– Спросила, как зовут.
– Что?
– Ну, я подошла к ней и спрашиваю: почему вы за нами ходите? А она говорит: девочка, а как тебя зовут? Я говорю: Яна Ярцева, а вам-то что?
– Вот дура! Зачем ты сказала!
– Да погоди ты! – поморщилась Яна и посмотрела на Динку так, что у той заныло в животе. – Она потом спросила, как Майку зовут. Ну, я тоже сказала. А потом она говорит: а есть у вас в классе девочка по имени Дина Хорсова?
Соня посмотрела на Динку в большом недоумении.
Вечером того же дня мама завела с Динкой странный разговор.
– Динка… А тебе нравится здесь?
– Где?
– Ну, в Лесногорске.
Динка пожала плечами. Она раскрашивала принцессу, на рисунке было много мелких деталей, и ей не хотелось отвлекаться.
– Ну, просто… мы же жили в большом городе, а теперь вот переехали в маленький… Тебе здесь нравится?
– Да. А что?
– Просто спрашиваю. – Мама присела рядом. – Ты хотела бы вернуться? В большой город?
Динка помотала головой: ни за что на свете.
– Ну ладно, я просто так спросила, – сказала мама и пошла на кухню.
Ага, как же, просто так! Динка отложила карандаш и пошла следом. Мама стояла у окна, смотрела на город. Динка смотрела на маму, и у нее чуть-чуть болело сердце, оттого что мама такая красивая.
«Мама… ма-а-а-ма-а-а», – проговорила она про себя медленно, и на глазах у нее даже слезы выступили. А отчего – она сама не знала. Динка забралась на подоконник, погладила маму по волосам, по щеке, она не могла отвести от мамы глаз, будто вбирала всю целиком. Мама грустно улыбалась в ответ на Динкину ласку, но ничего не говорила.
Может, она скучает по большому городу? Она же там долго жила, у нее там, наверное, подруги, там театры, которые она так любит. Может, она даже по НЕМУ скучает. Он же вот приехал зачем-то…
– А меня в драмкружок позвали, – сказала Динка. – Она сказала, что тебя знает.
– Танечка? Да, мы вместе там занимались, когда я была такая, как ты… Будешь ходить или опять нет?
– Буду.
Динка прислонилась головой к маминому плечу. Мама смотрела в окно на город, а Динка на темный коридор и на свое смутное отражение в зеркале.
– Мама… а кто мои родители? Ну, кроме тебя?
Мама замерла и чуть отодвинулась, чтобы посмотреть на Динку. Потом обняла ее одной рукой, сказала:
– Я не знаю, Дин. Нам не сказали. Сказали только, что ты круглая сирота.
– Это значит – они умерли? А что случилось? Ты знаешь?
– Нет. Почему ты вдруг спросила?
– А вдруг кто-то выжил и меня ищет?
– Дина… Не знаю, если бы кто-то выжил, тебя бы нашли раньше. Ты же долго была в детском доме. Почему ты спрашиваешь? Динка? Тебя кто-то напугал? Тебе плохо со мной?
Динка обняла маму, и, хотя так было очень неудобно сидеть, они сидели еще долго. Но Динка ничего не рассказала про женщину в белом пуховом платке, которая приходит к их школе.
На следующий день мама пошла провожать Динку в школу. Хотя не делала этого уже с сентября. Она рассказывала по дороге смешные истории про то, как сама была маленькой, и они все смеялись: и Динка, и Соня, и Кира, и Озеровы, и Данька Богомол. А на прогулке женщина в платке стояла опять у забора, и Соня сердилась и говорила, что сейчас тоже подойдет и спросит. Но Динка знала, что идти надо ей. И хотя было очень страшно, она пошла. Девчонки смотрели ей вслед. Динка подошла к забору, встала перед женщиной, посмотрела ей в лицо. Оно было доброе, смутно знакомое. Это лицо все будто задрожало и сжалось, когда Динка сказала:
– Здравствуйте. Я Дина Хорсова.
Женщина начала опускаться, и Динка испугалась, что ей стало плохо, но женщина улыбнулась и сказала:
– А я тебя ищу.
– Вы моя… мама?
– Нет, Диночка, что ты! – Женщина почти рассмеялась. – Я твоя бабушка. Я мама папы Сережи.
Динка пообещала, что придет в гости. Когда-нибудь. Дома она сложила в стопку те книжки, которые мама принесла откуда-то и не хотела читать. Теперь было понятно, что от бабушки Люси. Так ее звали. А еще есть дедушка Иван. И он тоже хочет познакомиться с Динкой. Больше Динка ничего про них не знала. Ну, еще что живут они по улице Ленина, дом 49. И домашний телефон.
– Мы тебя очень любим, Диночка, и у нас никого больше нет. Приходи, очень прошу тебя, и звони в любое время.
Легко сказать! Она повалилась на диван. Она не знала, что должна чувствовать и что делать. Сначала она думала, что эта женщина – ее родная мама, или тетка, или родная бабушка. А Динка не могла полюбить ее. Даже если родная.
Динка не могла полюбить ее как маму или родную тетку, потому что уже любила маму Катю, и дядю Сашу, и бабушку Тасю, тетю Марину, Свету и Юрася – всех легкогорцев! Ей никого больше не надо было! Даже родных. Если бы эта женщина оказалась ей родственницей по крови, она бы убежала и спряталась. Потому что родная тетка или бабушка могли увезти ее отсюда – от Легких Гор. От всего Лесногорска. И от мамы Кати. А как она без нее? А если бы не тетка, а настоящая мама? Неужели бы Динка не поехала с настоящей мамой? Если бы она была жива, если бы приехала за ней?
Но все оказалось по-другому. Оказалось, что это ее новая бабушка, а папа Сережа ушел. Динка села.
Может быть, новая бабушка не знает, что он ушел? Может, она думает, что он живет с ними, а когда узнает, ей Динка будет даром не нужна? «Надо сказать ей», – подумала Динка и пошла к телефону. Она набрала номер, но тут же положила трубку. Посмотрела на стопку книг и набрала опять. Ей ответили сразу, будто новая бабушка только и делает, что сидит у телефона и ждет звонка. Динка молчала.
– Алло! Алло, кто это? Диночка, это ты?
– Я.
– Вот хорошо, что ты позвонила, а я как раз рассказываю дедушке, какая ты красивая, он на перерыв пришел… Дина…
– Да.
– Приходи к нам в гости. Я пирог испекла и блинчиков.
«Как странно, – думала Динка, – она волнуется. А чего ей волноваться?»
– Приходи! Слышишь, Диночка?
– Да.
Динка сама себе сейчас казалась медленной-медленной и будто бы жидкой, как кисель в школьной столовой. Она вдруг положила трубку и испугалась, что положила. Она убрала бабушкины книги с дивана и легла, укрывшись маминой шалью. Юла устроилась у нее в ногах.
Так у Динки появилась большая тайна. Бабушка Люся работала во Дворце худруком. Динка не знала, что это значит, но у бабы Люси был отдельный кабинет на третьем этаже, все называли ее Людмила Васильевна, и Динка теперь целыми днями пропадала там. После школы она быстро делала уроки и вместе с Соней уходила из дома. Только Соня шла сначала в музыкалку, а Динка сразу во Дворец, хоть до репетиции было еще два часа. Ей нравилось сидеть в старом потрепанном кресле у бабушки в кабинете и смотреть на всех, кто приходит сюда по делам, слушать взрослые разговоры, непонятные, но от этого не менее увлекательные. Или рассматривать то, что лежит в большом шкафу, или бродить по Дворцу, воображая себя принцессой.
Близился Новый год, и весь Дворец был наполнен гулом приближающегося праздника: в каждом коллективе шли репетиции, художники рисовали афиши в коридорах, отовсюду неслась музыка, то и дело по лестницам сновали артисты с ворохом костюмов… Это было так непохоже на всю прежнюю Динкину жизнь, что у нее дух захватывало!
Очень скоро вахтеры запомнили Динку и уже не спрашивали, куда она идет, и Динка чувствовала себя во Дворце как дома.
Над Соней сначала смеялись и Динка, и Янка с Майкой:
– Секретная лаборатория! Дети на продажу! Людмилу Васильевну не узнала! Ты же во Дворец уже полгода ходишь!
– Подумаешь! – пожала плечами Соня. – Я ее и видела-то всего пару раз и без платка все время! И вообще, будто на свете похожих людей не бывает!
Раньше Динка с Соней не обсуждала, кто она и откуда. Живет с мамой и живет – будто у нее одной отца нет – но теперь пришлось все рассказать, потому что Соня ведь такая, ей все знать надо. Соня слушала раскрыв рот, потом спросила:
– В детдоме страшно?
Динка пожала плечами. Она делала вид, что не помнит, как там.
– А если твои и правда найдутся? Ты их помнишь?
– Нет. Мама говорит, я сирота. Они погибли все. Наверное, знаешь, на войне. Ну, в Чечне или еще где-нибудь.
– Наверное…
Соня стала относиться к Динке чуть-чуть по-другому. Меньше командовала и меньше перебивала. Правда, недолго. Однажды она спросила:
– А чего теперь этот хочет? Ну, который папа Сережа?
– Не знаю я, – буркнула Динка. Несколько раз она заставала маму за телефонным разговором, и было понятно с кем. Потому что мама быстро прощалась и обещала перезвонить.
– А ты говорила, он в большом городе живет?
– Угу.
– Увезет он вас туда, вот увидишь, помирится с твоей мамой и увезет!
Динка сама это понимала. И боялась. Она очень старалась возненавидеть папу Сережу, но у нее это плохо получалось. А все из-за бабушки Люси!
