- Ну что? - спросил парень, являвшийся ко мне для переговоров.
- Ничего. Ушел, - ответил я, слезая с лошади. - Лошадь возьмите. Молодцы, хороший уход за ней блюдете. Вот и сейчас не мешает ею сразу заняться. Она много прошла.
- То есть как - ушел? - спросил другой парень. - Вы его видели?
- Можно сказать, что да. Тень его видел. Ума не приложу, как он, раненый, ухитрился от меня улизнуть.
- Раненый?! - воскликнули сразу несколько голосов.
- Да. Я по кровавому следу шел, рана его кровоточила.
- А потом? - почти умоляюще проговорил тот парень, с которым я вел свои переговоры. - Не тяните, начальник, что потом было?
- Говорю ж, ничего не было. Я по кровавому следу дошел за ним до того маленького кладбища возле Митрохина. А посреди кладбища след взял да исчез у одной из могил. Я пошарил вокруг, но его как языком слизнуло.
Наступила полная тишина. Я внимательно поглядел на ребят.
- Если кто мне не верит, может съездить туда. Хоть сейчас, хоть утром. И кровавый след найдете, и увидите, как мы шли. Может, лучше меня догадаетесь, как он меня вокруг пальца обвел. И мне заодно подскажете. Все-таки местность знаете.
- Да чего тут догадываться? - угрюмо проговорил один из моих удалых конокрадов. - В могилу он свою ушел. Надо завтра открыть могилу, он, небось, лежит там и рану зализывает. Осиновый кол вот только приготовить.
- Вот еще вздумали, могилу разворотить! - заметил я. - Нет, этот гад по земле ходит. Но теперь я до него доберусь, раз он у меня меченый... Да, кстати, насчет моих меток. Где, этот, с простреленной рукой? А, вот ты. Ну-ка, покажи руку. До чего ж грязной тряпицей замотал. Порядок, навылет, сквозь мягкие ткани. Но лучше врачу показаться. Пошли, сейчас врача из постели вытащим.
- А Гришку освободить? - подсказал один из парней.
- Да, Гришка. Чуть не забыл про него... Сейчас.
Я прошел в здание, спустился к камере, отпер ее. Гришка сидел на нарах, поджав ноги.
- Ты чего, начальник, посередь ночи? - встрепенулся он.
- Выходи, - сказал я. - Мы с твоими друзьями обо всем договорились.
- Я что, свободен?
- Пока что да. А дальше от тебя зависеть будет.
Он пулей вылетел на улицу. Когда я вышел вслед за ним, он уже переговаривался с приятелем.
- Растекайтесь, - велел я. - Больше ничего интересного не будет. И не вздумайте бедокурить. Раненый, за мной.
Врач жил неподалеку, в домике при больнице. Спать он еще не лег. Я в двух словах объяснил ему, что парень поймал мою пулю по несчастной случайности. Я не особенно и скрывал, что вру напропалую, а он не особенно делал вид, будто верит в мое вранье.
- Пойдем в больницу, - сказал он. - В хирургическом кабинете и осмотрим.
Рану он обработал быстро и отпустил парня.
- Значит, вы наш новый участковый? - проговорил он, прибирая по местам свои причиндалы. - Может зайдете? Посидим чуток, познакомимся. Спиртик у меня есть.
- Кто ж откажется от спиртика? - хмыкнул я, и мы перешли в его домик.
- Ну, как вам первый день в новой должности? - спросил он, разбавляя спирт в мензурке.
- Путаный день, - ответил я. - Просто не пойму, как здесь народ живет. И, самое обидное, не успел приехать, как в эту историю с оборотнем вляпался. Здесь что, все на нем помешаны? Я так понял, что мне спокойной жизни не будет, пока не поймаю кого-нибудь, кто за него сойдет.
- И ловили вы его уже? - спросил врач, ставя на стол две стопочки и выставляя хлеб с луком.
- Ловил. Чуть не поймал. Подранил его. Во всяком случае, подранил того, кто воет волчьим воем. Зверь это или человек, не знаю. Да, скажите, вы по образцу крови можете определить, звериная она или человечья?
- Сложно. В Москву, наверное, отсылать на анализ придется. А вы что, сомневаетесь? Не видели, кого подстрелили?
- Практически нет. Стрелял на звук, а потом шел по следу. Сначала след был звериный, собачий или волчий, посреди пути вдруг превратился в человеческий. Потом след вообще исчез. На кладбище.
- Ну-ка, ну-ка, это интересно. Поподробней рассказать не можете? Ладно, выпьем сперва. Здоровьичка вам и удачи на новом месте. Уф, хорошо! Так расскажите, что за диво дивное вы преследовали?
- Дойду, в свой черед. Спросить у вас хочу одну вещь. Вы местных сумасшедших, всех этих убогоньких да блаженных, знаете?
- В общем, да. Надзор за ними тоже входит в мои обязанности.
- Есть среди них лысый такой высокий мужик, все время босиком ходит и закутан во что-то волосатое, то ли сам шерстью порос? И глаза еще у него такие... пропадающие.
Врач ухмыльнулся.
- Знаю я, похоже, о ком вы говорите. Расскажу вам о нем, после вашей истории.
- Слава Богу, одной загадкой меньше будет, - заметил я. - Курить у вас можно?
- Можно. Можете и меня папироской угостить.
Мы закурили, и я рассказал ему, как выследил воющую тень в кустарниках, как после удачного выстрела гнался за ней и как преследуемый каким-то образом меня надул.
- Так что, - закончил я, - если обратится к вам кто-нибудь с пулевым ранением, сразу дайте знать мне. Хорошо было бы, если б пуля в нем застряла. Мы бы тогда сразу определили, моя она или нет.
- Лишь бы самолечением не занялся, - сказал врач, разливая еще по одной. - За вашу охоту на оборотня! Будем надеяться, вы подстрелили того, кого надо.
- И еще один вопрос, - сказал я. - Вы осматривали всех жертв или предполагаемых жертв оборотня. Они действительно были так изуродованы? И что вы сами об этом думаете? Все это настолько нелепо... Никак не могу себя убедить, что действительно гибли настоящие люди, если понимаете, о чем я. Развейте мои сомнения.
- А были ли убийства? - проговорил врач с интонацией, явно показывавшей, что он что-то цитировал полуиронически. - Да, были. И жертвы были. Я писал официальные заключения по каждому случаю. Не всегда мои заключения соответствовали истине.
- Стрелочник? Мой предшественник?
- Да.
- Но почему официально про их смерть сообщалось совсем другое?
- А вам не понятно? На нас крепко цыкнули, что никакого оборотня не существует и чтобы мы башку на плечах имели и не сеяли панику среди местного населения. Нам практически дали приказ указывать в заключении любые другие причины смерти.
- Насколько я понял, его, по вашей версии, пырнули ножом при попытке задержания грабителей на складах. Откуда взялась эта версия? Вы ее наобум бухнули или были под ней какие-то основания?
- Основания были. Во-первых, нашли его труп возле складов. Возле тех, что тянутся вдоль Первого Малопрудного спуска. Он валялся возле самой двери одного из них, и впечатление было такое, будто он то ли пытался препятствовать кому-то туда проникнуть, то ли пытался перехватить вылезающего наружу. В одном месте доски были сильно перекорежены и легко поддавались, пропуская внутрь. Во-вторых, смерть его была явно насильственной. Голова почти отделена от тела, у раны рваные края. Такие края бывают, когда убивают напильником. Вот только напильником голову таким манером не отрежешь.
- Кого-нибудь обвинили в его убийстве?
- Разве в деле этого нет?
- Самого дела нет. Некому было его составить, раз он мертв.
- Да, наверно, все бумаги энкеведешник с собой забрал, - кивнул врач, - свалили все это на Сеньку Кривого. Его банда любит по складам шуровать, и ребятки у него отчаянные. Ему, знаете, одно убийство больше навесить, одно меньше, роли уже не играет. Такой хвост за ним тянется, что его, наверно, и живьем брать не будут. Пристрелят сразу же, как особо опасного.
- Готовилась какая-то акция по ликвидации его банды?
- Энкеведешник об этом упоминал, - ответил врач. - Но я его понял так, что это еще только планируется, на будущее. А пока на наш район рукой махнули. Похлеще забот хватает.
- Удивляет меня, что на наш район рукой махнули, - поделился я своим недоумением. - Тут у нас и угля завались, и склады забиты ценными вещами - и трофейными германскими, и американскими, по всяким лендлизам пришедшими. Казалось бы, какому району в первую очередь внимание надобно, как не нашему? Где еще такое скопище материальных ценностей? Так нет вам, шпана у нас вольнее ветра в чистом поле гуляет, оборотни какие-то рыскают, люди забыли, похоже, как закон выглядит. Странно.
