– Так… – тяжело сказала Ирка. – Вот теперь мне все понятно. Что там в кафе говорил: Германия – старая страна, бизнес поделен… Думаешь, я ничего не соображаю в вашем чертовом бизнесе? – Грозный рык заклокотал у Ирки в горле, девчонка привстала, упираясь костяшками пальцев в стол. Черту она доставала едва до плеча, но все равно казалось, что хортицкая ведьма грозно нависает над ним – свечение ее глаз стало нестерпимым, зеленые блики забегали по красной шкуре черта, он отпрянул, словно одно прикосновение этих зеленых отблесков прожигало насквозь. – В Германии слишком хорошо живется? Вот у вас и немного клиентов, а те, что есть, достаются старшим чертям, а не таким, как ты!
На самом деле Ирка не знала, сколько сотен лет этому черту и каково его положение среди прочих чертей… но зато она точно знала – все пороки, на которых черти ловят людей, у них самих тоже есть! Да будь он из старших чертей, никуда бы не поехал! Сидел бы в Германии на своей красной лохматой попе и младших чертей гонял, чтоб шевелились быстрее.
– Что, недоработки у тебя? Бизнес-план не выполняется? – издевательски поинтересовалась Ирка. – Мало вреда людям приносишь, мало соблазненных душ в пекло сдаешь, к deadline[12] не поспеваешь? – Ирка хихикнула.
– Да! – взревел черт, тоже вскакивая со стула. – А ты попробуй крупную поломку устроить, или поезд с рельс свести, или самолет уронить, если у них там сто двадцать перекрестных систем контроля, а люди вообще сумасшедшие – еще сто двадцать раз сами все проверяют! А искушать их как, ну вот скажи, как? Думаешь, там все хотят быть миллионерами? Ничего подобного – зачем им эта ответственность, они хотят жить спокойно! А на домик, машину, участок у озера и отпуск за границей они и без нас могут заработать! И все считают, все! Придешь к какой-нибудь уродке немецкой, солидное предложение делаешь: так и так, я тебе красоту, как в журнале, а ты мне душу! А она калькулятором пощелкает… и идет не ко мне, а к пластическому хирургу! – взвыл черт. – Остается с недавними эмигрантами работать, а они так боятся вид на жительство потерять, что… – Он не закончил, только махнул лапой.
Ирка усмехнулась – злоключения бедного немца могли позабавить… на расстоянии. А не когда эта тварь здоровенная торчит у нее на кухне и вот-вот придется ему ультиматум предъявлять.
– Решил освоить новые рынки? – процедила она. – Наших местных потеснить…
– Почему все им? – перебил черт. – Твари ленивые! – Он замолчал на мгновение, пытаясь справиться с собой, и уже спокойно пояснил: – Мы, черти, разные. Есть пекельные, их еще сам великий Чур победил и в Пекле запер… – На этом месте голос его дрогнул, точно черт боялся. – Только давно, не то что я, даже старики наши уже не помнят! Говорят, те черти мечтают из Пекла вырваться, но его очень, очень хорошо охраняют, так что, увы! – Он развел когтистыми лапами.
– Спасибо тому, кто охраняет, – хмыкнула Ирка.
Черт поглядел на нее недовольно, но продолжил:
– А мы черти земные – нашим предкам в свое время повезло уцелеть, разумные господа были, отсиделись! У черта два дела – пакости людям строить и души добывать. Без пакостей и душ мы… слабеем, – признался он. – Видишь, насколько я откровенен! – требовательно обратился он к Ирке. – Я ничего от тебя не скрываю! Если мы слабеем, нас проще простого отправить… туда! – истерически взвизгнул он и сдавленным шепотом закончил: – В Пекло.
– Кто отправит? – тоже шепотом спросила Ирка.
– Да есть желающие… – пробормотал черт, покосился на Ирку и торопливо добавил: – Хоть ты, например! Сколько на твоем счету чертей, помнишь? И даже не ослабевших, а в полной силе! Куда они, по-твоему, деваются, если убить нас нельзя? Вот туда и деваются…
– Я, честно говоря, думала, что убиваю! – демонстрируя глубочайшее разочарование, объявила Ирка. – А вы, оказывается, всего лишь в Пекло на отсидку попадаете…
– Поверь мне, – проникновенно сказал черт. – Пекло – это гораздо хуже просто смерти! А ваши черти, между прочим, туда почти не попадают! Они на сегодня – самые крутые черти в мире! И вовсе не потому, что самые хитрые, самые оборотистые, самые-самые… А потому, что у вас тут пакости на халяву и души по дешевке! – уже почти проорал черт и снова вскочил, цепляясь рогами за кухонную люстру. – Только дунь, только чуть-чуть под руку подтолкни, и пожалуйста! Поезд падает с моста и прибивает пароход! Атомная электростанция взрывается! Пьяный сын рубит отца топором! За душами ваши черномазые даже из логова ленятся выходить. Зачем, если бутылку самогона или косячок в окошко клиенту протянул – и он твой! Пустили бы меня работать в таких адских условиях, я бы в этой стране уже Страшный суд устроил! – в запале рыкнул черт.
– Поэтому ты и не будешь работать в этой стране, – ласково сообщила Ирка. Во рту у нее было кисло и противно, а черта хотелось убить – и плевать на его явную мощь и габариты! Она его ненавидела! Потому что все, им сказанное, было чистой правдой! – Умиляет меня твоя наглость, игрец! – процедила Ирка. – Тебе… и твоим подельникам, наверняка ведь ты не один… стало тесно в Германии – и вы явились сюда, на мою территорию? Да тысяча чертей! – вскричала Ирка. Подумала, прикинула на пальцах. – И даже где-то полторы, если считать тех, что по райцентрам живут… Ты всерьез считаешь, мне мало, и я мечтаю, чтоб к ним присоединилась толпа рогатых беженцев из Германии? – проникновенно спросила Ирка, и электрошокер снова плюнул искрами во все стороны.
– У вас серьезных чертей – раз-два и обчелся! – возразил черт Тео. – Основная масса только и может водопроводную трубу когтями прорвать или пенсионерке гипертонический криз организовать!
– Меня устраивает! – безмятежно сообщила Ирка и слегка обиженно добавила: – У меня, между прочим, рядом еще Запорожская и Полтавская области. А полтавские черти – это такие черти… о них Гоголь писал! Хуже их только черти донецкие… И они тоже рядом!
Можно подумать, ей так легко живется с местными рогатыми примитивами и без немецких продвинутых чертей она прямо загибается от скуки! Страшный суд он устроит, ага, щас!
– Насчет Страшного суда я так… для эффекта сказал! – поймав ее недобрый взгляд, вскинулся черт. – Мы, черти, любим эффекты… – И тут же испуганно завопил: – Нет, я не читаю твои мысли, у тебя все на лице написано! Чем хочешь поклянусь!
– Скажи, чтоб меня Пекло забрало, если читаю! – издевательски предложила Ирка.
– Хи-итрая… Сразу сообразила, – глядя на Ирку одновременно с ненавистью и чуть ли не восхищением, процедил черт. – Ладно… – Он шумно выдохнул, снова провоняв всю кухню тухлыми яйцами, и торопливым шепотом выпалил: – Чт-мня-Пек-брало…
– Нормально говори. И отчетливо! – Ирка помахала электрошокером.
Черт блеснул на нее багровыми огнями глаз и покорно повторил:
– Чтоб меня Пекло забрало, если я твои мысли читаю. – И снова протянул: – Хи-итрая ведьма… Только я тоже не дурак! Думаешь, не понимаю: не позволишь ты, чтоб нас, чертей, здесь стало больше!
– Я не так долго знакома с тобой, окаянный, чтоб оценить твои умственные способности, – очень вежливо сообщила Ирка.
– Ты не могла бы не называть меня этими дурацкими прозвищами: куцый, лукавый, игрец, окаянный… – раздраженно попросил черт. – Зови как раньше – Тео. Нам ведь с тобой долго вместе работать, – искушающим тоном добавил он.
Ирка выразительно приподняла брови. Когда не знаешь толком, что сказать, выразительные брови – лучшее средство общения. Лучше их – только хвост. Ирка покосилась на подергивающийся хвост черта.
– Я собираюсь быть с тобой честным… – неуверенно начал черт Тео.
Иркины брови поползли выше – еще чуть-чуть, и окажутся на затылке. Классная фраза – собирается быть честным. Совсем не значит, что будет.
– Да буду, буду! – взвился черт. – Начну врать – ты ложь почуешь, тогда не договоримся. А без тебя у нас против местных никаких шансов!
– Ты так до сих пор и не сказал, с чего бы мне вас против местных поддерживать? – напомнила Ирка.
– А они тебе нужны? Местные? – рассмеялся Тео. – Ты б их в бараний рог скрутила, если б могла! – объявил Тео. – Но у тебя одной… И даже с приятелями твоими… – усмехнулся он, давая понять, что отлично знает, кто такие Танька и Богдан, – сил не хватит. А никто больше с твоими местными чертями разбираться не станет! Ни колдуны, ни ведьмы, ни даже святые. Все тебе скажут – если человека соблазнил черт, то человек сам виноват! Поддался…
– Неправда! – Ирка вскочила. Она не собиралась скрывать, насколько слова черта зацепили ее за живое – да он наверняка знает, вон как ее изучил! – А дети, которых вам, чертям, родители отдают? Они разве виноваты, что их папаши с мамашами – пьянь и грязь, а все равно детьми как хотят распоряжаются по вашим чертовым законам!
– Это не наши законы. Это законы… вселенной, что ли? – мягко сказал Тео. – Разве среди людей по-другому? Судьба ребенка зависит от того, какие у него родители. Любят – не любят, заботятся – не заботятся… Вот даже ты – так тосковала по маме, а в Германию поехать не могла! Потому что будь хоть какой могучей ведьмой, а ты еще ребенок! И если бы я к тебе маму не привез, так и не увиделись бы!
