Ознакомительная версия.
Выглядывает Наталья, лаборант, обводит глазами разор, царящий в приемной. Брови ее поднимаются, уголки рта презрительно опускаются, взгляд устремляется на Асю:
– Что там опять Снегирева устроила? Тебя совершенно нельзя оставлять одну! Вот характер, а?! Ты даже с божьей коровкой скандал заведешь!
Ничего себе! У Аси от несправедливости перехватывает дыхание и на глаза наворачиваются слезы. Она-то тут при чем?! Она все это перебила, что ли?! Но не станешь же оправдываться при клиентах!
Интересно, почему Асино воспитание не позволяет выяснять отношения публично, а Натальино – позволяет? Вопрос риторический, конечно… Ничего такого Ася не скажет, потому что ввязываться в спор с Натальей – себе дороже. У нее не язык, а бритва, к тому же смазанная ядреным ядком. Да еще и Асю Снегиреву Наталья почему-то терпеть не может.
Мама вечно ворчит, когда Валя возвращается поздно. И стращает, стращает… То какого-то маньяка-насильника никак не могут поймать (про таких маньяков Валя сто раз слышала, что, мол, на женщин нападают, но почему-то ни разу не слышала, чтоб хоть кого-то из них поймали… наверное, полиция стесняется хвастаться своими достижениями, но находит некое мазохистское наслаждение в том, чтобы рапортовать о промахах); то подростки на соседней улице распоясались и гоняют лиц кавказской национальности – просто так, из любви к искусству человеконенавистничества (о том, что Валя ни разу не лицо кавказской национальности и никоим образом его не напоминает, в том числе и собственным лицом, мама почему-то забывает); то участились кражи: какие-то темные личности, притворяясь работниками социальной сферы, обманывают почем зря доверчивых пенсионеров (вообще-то у них в семье вообще пенсионерок нет, мама только на будущий год ею станет, а Вале до этого статуса еще тридцать лет проработать надо, и вообще, какая связь между домашними кражами и поздними возвращениями с работы?!). Но маме разумные доводы – как с гуся вода. Неважно, что сказать дочке, лишь бы убедить ее не ходить по темным улицам. Но летом – еще ладно, вечерами долго светло, а зимой и осенью как, скажите на милость, по темным улицам умудряться не ходить, если работу свою Валя заканчивает в восемь, а уже в октябре в это время – тьма-тьмущая?! И так до самого апреля… Еще хорошо, что Валя через день работает, а то вообще взвыть можно было бы от этих беспрестанных маминых упреков. А если иногда приходится выходить на подмену – куда же денешься, люди и болеют, и дети у них, случается, болеют, – тут маме вообще удержу нет. Одно время она даже ходила Валю встречать. Потом перестала – сама темноты до ужаса боится. Вообще, все это фантазии, конечно, а по-русски говоря – психоз…
– Вот накличешь когда-нибудь! – сердито бросила Валя, когда мама в очередной раз разошлась. – Вот тогда узнаешь!
Ну, все кончилось мамиными слезами и запахом корвалола по всей квартире, а Валя просила прощения.
…В тот день она мало того что вышла подменить Женю, у которой был очень болезненный ребенок, да еще и сильно задержалась вечером в процедурной: к концу дня народ вдруг пошел один за другим, хотя вообще было довольно пусто, а перед самым закрытием появился какой-то белобрысый парень, который никак не мог понять, что ему вообще надо: то ли общий анализ сделать, то ли на ДНК кровь сдать, то ли на биохимию, то ли на гормоны – щитовидку проверить. К тому же пришел он без документов. Вообще, конечно, положено принимать по паспорту, ведь каждый анализ подтверждается документально, распечатанным на принтере результатом, а кому попало такую бумагу не выдашь. Однако этот человек паспорт забыл. Когда Нина, администратор, отказала ему в приеме, он поклялся, что сейчас сбегает за паспортом. И попросил его подождать, хотя до закрытия оставалось полчаса.
Нина строго сказала:
– Если вас не будет без десяти восемь, мы вас не примем.
Когда часы показали без десяти, Валя выглянула в холл. Нина только усмехнулась: забывчивый мужчина не пришел.
– Ну и ладно, – жизнерадостно сказала Валя. – Тогда я собираюсь?
И стоило ей это сказать, как он вбежал, пыхтя и отдуваясь.
– Между прочим, уже без пяти, – проворчала Нина, на которую иногда нападала такая необоримая вредность, что все удивлялись. Да, подумала Валя, это вам не Ася Снегирева, которая никому слова поперек не скажет! Впрочем, мужчина с видом превосходства сунул Нине под нос запястье с часами, которые показывали как раз без десяти восемь, и нагло усмехнулся:
– А почем я знаю, может, вы свои часы подвели?
Вообще, скорее это он свои часы подвел! Но делать было нечего, ибо кабинет должен работать не столько до восьми, сколько до последнего посетителя, а в главной лаборатории – и вообще до последней пробирки. И опять началась волокита с оформлением договора, потому что на сей раз мужчине только общий анализ крови понадобился, а не биохимия и ДНК, а потом он с торжествующим видом заявил, что паспорт опять не принес.
– Вы что, издеваетесь? – взвизгнула окончательно потерявшая терпение Нина. А кто на ее месте, интересно, не взвизгнул бы – в восемь-то вечера, когда пора кабинет закрывать и идти домой, а тут кому-то захотелось покуражиться!
– Ничуть, – с тем же торжествующим выражением заявил мужчина. – Это вы надо мной издевались, когда сказали, что без паспорта нельзя, и погнали меня за ним. Потому что у вас существуют опция «Анонимная услуга», когда никакой паспорт совершенно не нужен, его даже требовать неэтично, а результат вы выдаете по кодовому слову.
Нина и Валя только переглянулись. Опция, ну надо же! Неэтично, ах ты боже мой! Услуга такая есть, но она очень редко применяется… Все – все! – посетители кабинетов по сбору анализов крови настолько дисциплинированны и законопослушны, что паспорта с собой берут автоматически и выкладывают их на стол администратора еще раньше, чем направление от врача! Вот Нина и привыкла… Наверное, она просто забыла об анонимном анализе, а может быть, кстати, просто решила подинамить этого посетителя, чтобы можно было освободиться пораньше. Вот и подинамила – на свою голову, вот и освободилась пораньше, называется!
Впрочем, с какой стороны ни погляди, вредный дядька был прав, поэтому Нина мигом признала свое поражение и спорить совершенно не стала.
– Зачем же вы тогда за паспортом побежали, если такой умный? – проворчала она – и только. И спросила, каким будет кодовое слово.
Мужчина задумался. Время шло, шло…
Валя сердито хмыкнула: мог бы и придумать слово, пока бегал якобы за паспортом, а не тянуть теперь резину.
«Опять задержусь, опять скандал дома будет…»
Наконец мужчина сказал:
– Хоббит. Кодовое слово будет – хоббит.
– Хобот? – изумленно переспросила Нина, однако мужчина упорно повторил:
– Хоббит! С двумя б! А перед т стоит и!
Валя смотрела какой-то фильм про этих хоббитов, но забыла какой, потому что это была фантастика, а она вообще не любила фантастику.
Нина написала все, как он просил, занесла данные в компьютер – и мужчина отправился в Валин процедурный кабинет.
Ну, здесь все прошло мигом. Он, правда, попытался было лясы поточить и даже начал спрашивать, нельзя ли Валю проводить домой, а то ведь темно на улице, поздно уже…
Валя промолчала, хотя так и подмывало спросить, а по чьей, интересно, милости она до темноты задержалась на работе?!
– В общем, понятно: не хотите, чтобы я вас провожал, – вздохнул мужчина. – Ну и ладно, что поделаешь, тогда я…
Видимо, хотел сказать: «Тогда я пошел», – потому что неожиданно вышел, даже не простившись. И, само собой, спасибо не сказал. Многие думают, что если свои деньги заплатили, то спасибо – это уже лишнее!
Валя отнесла его пробирку в холодильник (во-первых, общий анализ крови не из тех, которые, как говорят специалисты, «обязательны к хранению», то есть исследование нужно провести в ближайшие четыре часа, иначе результаты будут далеки от нормы; кроме того, сегодня все равно ведь уже не приедет курьер, чтобы отвезти материалы в главную лабораторию: все, как белые люди, давно слиняли с работы!), переоделась, а потом они с Ниной вышли и закрыли кабинет. И попрощались – Нине направо, Вале налево…
– Марина Сергеевна! – раздраженно окликает Наталья администратора, которая пытается собрать осколки с пола. – Мы будем пробирки запечатывать или нет? У меня все готово! Может, Снегирева займется уборкой? Ей все равно делать нечего. Зачем ее вообще сюда вызвали?! От нее одни несчастья! А у нас есть чем заниматься!
Да, Ася – не здешняя. То есть нет, она, конечно, сотрудница лаборатории «Ваш анализ», но все дело в том, что у лаборатории целая сеть приемных пунктов разбросана по городу, по всем районам, в некоторых районах даже несколько пунктов, и сотрудники не бог весть как хорошо друг друга знают. Пункты называются интеллигентно – кабинеты. Обычно Ася работает в кабинете номер шестнадцать на улице Невзоровых. И вчера там была. А сегодня ее вызвали в первый кабинет, на Сенную площадь, хоть у нее сегодня и выходной. Второй администратор этого кабинета, Катерина Гаврюшина, ночью затемпературила, сегодня на работу не вышла, вот Асю и попросили подменить ее на денек. Правда, она тихо подозревала, что деньком тут не ограничится: Катерина обычно болела долго, старательно, со вкусом… Там у них, в кабинете номер шестнадцать, на Невзоровых, тихо, народу немного, там и один администратор управляется, а здесь, на Сенной, полно посетителей, здесь еще и приемный пункт для анализов, которые привозят из больниц, работающих вместе с лабораторией… Словом, Марине Сергеевне обязательно нужна помощница. Асю попросили, потому что она одинокая, безотказная дурочка. Правда, что дурочка… Ну как, как она могла согласиться?! Знала же, что обязательно встретится с Натальей, ведь здесь, на Сенной, ее постоянное место работы!
Ознакомительная версия.
