Ознакомительная версия.
– Что ты, папочка! Я тебя никогда не оставлю! – Она повернулась к Игорю: – Прости меня Игорь, но я останусь дома. – И уже шепотом добавила: – Я люблю тебя!
Все разбрелись по комнатам. Ася так и спала в кабинете Артура за ширмой, а Артур на диване. Все как обычно.
Сегодня был день открытий и откровений. Когда они улеглись, он стал рассказывать о том, о чем молчал столько лет:
– Я узнал, что ты моя дочь, почти через год после смерти твоей мамы. Ты тогда заболела гриппом, и под этим предлогом я сделал анализ крови… Мне очень тяжело было хранить эту тайну. Я тебя, девочка, очень люблю.
Он замолчал. Ася услышала, что он плачет. Она подбежала к нему, села рядом и обняла, прижимая его голову к своей груди. От этого Артур заплакал еще горше.
– Прости, я стал такой плаксивый. Это все от этой проклятой болезни, – всхлипывая, сказал он. – У меня рассеянный склероз, я… – он не закончил фразу.
– Я все знаю, папочка! Я давно прочитала об этом заболевании все, что есть в Интернете! Я обязательно тебя вылечу!
Артур понял, что все это девочка говорит, чтобы вселить в него веру.
– Я читала, что в Америке стволовыми клетками…
– Я тоже читал, – безнадежно перебил ее Артур. – Подобное лечение стоит около миллиона долларов, и этот метод еще пока в стадии клинических испытаний.
– Поэтому подожди немного. Я знаю, как тебе тяжело.
– Извини, подай мне «утку» и иди спать.
Ася быстро подала ему «утку» и убежала за ширму. Она давно знала, что ночью, чтобы никого не беспокоить, отец пользуется «уткой». И еще она знала, это свидетельствует о том, что его заболевание прогрессирует.
– Господи, спаси моего отца и моего любимого! – Она вспомнила натертые до крови культи Игоря. Ей стало невыносимо больно за самых дорогих ей мужчин.
Она еще долго ворочалась в постели, но наконец заснула, словно провалилась в темную яму.
В эту ночь остальные долго не могли заснуть. Ни Мила с Аней, ни Гарик, ни Артур. Игорь в своей квартире тоже не спал.
Мила горестно жалела себя:
– Я всю молодость посвятила Артуру, а он меня обманул…
Странно устроено женское мышление. Она ведь тоже изменила мужу. Но себя она не ругала…
– Лучше уж быть одной, чем тащить на себе всех: Артура, Аню, Асю… Больше не могу его видеть. Завтра же подам на развод и сниму квартиру. Ведь теперь Гарик алименты будет платить? – Она закрыла глаза и незаметно уснула.
Аня мечтала об Америке.
– Уеду вместе с отцом… Хм-м-м… Смешно, Гарик – мой отец. Красивый и богатый… Так этой Аське и надо! Хотя у нее теперь жених, тоже богатый. Интересно, какой дом у Гарика, то есть у папы? – Она заснула с улыбкой на лице.
Артур не спал всю ночь.
– Девочка моя, Асенька. Почему же Ира не сказала мне, что она моя дочь? Царство ей небесное… А Мила? Она же любила меня? А может, Гарика? Ей, бедной, от меня всю жизнь достается. Да и всем достается. – Слезы капали на подушку и затекали в уши, но Артур их не вытирал. – Зато какой жених теперь у Асеньки! Правда, от одного инвалида к другому. Ох, нелегко ей будет. Как же теперь жить, если Мила уйдет? Любовь наша давно растворилась в моей болезни, тревогах за девочек, в Милиных ночных дежурствах и бесконечной работе. Ладно… Пусть хоть теперь поживет для себя! А Гарик тоже хорош! Наша дружба треснула, когда мы оба поженились. Я тоже сволочь хорошая… Шестнадцать лет – почти семнадцать – хранили тайну… Я, конечно, чувствовал, что Аня не моя. Но это не имело бы значения, если бы не болезнь… Дачу надо продать… На какое-то время денег нам с Асенькой хватит, а там… – Он закрыл глаза, когда часы пробили шесть утра.
Гарик стоял у окна гостиничного номера и курил.
– Надо же, вот так сразу – шестнадцатилетняя дочь! Девочка красивая и избалованная – вся в меня… А что? Женюсь на Милке и увезу их в Америку. А там посмотрим… Не одному же мне старость коротать…
В это время позвонил сотовый.
– Да! Проснулась, солнышко? – заворковал он с очередной любовницей. – Нет, не скоро…
Игорь тоже лежал без сна. Ныли натруженные за день ноги, мучила тревога за Асю.
– Ну и дела… Как там моя любимая? В таких тяжелых условиях выросла и осталась человеком: неозлобленна, терпелива… Это потому что Артур такой. Столько на нее свалилось за эти шесть лет… Я должен ее вытащить из этой жизни…
Через полтора месяца в жизни Милы и Ани все переменилось: они сидели в бизнес-классе «Боинга», летевшего по маршруту Москва – Нью-Йорк.
Гарик от возбуждения говорил не умолкая, а Мила с Аней никак не могли заставить себя вникнуть в суть его бесконечных рассказов.
По салону прошла стюардесса.
– Сейчас принесут чего-нибудь попить и… выпить, – он нетерпеливо потер руки. – Не бойся, Анечка, ты поешь и уснешь, а проснешься уже в Нью-Йорке.
Аня сидела бледная от волнения. А Мила от усталости даже не могла волноваться. Весь месяц она металась от одного мужчины к другому. Меняла свои решения по пять раз на день. Помог ей Артур.
– Я тебя ненавижу, – отчаянно и мрачно сказал он. – Уезжай! Так будет лучше всем! – Он отвернулся к стене.
Артур теперь передвигался на инвалидном кресле, и это безумно раздражало его. Последнее время он все больше лежал, уставившись в потолок, перебирая в памяти прошлое, думая о том, что ему предстоит сегодня. О будущем он старался не думать. Он ничего не мог делать, даже долго смотреть телевизор, у него быстро уставали глаза. Сидеть ему было больно, и очень ныла шея. Перебираться с кресла в кровать без посторонней помощи он тоже не мог, и если он оставался в кресле один, для него это было настоящей катастрофой.
Игорь нашел для него помощника – студента мединститута. Тот приходил рано утром, чтобы помыть Артура, покормить его, и вечером – проделать то же самое. Звали этого студента Максим. Высокий красавец, родом из далекой деревни, он был очень хорошим человеком: добрый, отзывчивый и трудолюбивый.
Он нисколько не раздражал Артура и быстро подружился с Асей. А вот Мила с Аней его не терпели. Милу раздражала его простота и деревенский говор. Ее поддерживала Аня, хотя втайне Максим ей нравился. Но у нее до сих пор не было молодого человека, а Максим совсем не делал попыток ухаживать за ней. И это злило Аню. Вообще для нее примером в жизни была мама: и подруга, и мать, и доктор. Аня до сих пор была очень инфантильна. Она всего боялась, жизнь пугала ее. Ни с кем из мальчиков она не встречалась, хотя ей и хотелось…
Так сумбурно, мучительно прошел этот месяц.
А сейчас они летели со всеми проблемами в свое будущее.
Первый год в Америке был для Милы, Ани, Гарика не из легких. Мила и Аня привыкали к новой, во многом совсем непонятной стране, учили язык. Жадно впитывали уклад здешней, так непохожей на российскую жизни.
Привыкали они и к Гарику.
Он, видимо, уже нагулялся, хотя первые недели Милу всерьез напрягали его телефонные разговоры типа:
– Да, пусенька…
– Да, малышка…
Но в последнее время он, похоже, вошел во вкус спокойной семейной жизни и даже наслаждался ею. Ему нравилось, что теперь у него настоящая семья и взрослая красавица-дочь. Они ужинали втроем, по выходным ходили в театры на Бродвей или путешествовали по Америке. Мила первое время не работала. Но амбиции заставляли ее упорно учить английский, и в итоге она успешно пересдала экзамен и пошла работать ассистентом к знаменитому гинекологу в Бруклине. Ее удивляло, что в Америке гинеколог «ведет» беременную женщину до родов, а потом «рожает с ней», то есть становится ее же акушером. Но, как говорят, глаза боятся, а руки делают.
Неожиданно это идиллическое течение их жизни нарушил Анин роман. В общем-то, в этом не было ничего страшного, в ее возрасте это нормальное явление. Но она начала встречаться с негром. Мила и Гарик совсем не были расистами, но появление в их доме Тома очень напрягло обоих. Том был высокий парень, атлетического телосложения, с длинными руками и ногами. У Милы создалось впечатление, что его каким-то образом растянули в высоту. Даже голова у него была как огурец. Ее взгляд невольно останавливался на его синих ногтях или чрезмерно белозубой улыбке. Когда он появлялся у них дома, он, словно туча, затмевал то безоблачное счастье, которое впервые в жизни испытывала Мила.
Пока еще крепкий, несмотря на частые возлияния, сексуальный Гарик давал ей, как женщине, абсолютно все. С ним она ни в чем не нуждалась, включая и секс, который практически отсутствовал в ее жизни с Артуром. Она все реже вспоминала о прошлом.
Уж кому пошла на пользу Америка, так это Ане. Из прежней инфантильной, зажатой девочки она превратилась в сексапильную раскрепощенную красавицу. Именно цвет кожи, который отличал Тома от всех мужчин ее детства, дал возможность ее подсознанию вытеснить отвращение и страх перед мужчинами.
Том был старше ее на пять лет. Познакомилась она с ним на дискотеке, на которую ее затащила соседская девочка – Юля. Юля очень плохо говорила по-русски, ее бабушка пыталась научить внучку родному языку, но не очень успешно. В Америке, где она и родилась, Юлины родители жили уже двадцать лет.
Ознакомительная версия.
