— Я еду изучать психологию, а не пение. Возможно, ещё экономику, но точно не пение, — слегка улыбаясь, ответил ей юноша, вдыхая лёгкий яблочный аромат. — Шарлотка?
— Ага, Мадам Рудбриг предложила испечь на ужин, — пояснила Терра, разрывая объятия и вытягивая ноги на диване.
— Надеюсь, ты не сожжёшь её, как в прошлый раз. Совсем не хочется уезжать, объевшись угольками.
— Алистер! Дурак!
Терра схватила одну из подушек с дивана и ударила парня по голове. Она уже хотела повторить свою успешную попытку покушения, но в тот момент, когда девушка замахнулась для нового удара, Алистер обезоружил её и спрятал подушку себе за спину, довольно заразительно смеясь.
— Терра, не бей меня по голове, — погрозил он пальцем. — Я же так могу растерять остатки мозгов. И что мы тогда будем делать?
Но Терра не пошла на поводу у его мнимого весёлого настроения. Ей было грустно. Душу словно кошки драли и хотелось плакать, но она держалась. Ведь Алистер уезжал. Теперь она перестанет быть частью его жизни. Его мира. Зачем ему какая-то Терра — девочка из провинции, сиротка, — когда там впереди его ждёт нечто невероятное и даже великое?
— Почему Йель? — вдруг спросила Терра. В её глазах плескались печаль напополам с обидой. — Почему нельзя было выбрать что-нибудь поближе? Что-то, ради чего не нужно лететь на другой континент?
— Терра, — позвал Алистер. Так обычно зовут детей, когда они дуются: с толикой нежности и капелькой укора. — Это всего на пару лет. Я буду приезжать на праздники и каникулы. Поверь, ты даже не успеешь заметить, как пролетит это время.
Терра смерила его тоскливым взглядом, а потом задумчиво произнесла:
— Я сомневаюсь, что ты вернёшься в нашу глушь. Там тебя ждёт целый мир, а я навсегда останусь здесь.
— Почему ты так говоришь? — Алистер попытался улыбнуться, но вышло жалко. Так улыбаются лишь те, кому хочется плакать, но они не могут, ведь должны оставаться сильными.
— Мадам Рудбриг ясно дала понять, что после окончания школы лучшее, что меня ждёт, — это кулинарные курсы в Рупи. Сомневаюсь, что она когда-нибудь позволит мне покинуть этот город. Мадам Рудбриг боится, что я окажусь где-то, где она не сможет меня контролировать.
— Это не так! — воспротивился Алистер. — Мама заботится о тебе, оберегает! Это не контроль.
— Даже если так, от её заботы мне душно. Прошло уже много лет, а сила Грабсов так и не пробудилась. И я сомневаюсь, что пробудится когда-нибудь в будущем. Я прекрасно знаю, почему она так печётся обо мне — небось надеется, что, если вдруг эта сила проявится и я начну колдовать, её жизнь станет ещё более красочной.
Алистеру, судя по сменившемуся выражению лица, явно не понравились злые слова Терры.
— Знаешь, Терра… Мне кажется, это не мама надеется на магию, а ты.
Терра отшатнулась и скинула его руку со своего плеча. А Алистер тем временем продолжил:
— Просто ты перекладываешь на неё свою злость и обиду за то, что лишена силы.
Девушка нахмурила свои светлые брови и пронзила Алистера испепеляющим взглядом.
— Как ты можешь говорить такое?
— Потому что я знаю тебя и вижу, как ты мучишься, — серьёзно произнёс Алистер. — Возможно, мама и душит тебя своей опекой, но она не сделала ничего, чтобы вызвать твою злость.
— Алистер! Ты говоришь со мной, как с ребёнком! — верхняя губа Терры слегка подрагивала.
— Неправда. Я никогда не относился к тебе, как к ребёнку. Ты всегда была для меня равной.
В его голосе было что-то, что заставило Терру вздрогнуть. Она с тоской посмотрела на юношу.
— Алистер… Я… понимаешь, мне чего-то не хватает. Словно внутри меня огромная дыра, которую мне просто нечем заполнить. Кажется, будто у меня отняли огромный кусок меня самой. Настоящей меня, — Терра вздохнула и откинулась на подушки. — Иногда я с замиранием сердца жду, когда же эта сила проявится. Когда я наконец-таки пойму, кто же я на самом деле. Знаешь, каково это — быть рождённой в роду могущественных ведьм и не обладать… ничем?
Терра невидящим взглядом уставилась в окно, а Алистер смотрел только на девушку и видел обуревающее её смятение. После недолгой паузы Терра продолжила:
— Моя семья мертва…
— Мы — твоя семья! — перебил Алистер.
— Я не об этом, — покачала головой девушка. — Я о наследии. О том, что я уже и не помню, как выглядели мои родители: ни мама, ни папа. Их лица словно стёрли из моей памяти. У меня нет ни одной фотографии, нет даже места, куда бы я могла прийти, чтобы почтить их память. Мне просто кажется, что, если бы я могла колдовать, если бы была типичной могущественной Грабс, у меня бы была их маленькая частичка. Что-то осязаемое, что-то только моё. Как доказательство того, что я действительно Терра. Терра Грабс.
— Эта сила отнимала бы твою душу… — начал было Алистер, чьё представление о магии по большей части держалось на мифах и легендах с поверьями.
— Я не чувствую своей души, Алистер! — воскликнула Терра. — Есть она, нет её — да какая, к чёрту, разница? Когда через тридцать или сорок лет я умру, что станется с этой душой? Если моя душа — цена за твою жизнь и благополучие, я, не задумываясь, отдала бы её сотни или даже тысячи раз…
— Не говори так! Мне не нужно, чтобы ты отдавала за меня хоть что-либо. Не за меня. Не за мою семью. Так думать неправильно!
— Так я и не отдаю, — Терра выпрямилась и посмотрела на него в упор. — Джослин говорит, что магия Грабсов уникальна, не похожа ни на что. Но есть и другая магия — та, что черпает свою силу из природы, та, которой нужна поддержка и баланс, та, которой пользуется Джослин…
— Подожди-подожди… Джослин? Та самая Джослин, знакомая мамы? Я тебя правильно понял?
Терра закусила губу и неуверенно кивнула.
— Откуда ты её знаешь? Где ты вообще её встретила?
— Она хозяйка художественной академии, в которую я хожу по средам.
— Мама в курсе?
Алистер был ошарашен. Даже оглушён. Он годами искал эту женщину, пытаясь получить ответы на терзавшие его вопросы. А она оказалась хозяйкой художественной студии, в которой Терра училась рисовать! И когда он об этом узнаёт? За день до отъезда!
— Не знаю. Наверное. Она сама записала меня туда, так что, я думаю, она знает о том, кому принадлежит студия. Но это неважно… точнее, не так уж и важно… Джослин говорит, что, если мне недоступна сила Грабс, это ещё не значит, что я вообще не могу использовать магию. Есть столько разных видов: заговоры, зелья, магические камни с различными свойствами. Представляешь, у неё в кабинете есть камень, из которого всё время льётся вода!
— Это… удивительно… — неловко выдавил Алистер.
— Это завораживающе! — глаза Терры горели. — Алистер, я хочу попробовать! Попробовать научиться пользоваться этой силой! Не получится — ну и чёрт с ним, но я хотя бы попытаюсь!
Вот так, пожалуй, магия стала тем немногим, что не давало Терре чувствовать себя безнадёжно одинокой всё то время, когда Алистера не было рядом.
***
Отец предложил перевести пленника в гостевую спальню со словами: «Его можно окружить твоими… как их там… тувриками и в доме. Зато там есть ванная и туалет, так что не придётся снова выносить за ним вёдра!» Таким был его самый главный аргумент, и Марте не осталось ничего, кроме как согласиться. Откровенно говоря, ей и самой не хотелось убирать за неудавшимся охотником вёдра.
Той ночью Марта спала отвратительно. Она постоянно ворочалась, разметав подушки по всей кровати. Конечно, тот факт, что отец вернулся домой, её немного успокаивал, как бы она это ни отрицала. Сейчас Мегги скорее всего мирно спала под надёжной защитой в его спальне и видела десятый сон. Всё-таки, какими бы ни были отношения между старшей дочерью и Алистером, тот всё же внушал ей чувство защищённости. А ещё безответственности — хоть это и не совсем, пожалуй, подходящее слово. Марта выдохнула, переложив на охотника всю ответственность за происходящее и за принятие решений.
Так было легче.
Но уснуть Марта всё равно не могла по той простой причине, что её мысли постоянно возвращались к мужчине, запертому в одной из гостевых спален.
