Умом она понимала, что тувроты надёжно заперли его там и что он никак не сможет выбраться из спальни, каким бы сильным он ни был. Однако это никак не мешало цепким лапам страха сжимать её шею, лишая воздуха точно так же, как и руки Коула в их вторую встречу.
Марта откинула пропитавшееся потом и страхом одеяло и села в кровати. Волосы прилипали к лицу, так же как и взмокшая сорочка — к телу. Отвратительно. Марта ненавидела это чувство. Собственные мысли загоняли её в угол.
Можно сбежать от разговора, можно сбежать от человека, даже от убийцы можно сбежать. Но нельзя убежать от себя самой и своих страхов, находясь в тёмной комнате. Тяжело, когда человеком, который тебе не нравится, являешься ты сам.
Марта щёлкнула выключателем на ночнике и вылезла из кровати.
Душ. Ей нужен был душ. Единственное, чего она хотела в этот момент — это смыть с себя липкий пот в надежде, что вода заберёт с собой и кольца страха, сжимающие её горло.
Раздевшись, Марта встала под едва тёплые струи душа и стояла под ними, сама не зная, сколько времени. К её разочарованию, вода смыла пот, но не страх. Тот вцепился в девушку с каким-то диким остервенением и не желал никуда уходить. Осознав всю бессмысленность своего занятия, Марта выключила воду и вытерлась полотенцем. В полумраке она откопала одну из своих ночных комбинаций в комоде, оделась и села на кровать, прекрасно понимая, что этой ночью ей не уснуть.
Наверное, стоит заварить пустырник.
***
Лучше бы они оставили Коула в подвале. Его нахождение в доме делало всё происходящее чуть более осязаемым, а оттого неотвратимым и неизбежным. Он был огромным розовым слоном в её мире, которого, как ни старайся, незамеченным не оставишь.
Постучав пальцем по деревянной столешнице тумбочки, она всё же достала из ящика маленькую серёжку-пропуск и вставила ту в ухо. Марта решила ещё раз посмотреть на мужчину в гостевой комнате, надеясь, что его сломленный вид хоть немного развеет её страхи.
Проходя мимо отцовской спальни, Марта заглянула внутрь. Отец и Мегги сопели чуть ли не в унисон. Казалось, наличие в доме человека, который жаждал их убить, нисколько не мешало им спать. Марта закрыла за собой дверь и, ступая босыми ногами по холодному полу, пошла на второй этаж.
В доме было тихо. Хотя не только в доме: с улицы тоже не доносилось никаких звуков, даже привычного завывания ветра. Но, поднявшись на второй этаж, Марта поняла, что ошибалась: дом был не так уж и тих. По коридору разносились приглушенные, но оттого не менее жуткие стенания.
Марта сжала руки в кулаки и поспешила к гостевой. Чем ближе она подходила, тем громче становились звуки. Тем не менее, они словно бы доносились сквозь толщу воды.
Марта распахнула дверь и уверенным шагом вошла в комнату, пересекая защитную границу клетки. Стоило ей это сделать, как вопли стали громче. Это были судорожные стоны вперемешку со всхлипами и болезненными завываниями, доносившимися из полумрака комнаты.
Марту передёрнуло. Она нащупала выключатель и, не собираясь гадать о причинах этих стенаний, включила свет.
Свернувшись калачиком и прижав колени к груди, Коул лежал на кровати, будучи источником этой демонической сонаты. Не испытывая никакого желания приближаться, Марта всё же подошла к нему и, опустившись на колени, принялась изучать мужчину.
Коул был без сознания и выглядел ещё хуже, чем несколькими часами ранее, когда они переводили его в эту комнату. Тогда он хоть и выглядел слабым и осунувшимся, но ему всё равно хватало сил на то, что отшучиваться и даже сыпать угрозами. Сейчас же…
Марта приложила руку к его покрытому испариной лбу. Его явно лихорадило, и пленник вряд ли смог бы выдавить из себя хоть что-то кроме полного боли стона. Мужчину била мелкая дрожь, а на бледном лице тут и там проступали красные и розовые пятна. Марта оттянула ворот водолазки и посмотрела на шею. Пятна были и на ней.
Девушка не была врачом и не могла предположить причину подобных изменений. Здравый смысл подсказывал, что даже если сильное истощение и способно спровоцировать лихорадку, то в этому случае причина была точно иной. Коул был чем-то болен. И Марта надеялась, что это не заразно.
Мужчина издал очередной протяжный стон и что-то невнятно пробормотал. Марта попыталась прислушаться, но слов не разобрала.
Нужно было что-то делать. Не могла же она просто оставить его в таком состоянии. Хотя соблазн, конечно, был велик. Врача ему вызвать она не могла по логическим соображениям, а чем помочь, толком не знала. Единственное, что приходило на ум, это попытаться хотя бы сбить жар — не хватало, чтобы пленник ещё и умер в их доме. Разбираться с трупом и последствиями Марте уж точно не хотелось. Да и он ещё не дал им ответов ни на один из терзающих их вопросов.
Выпрямившись, девушка обречённо вздохнула и поплелась на мамин чердак. Если она правильно помнила, в одной из маминых книг было отличное средство от простуды, которым они лечили отца, когда он попал под дождь и слёг с температурой. Оставалось надеяться, что оно поможет.
Марта нашла нужный блокнот и принялась собирать всё необходимое. Полынь, шалфей, ромашка, олений мох и ещё несколько довольно странных названий. Залить кипятком и дать настояться пару часов. Теряясь между необходимостью спускаться на кухню и ставить чайник и просто открыть кран и набрать кипятка, Марта выбрала кран. Смешала всё в какой-то маминой черепушке и залила кипятком. Конечно, на настаивание времени не было, так что девушка решила, что и десяти минут будет достаточно.
Права была Кеторин, говоря, что зельеварение не её конёк.
Пока чудо-средство настаивалось, Марта покопалась в аптечке и захватила на всякий случай жаропонижающее, прежде чем вернуться в гостевую. Одно из двух точно должно помочь, решила она.
Марта поставила чашку и таблетки на тумбочку и принялась расталкивать Коула под его нескончаемые стоны. Скажем так, будить людей ей приходилось редко: Мегги с отцом всегда просыпались сами.
Власть лихорадочного дурмана была сильнее, чем попытки Марты. Казалось, мужчина даже не замечал ни как девушка его трясёт, хватая за плечи, ни как пытается поднять вверх и посадить. Ничего не работало — мужчина не просыпался. Марта подумала о том, чтобы пойти разбудить отца и заставить того помочь, но всё же решила пока повременить. Ещё раз встряхнула мужчину, на что он ответил ей нечленораздельным бормотанием и очередным стоном.
Выбившись из сил, Марта отпустила его и отошла в сторону, чтобы немного отдышаться. После такой нехилой тренировки ей начало казаться, что у неё тоже лихорадка. По крайней мере, ей было очень жарко.
Коул тяжело дышал, его грудь вздымалась, а рот был слегка приоткрыт. Может, попробовать влить ему отвар, пока он спит? А если он не сглотнёт и захлебнётся? Вылить на него ведро холодной воды? Наверное, лить ледяную воду на больного не лучшее решение. Как и бить его… А если попробовать заставить проснуться приказом?
— Проснись! — властно воскликнула Марта.
Но её слова будто разбились о стену. Коул вновь никак не отреагировал. Похоже, в бессознательном состоянии она была над ним не властна.
— Ада… Аделина…
Марта удивлённо вскинула бровь, разобрав-таки бормотания пленника. Похоже, лихорадка принесла с собой горячечные сны. Непонятные для неё, но мучительные для него, ведь к его стонам стали примешиваться всхлипы. Марте даже показалось, что в уголках его закрытых глаз заблестели слёзы.
— Коул, — достаточно громко, чтобы перекричать его стенания, позвала Марта.
Он откликнулся невнятным бормотанием и в дремоте повернулся к ней. Его глаза распахнулись, но в них не было и намёка на узнавание — он смотрел на девушку, но не видел самой Марты. Его взгляд был туманным и полным боли.
— Коул, — ещё раз позвала его девушка.
— Про… сти… — задыхаясь, выдавил Коул. — Ада… прости…
Плотно сжав губы, Марта неуверенно приблизилась к кровати. Она не знала, чего ожидать от мужчины, застрявшего где-то между сном и реальностью. Пускай он и выглядел в этот момент довольно безобидно, но ведь она знала, насколько опасным он был. К тому же сейчас её страховка в виде контроля разума просто не работала.
