class="p1">Лола, не ответив, заулыбалась; она направилась к двери и он ее не остановил. Он подумал: «Ее полицейский участок на улице Мартир. Я пойду туда объясниться». Но, когда он увидел со спины эту высокую черную фигуру, которая двигалась со слепой неминуемостью катастрофы, он испугался, подумав о сумочке, и предпринял последнюю попытку.
— Хорошо, я скажу, для кого это: для мадемуазель Дюффе, моей подруги.
Лола открыла дверь и вышла. Он услышал, как она закричала в прихожей, и сердце его чуть не выпрыгнуло из груди. Внезапно она снова появилась, вид у нее был безумный.
— Там кто-то есть! — выкрикнула она. Матье подумал: «Это Борис».
Но это был Даниель. Он с благородным видом вошел и поклонился Лоле.
— Мадам, вот пять тысяч франков, — сказал он, протягивая конверт. — Извольте убедиться, что это действительно ваши деньги.
Матье одновременно подумал: «Его прислала Марсель» и «Он подслушивал под дверью». Даниель с удовольствием подслушивал под дверью, чтобы подготовить свое эффектное появление.
Матье спросил:
— Разве она…
Даниель жестом успокоил его:
— Все в порядке.
Лола смотрела на конверт недоверчиво и тупо, как крестьянка.
— Там пять тысяч франков? А как я узнаю, что они мои?
— Вы не записали номера купюр? — спросил Даниель.
— Еще чего!
— Ax, мадам, — с упреком сказал Даниель, — всегда надо записывать номера.
Матье внезапно осенило: он вспомнил удушливый запах «Шипра» и затхлости, исходившие от сундучка.
— Понюхайте их, — предложил он.
Лола некоторое время колебалась, потом резко схватила конверт, разорвала его и поднесла ассигнации к носу. Матье боялся, что Даниель расхохочется. Но Даниель был необычайно серьезен, он смотрел на Лолу с нарочитым пониманием.
— Так что? Вы принудили Бориса их вернуть? — спросила она.
— Я не знаю никого по имени Борис, — сказал Даниель. — Подруга Матье поручила мне принести их ему. Я бегом примчался сюда и случайно услышал конец вашего разговора, за что прошу прощения, мадам.
Лола оцепенела, руки ее повисли вдоль тела, левой она сжимала сумочку, правая судорожно впилась в банкноты; вид у нее был взволнованный и недоумевающий.
— Но зачем вы это сделали? — резко спросила она. — Что для вас значат пять тысяч франков? Матье невесело усмехнулся.
— Увы, немало. И мягко добавил:
— Теперь надо забрать ваше заявление. Или, если хотите, сообщите в полицию обо мне.
Лола отвернулась и быстро сказала:
— Я еще не подала заявления.
Она с сосредоточенным видом застала посреди комнаты, потом проговорила:
— Там были еще письма.
— У меня их больше нет. Я их взял для Бориса сегодня утром, когда он решил, что вы умерли. Это меня и натолкнуло на мысль вернуться и взять деньги.
Лола смотрела на Матье без ненависти, но с огромным удивлением и некоторьм интересом.
— Вы у меня украли пять тысяч франков! — сказала она. — Это… просто смешно.
Но глаза ее быстро погасли, лицо ожесточилось. Она страдала.
— Я ухожу, — сказала Лола.
Они молча посторонились. На пороге она обернулась.
— Если он ничего не сделал, то почему он не приходит?
— Не знаю.
Лола коротко всхлипнула и прислонилась на минутку к дверному косяку. Матье шагнул к ней, но она снова взяла себя в руки.
— Как вы думаете, он вернется?
— Думаю, да. Они не способны давать другим счастье, но они также не способны бросать, это для них еще труднее.
— Да, — сказала Лола. — Да. Ну что ж, прощайте.
— Прощайте, Лола. Вам… вам ничего не нужно?
— Нет.
Она вышла. Они услышали, как за ней закрылась дверь.
— Кто эта пожилая дама? — спросил Даниель.
— Это Лола, подруга Бориса Сергина. Она тронутая.
— Оно и видно, — сказал Даниель.
Матье почувствовал себя неловко, оставшись с ним наедине; ему казалось, что внезапно он снова поставлен перед своей виной. Она была здесь, напротив, живая, она жила в глубине глаз Даниеля, и кто знает, какую форму она приняла в его капризном и вычурном сознании. Даниель был явно настроен воспользоваться моментом. Сегодня он выглядел церемонным, дерзким и мрачным, как в свои самые скверные дни. Матье почувствовал неприязнь и посмотрел на Даниеля. Тот был бледен.
— Ты выглядишь отвратно, — сказал Даниель с нехорошей улыбкой.
— Я о тебе сказал бы то же самое, — парировал Матье. — В хорошенькую историю мы влипли. Даниель пожал плечами.
— Ты пришел от Марсель? — спросил Матье.
— Да.
— Это она вернула деньги?
— Они ей не нужны, — уклончиво сказал Даниель.
— Не нужны?
— Нет.
— Скажи, есть ли у нее по крайней мере средство…
— Об этом речь уже не идет, мой дорогой, — сказал Даниель. — Это уже дело прошлое.
Он приподнял левую бровь и насмешливо, будто через воображаемый монокль, посмотрел на Матье. «Если он хочет меня чем-нибудь ошеломить, ему не помешало бы унять дрожь в руках».
Даниель небрежно сказал:
— Я женюсь на ней. Мы решили оставить ребенка.
Матье взял сигарету и закурил. Голова его гудела, как колокол, он спокойно спросил:
— Значит, ты ее любишь?
— А почему бы и нет?
«Это о Марсель идет речь», — подумал Матье. О Марсель! Ему не удавалось полностью в этом себя убедить.
— Даниель, — сказал он, — я тебе не верю.
— Подожди немного и убедишься.
— Нет, я имею в виду другое: ты не заставишь меня поверить в то, что ты ее любишь, значит, что-то за этим кроется?
У Даниеля был усталый вид, он сел на край письменного стола, одну ногу поставил на пол, а другой непринужденно покачивал. «Он забавляется», — в бешенстве подумал Матье.
— Ты очень удивишься, если узнаешь истину, — сказал Даниель.
Матье подумал: «Черт! Она была его любовницей».
— Если ты не должен мне ничего говорить, то молчи, — сухо сказал он.
Даниель некоторое время смотрел на него, как будто ему было забавно его интриговать, потом вдруг встал и провел рукой по лбу.
— Все плохо начинается, — сказал он. Взгляд его был полон удивления. — Я имел в виду другое. Послушай, Матье, я…
Он натянуто засмеялся.
— Если я тебе кое-что скажу, ты воспримешь это серьезно?
— Хорошо. Говори или не говори, — рассердился Матье.
— Так вот, я…
— Ты любовник Марсель. Это ты хотел сказать?
Даниель вытаращил глаза и присвистнул. Матье почувствовал, что краснеет.
— Неплохая находка! — восхитился Даниель. — Тебе только того и нужно, а? Нет, мой дорогой, у тебя не будет даже такого оправдания.
— Так говори же, — униженно взмолился Матье.
— Подожди! — остановил его Даниель. — У тебя есть что-нибудь выпить? Виски?
— Нет, — сказал Матье, — но у меня есть белый ром. Прекрасная идея, — добавил он, — сейчас выпьем по стаканчику.
Он ушел в кухню и открыл буфет. «Какую мерзость я ему выдал», — подумал Матье. Он вернулся в комнату с двумя бокалами и бутылкой
