Колобок усмехнулся.
– Должен… При чем тут деньги теперь? Мне его бабки поганые не нужны. Мне его голова нужна, понял, фраер? Его и одного из его псов – Рафика этого… Мы ведь с Тарасом сколько дела вместе крутили, пока я не залетел по глупости… На три года. А тут так просто – за здорово живешь – разбили ему череп и… – Колобок задохнулся и минуту, опустив глаза, грыз ногти на трясущихся пальцах. – А этот Сергей Иванович думает, что ему ничего не будет за Тараса… С-сука…
Колобок несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Потом он внимательно посмотрел на Гарика.
– А тебе, фраер, наверное, бабок хочется? – усмехнувшись, спросил он.
– Хочется, – быстро ответил Гарик. – Понимаешь, – заторопился он, – мы с женой хотим квартиру купить, а денег у нас… Мы ведь с ее матерью живем в однокомнатной квартире. Представляешь, что это такое? С утра до вечера видеть харю… Василисы Петровны… Василиса Петровна – это Тамарина мать. Моя то есть теща. Слава богу, выбрались на курорт. Я, честное слово, человека готов убить, чтобы купить отдельную квартиру. Ну… – тут Гарик осекся, – убивать я, конечно, не буду никого, я… никогда раньше… Но помочь тебе могу. Только с тем условием, что…
– Денег? – выслушав эту взволнованную чепуху, Колобок посмотрел на него насмешливо и даже – презрительно. – Когда дело закончим, денег у тебя хватит не на одну, а на две квартиры.
– Тогда – по рукам! – заявил Гарик и тут же протянул Колобку ладонь.
Колобок усмехнулся, искоса посмотрел на руку Гарика – вытащив из лежащей между ними на скамейке пачки сигарету, закурил и отвернулся.
– По рукам, – сказал Колобок.
Гарик спрятал руку в карман. Несколько минут они сидели молча.
– Завтра в то же время на этом месте, – сказал Колобок, не поворачивая головы, – притащи бабки, сколько сможешь. Надо стволы купить и взять тачку напрокат.
– А ты же говорил, – осторожно начал Гарик, – что вам, когда везли к Серго, глаза завязывали. Дорогу то есть ты помнить не должен…
– Должен, не должен, – проворчал Колобок. – Завтра поговорим, фраер. Давай, вали.
Гарик поднялся со скамейки.
– Сигареты оставь. И бабок, сколько есть. На жратву мне.
Гарик послушно положил на скамейку пачку сигарет и достал из кармана несколько мятых десятирублевок.
– Вот, – словно бы извиняясь, проговорил он, – все, что есть. Там у меня мелочь осталась… На автобус.
Колобок курил и глядел на дорогу, по которой одна за другой бежали машины. На Гарика он не смотрел вовсе. Только кивал в такт его словам.
«Как он изменился, – неожиданно подумал Гарик. – Вроде бы тот же самый человек, а что-то неуловимо переменилось в нем. Это словно бы… словно бы он долго носил усы и бороду и вдруг их сбрил…»
– Ну я пошел? – полувопросительно произнес Гарик.
– Валяй. До завтра.
– До завтра.
– Не опаздывай, фраер.
* * *
Гиви Гогиевич Шошиа вовсе не был похож на того бандита, которого описал Тамаре Степан Аркадьевич. В своих светлых, тщательно выглаженных брюках, белой свежайшей рубашке и очках в тонкой золотой оправе он больше походил на директора школы. Говорил Гиви Гогиевич правильно, что называется, на литературном русском языке – или почти правильно и совсем без акцента.
– Так это вы… Тамара? – ласково вопросил он вошедшую в комнату, служившую ему рабочим кабинетом, Тамару, устремив на нее свои удивительно лучистые глаза.
– Это я, – несколько удивленно подтвердила Тамара. – А вы…
– Гиви Гогиевич, – представился он. – Мне очень приятно, Тамара, с вами познакомиться.
– Мне тоже, – оглядываясь по сторонам, проговорила Тамара.
Рабочий кабинет Шошиа на втором этаже кафе «Мария-Тереза» представлял собою небольшую комнатку, вся обстановка – письменный стол и два кресла. На столе стоял открытый ноутбук.
– Насколько я понимаю, – продолжал Шошиа, – у вас, Тамара, были какие-то проблемы на вашей родине… В Санкт-Петербурге?
– Да, – подтвердила Тамара.
– Теперь вы находитесь в бегах? И документов у вас нет?
– Именно так, – кивнула Тамара. – Вам же рассказали все, что вы меня теперь спрашиваете?
Гиви Гогиевич только усмехнулся на ее вопрос.
– Больше не буду, – сказал он. – Я могу вас принять на работу… поварихой. Вы умеете готовить?
– Умею, – сказала Тамара.
– Вообще-то, – добавил Гиви Гогиевич, – я бы предпочел дать вам место официантки… Согласуясь, так сказать, с вашими внешними данными. Но Голован уже посвятил меня в некоторые особенности вашего поведения. Очень жаль… – Шошиа вздохнул. – Из вас, Тамара, могла бы получиться очень хорошая официантка…
«Интересно, – подумала Тамара, – что это Голован успел про меня наплести? Что я на посетителей бросаюсь? На таких посетителей, пожалуй, бросишься… Тут надо было что-то исключительно страшное придумать…»
– У нас сегодня как раз одна из поварих не вышла на работу, – снова заговорил Гиви Гогиевич. – Вот и заступите на ее место. Нам не нужны недисциплинированные люди. Кстати, запомните это.
– Хорошо, – кивнула Тамара. – Мне прямо сейчас заступать?
– Конечно! Я же вам сказал. Спускайтесь в кухню, там уже все знают. И халат… Ну, найдете там где-нибудь, – Шошиа неопределенно махнул рукой. – А нет, можно и так – без халата…
* * *
Бесформенный, заплывший жиром снеговик в клубах жаркого ватного пара при ближайшем рассмотрении оказался очень толстой женщиной лет пятидесяти с обесцвеченными кудряшками на голове, бледной от постоянного нахождения в душном подземном помещении.
Когда Тамара вошла на кухню, она, склонившись над огромным котлом, помешивала в нем ложкой на длинной ручке какое-то варево.
Заметив Тамару, она, колыхнув обтянутыми белым халатом телесами, повернулась к ней.
– Еще одну привели… – неодобрительно сощурилась она на Тамару, – курортница… Нагулялась, красавица, или нет еще?
– Где у вас халат можно взять? – осведомилась Тамара, проигнорировав заданный ей вопрос.
– … – срифмовала толстуха, – нет у нас халата, понятно?
Тамара ничего не успела ответить на это.
– На вешалке халат висит! Справа от тебя! – долетел до нее женский голос откуда-то из скрытых клубами пара глубин кухни.
Тамара нашла халат и примерила его на себя. Халат был немного великоват, но другого не было, а справляться у толстухи, стоящей над котлом, ей что-то не очень хотелось.
Она надела халат и в нерешительности остановилась посреди кухни, где метались клубы пара, словно призрачные драконы перед глазами одурманенного гашишем китайца.
– Что мне делать? – громко спросила она, очень надеясь на то, что ей ответит кто-нибудь еще, кроме толстухи у котла.
Так и случилось.
– Пойдем сюда, – пригласила Тамару появившаяся из-за завесы жаркого пара маленькая седоволосая женщина. – Поможешь мне.
Тамара шагнула за ней и оказалась в полутемном углу перед столом, на котором горкой лежала свежая рыба. Пара и страшной духоты здесь совсем не было. Пахло сыростью и морскими водорослями.
– Тебя как зовут? – обратилась женщина к Тамаре.
Тамара представилась.
– А вас? – спросила она.
– Ильиничной все называют, – проговорила женщина. – И ты можешь называть.
– А… ту как зовут?
– Тетю Лену-то? – Ильинична засмеялась. – Ты на нее не обижайся, дочка. Она в этом кафе работает с тех пор, как его построили.
– А давно его построили? – спросила Тамара.
– Пятнадцать лет назад. И все эти годы у нас был один хозяин. А тетя Лена пятнадцать лет назад была еще ничего – работала официанткой, ну и… – Ильинична мелко посмеялась и махнула высохшей ручкой, – нехорошим занималась. С посетителями, за деньги… А потом, как на нее уже никто внимания не стал обращать, Гиви ее к нам в подвал спустил – кухаркой.
– А на меня-то она что взъелась? – поинтересовалась Тамара.
– С тех пор как ее кухаркой сделали, – объяснила Ильинична, – она на красивых женщин смотреть не может спокойно. Все вспоминает, как раньше привольно жила. Гуляла с отдыхающими. А тут в подвал ты заходишь, ну и… красоте твоей она позавидовала…
– Спасибо, – улыбнувшись, сказала Тамара.
– За что? – удивилась Ильинична.
– Красоту мою отметила, – сказала Тамара.
– А… – Ильинична явно не поняла, за что заслужила Тамарину благодарность. – А ты хоть и красивая, хорошо, что не пошла в официантки, – сказала она, – тебя наш Гиви, наверное, уже сватал туда? И деньги обещал?
– Н-ну… в общем, да.
– Не ходи! – категорично заявила Ильинична. – И денег не будет, и испортишь себя на всю жизнь. Лучше здесь поработай потихоньку, денежек скопи немного и уезжай к себе домой. Ты ведь не местная?
– Нет, – вздохнула Тамара, – не местная.
Ильинична что-то хотела еще сказать, но махнула рукой, метнулась куда-то в сторону и снова появилась рядом с Тамарой. В руке у нее блестел огромный разбойничий нож.
– Вот, – Ильинична положила нож на стол, – почисть пока рыбу. Потом котлеты надо слепить. А скоро продукты привезут, надо будет помочь разгрузить. Грузчик у нас что-то приболел…
