– О, это Светочка переписывала… Книг было не достать, вот она из журналов или в библиотеке переписывала все…
– А Интернет?
– Какой Интернет, Диночка! – смеялась тетя Марина и тут же бежала рассказывать дяде Саше, как Динка ее насмешила. А потом возвращалась и объясняла. – Тогда за книжками в очереди стояли, с вечера занимали, всю ночь стояли. У нас одни «Три мушкетера» на весь класс были, по очереди читали…
Динка не может этого представить никак и открывает другой чемодан, с лоскутками.
– Я девчонок раньше сама обшивала. Дядя Саша привезет из командировки журнал какой-нибудь модный и ткани кусок, ну вот я и нашью им красоту… Все девчонки им завидовали. А лоскутки все собирала, берегла, все думала, на что-то да сгодится. Выбросить все пора, а жалко. Вдруг, думаю, все-таки сгодится. А потом вот смотрю: из этого материала платье у меня было, когда Саша за мной ухаживал. Где оно теперь, это платье? А лоскуток здесь, вот он. А это вот Вика себе в пять лет платье вздумала шить, такой материал испортила! Ох и влетело ей тогда! Ничего ведь не достать было…
– Почему у вас все не достать?
Тетя Марина только плечами пожимает:
– Время такое было…
Есть у Крымовых чемодан с фотографиями и чемодан, полный открыток. Содержимое этих чемоданов Динка только один раз и видела, когда пришла сюда в разгар разбора «старого барахла». Так называл это дядя Саша и просил все выбросить, а тетя Марина каждый раз обещала разобрать, доставала, начинала разбирать, и выбрасывать становилось жалко.
Но самый главный чемодан был с игрушками. Все чемоданы лежали на шкафах, а этот спустили вниз и поставили в угол, когда в семье появилась Динка.
К Крымовым Динка приходила не только из-за дяди Саши, но и из-за олененка. Он лежал взаперти, в чемодане с игрушками, среди пластмассовых зайцев, резиновых белок, плюшевых мишек, кукол и пупсов. Он тоже был пластмассовый, он был желтый, он был живой. После всех приветствий, после чая с конфетами Динка потихоньку шла в большую комнату и выдвигала из угла чемодан. Она отщелкивала застежки, поднимала крышку… Олененка звали Бэмби, как в мультике. У него были большие печальные глаза.
– Что она к нам ходит и ходит? – недовольно говорила Вика.
– Тебе разве жалко? – удивлялась тетя Марина. – Катя на работе целыми днями, ей, конечно, скучно дома одной…
– Ну, я не знаю! Придет, сидит…
– Она тебе мешает?
– Мам, ну почему сразу мешает? – Вика морщилась, как от противного запаха. – Просто мне странно, что она вот так ходит. Мне кажется, Катя не знает, что она шляется по чужим домам, она бы ей не разрешила и…
– Виктория! – страшно сверкал глазами дядя Саша. – Чтоб я таких разговоров больше не слышал!
– Папа, что ты кричишь? Просто вдруг она и по другим ходит, и…
– Это не твое дело! И не тебе в него соваться!
– Да Катя и не знает, она на работе, взяла ребенка, а ребенок шляется, и она одна всегда, и…
– Виктория!
Динка всего этого не слышит. По зеленому лугу комнаты мчится ее желтый олененок с большими печальными глазами. Мотает лобастой головой, хлопает тонкими нарисованными ресницами. Его преследуют охотники. Скорее, Бэмби, скорее! Вот сюда, в темный овраг! Трудно бежать по оврагу, копыта скользят по глине и прошлогодним листьям, но вот он делает прыжок – и выскакивает на тайную поляну, куда ни один охотник не пройдет. Бедный Бэмби упал в изнеможении на траву… Вокруг него собралось много зверей: белки, зайцы, медвежата, ежик, лиса, есть даже тюлень с обгрызенным хвостом. Сейчас они будут его лечить.
Неслышно рядом с Динкой присела Вика. Глаза у нее красные, будто она ревела. Динка вздрогнула и опустила олененка. Вика закусила губу, дернула головой, будто прогоняла ненужную мысль, потом сказала:
– Нравится олененок? Хочешь, подарю?
В дверях, сложив могучие руки на груди, стоял дядя Саша и смотрел на Вику.
К бабушке Тасе Динка летит на крыльях. Бэмби летит с ней рядом! Прямо по облакам стучат его звонкие копытца! Он сразу повеселел, как только выбрался из чемодана! Он летит с Динкой к бабушке Тасе! Сейчас он ей расскажет, какая Вика хорошая! Какая она прекрасная! Хоть дядя Саша странно и посмотрел на нее, когда Динка уходила, прижимая олененка, а сказал Вике еще страннее:
– Самый легкий способ нашла, да?
Бэмби счастлив! Счастлива Динка! Она летит вместе с Бэмби по облакам! Она будет его защищать и никому не даст в обиду!
Они пролетают мимо дома Светы и Юрася. Динке на секунду становится грустно, на крохотную такую минуточку, но все-таки очень-очень грустно. Ко всем зашла она, всех навестила. Только к Свете с Юрасем не пойдет. Динка давно к ним не ходит.
Юрась, как приехали из Легких Гор, стал совсем другим. Он больше не играет с Динкой в пиратов и вообще ни во что. В школе он издалека кивает ей, а когда она к нему подходит, старается побыстрее отделаться. Будто не хочет, чтобы видели, как он с ней разговаривает. Однажды Динка услышала, как Света говорит маме:
– Юрась-то у меня, похоже, влюбился!
– Да что ты? Откуда знаешь?
– Ну, откуда… В школу теперь наряжается, по полчаса у зеркала стоит, а придет из школы, все кому-то названивает, закроется у себя в комнате и таким голосом разговаривает… А что за девочка, не знаю, пыталась расспросить – молчит, паразит, отнекивается, еще и злится.
А сама Света теперь ждет ребеночка, он родится в начале лета, она все время теперь раздражается и болеет. Поэтому дядя Сергей, ее новый муж, ходит такой пришибленный, будто весь мир стал беременным и раздражительным. Как-то, когда Динка еще приходила к ним в гости, он шел провожать ее до дома, потому что было уже темно, и вдруг сказал:
– Конечно, все это тяжело, но когда-то же кончится, да, Динка? И у нас будет малыш. Ты не обижайся на Свету, просто она не привыкла… ну… То есть она так привыкла все время ездить, много работать, а тут больницы эти, лежать велят…
Динка слушала, кивала и очень любила в этот миг дядю Сергея, он разговаривал с ней как со взрослой и будто бы даже совета просил и помощи. Она его погладила по рукаву и сказала:
– А скоро она толстая станет, с таким вот животом.
Дядя Сергей расхохотался и поднял Динку прямо под звезды.
Бабушка Тася Динку ждала. Она всегда ее ждала.
– Иду, иду! – услышала Динка из-за двери. Легкие бабушкины шаги приближались, щелкнул замок.
– Бабушка! Мне Вика его подарила! Представь? Она мне его подарила! Олененка! Привет, Дымочка, красавица, умница… Он такой хорошенький, да? Ты смотри, у него реснички, а здесь…
– Ой, тихо, тихо…
Бабушка Тася отмахивается от Динки. Забирает ее сапоги, варежки, шапку, все кладет на батарею, хотя шапка сухая и теплая. Динка опять пьет чай, с земляничным вареньем и с преснушками – особыми круглыми печеньками, печь которые умеет только бабушка Тася, больше никто. А чай совсем как в Легких Горах: крепкий, сладкий, с душицей и зверобоем. Бабушкин чай всегда пахнет летом.
Динка то и дело вскакивает, ей не сидится на месте, она только пришла, а уже хочет бежать дальше: показать олененка Соне, маме, девчонкам в подъезде… И вот бабушка уже несет ей обратно шапку, варежки и сапоги, говорит:
– Холодно, валенки носи.
– Мама в школу не разрешает, а на улицу я в валенках хожу.
– Не разрешает! Вот я ей позвоню! Чего еще! Морозиться!
Дома Динка устало бухается на диван. Юла скачет вокруг нее, просится гулять. За окном уже темнеет, в декабре вечера густые, синие, долгие. Динка надевает валенки, сухие варежки и идет гулять с Юлой. Скоро придет из музыкалки Соня, и они сядут вместе делать уроки.
Агент секретной лаборатории
Это случилось в тот день, когда Динка почувствовала, что за ней следят. Вообще-то, если бы не Соня, Динка бы не заметила. Они шли из школы кружным путем, через почту, и вдруг Соня схватила Динку за руку и прошептала:
– Бежим!
И они побежали. Завернули за угол, остановились. В боку у Динки кололо, она наглоталась холодного воздуха, дышала часто, судорожно. Соня выглянула из-за угла.
– Все, оторвались. Пошли.
Но Динка еще постояла, выравнивая дыхание. Спросила:
– Ты дура, да? От кого бежали?
– А ты слепая! Я эту старуху уже который раз замечаю. Сначала на прогулке. Мы гуляем, а она вдоль забора ходит и на нас смотрит, будто выглядывает кого-то. А потом мы из школы вышли, она за нами. А главное – лицо такое знакомое, где-то я ее точно видела. Наверное, по телевизору. Правда, издалека плохо рассмотрела… А вчера, я видела, она за Ярцевой с Черкасовой пошла. А сегодня вот за нами.
Динка выглянула из-за угла. Мимо почты шли люди, самые обыкновенные, никакой страшной старухи не было. Соня дернула Динку за рукав.
– Не высовывайся! Я уверена, она затаилась и нас поджидает. Идем дворами, запутаем следы.
Они шли дворами, след в след. Соня, конечно, первая, а Динка за ней. У Сони сапоги были с такими смешными рубчиками на подошве, как волчья лапа, и Динке казалось, что они в лесу, охотятся на волков-оборотней, которые воруют детей.
