. Само собой разумеется, что я не мог попросить у Аманды денег, которые требовались на покупку кольца. Я позаимствовал их из фонда нашего турне, предназначенного для «текущих расходов», а позднее возместил их деньгами, которые снял со своего счета в Ванкувере. А в тот день я нарочно затеял ссору
