– Бежала, – не стала отрицать очевидное девушка. – Вприпрыжку по сугробам, зато успела на автобус.
Маша скинула сумку на узенькую низкую лавочку, на которой уже не было места – ее оккупировали те, кто пришел раньше. Почти весь класс был в сборе, от этого шум в коридоре стоял неимоверный. В понедельник все стремились поделиться новостями, словно не видели друг друга месяц, а не два выходных дня. Маша приветливо кивнула девчонкам-одноклассницам и прислонилась к стене рядом с Танькой.
– Зря не пошла вчера с нами… – сказала подруга, откинув с плеча на спину тяжелую светло-русую косу. – На катке здорово! И погода замечательная!
– Не сомневаюсь, – отрешенно заметила Маша и снова вернулась мыслями во вчерашний вечер.
Возможно, действительно стоило пойти с Таней и Максом на каток, тогда бы не было странного, не дающего покоя сна, в котором фигурировал просто умопомрачительный ледяной красавец.
Маша была тиха и задумчива. Отвечала невпопад, а на уроках разглядывала морозные узоры на стекле, безуспешно пытаясь различить в причудливых закорючках, созданных природой, знакомые черты.
И только после того, как на втором уроке едва не схватила из-за невнимательности двойку, взяла себя в руки и постаралась настроиться на более или менее рабочий лад. Получалось с трудом, и мысли постоянно уводили Машу куда-то далеко, в серебристо-снежную нереальную сказку.
Ближе к обеду Маша поняла, что чувствует себя неуютно и странно. Общаться ни с кем не хотелось, хотелось прийти домой и лечь спать. И, быть может, удастся во сне встретить ледяного незнакомца. Даже предложение Таньки прогуляться по магазинам и съесть потом вкусного мороженого в любимой кафешке Машу не соблазнило.
Девушка сразу же после уроков помчалась домой, пообедала и, как и планировала, легла спать. Снились ей снеговики на коньках, Танька в костюме пушистого зайчика и почему-то мандарины – все, что угодно, но не красивый ледяной незнакомец. Проснулась девушка ближе к шести вечера расстроенная, с больной головой и в дурном настроении, а на тумбочке у кровати лежали три ароматных мандарина – теперь понятно, откуда они взялись во сне. Запах стоял сильный, будоражащий. Даже слюнки потекли.
Их сюда, видимо, принесла мама. Она знала про Машину безграничную любовь к цитрусовым.
* * *
Фотка для Инстаграма вышла такая, какая и задумывалась, – атмосферная, красивая, словно из глянцевого журнала. Еловая ветка со старинным ангелочком, попавшая в кадр; камин, совсем как настоящий; алые носочки с белой резинкой, подвешенные над топкой, и россыпь мандаринов на персиковом ковре. А рядом три толстых свечи и несколько блестящих елочных игрушек.
Маша довольно улыбнулась и разместила фотографию в Сети с пометкой – «мое новогоднее чудо». Девушка окончательно успокоилась и с неким сожалением признала, что сон был всего лишь сном и продолжения никакого ждать не стоит, а жаль. Было немного грустно, что настоящего чуда не случилось.
А потом прилетел он – незнакомец с инеем на ресницах, звенящими сосульками в снежных волосах и хрустальным льдом в глазах. Он тихонечко постучался в оконное стекло, напугав кота Лютика и Машу, посмотрел своими нереально синими глазами и снова приглашающе махнул рукой, вызывая гулять на крышу. На сей раз Маша не бросилась закрывать окна, только отступила в глубь комнаты и отрицательно покачала головой. Тогда ледяной незнакомец нарисовал на морозном окне розу – красивую, словно живую, с тонкими ажурными лепестками и изящным стеблем. Потом улыбнулся и рассыпался снегом, а ночью над городом кружилась настоящая буря.
Маша забралась с ногами на кресло и, не шелохнувшись, просидела весь вечер. Повторный прилет незнакомца сложно было списать на причуды воображения. Маша слишком хорошо осознавала, что не спит, и вся абсурдность ситуации не давала покоя. Она ждала этого весь день, а когда Ледяной незнакомец все же прилетел, по-настоящему испугалась.
Девушка переживала и нервничала. Все это очень сильно походило на сумасшествие. С одной стороны, Маша видела Ледяного юношу и понимала, что он реальность. С другой, знала: ничего подобного в природе не бывает. Сложно было понять, чему доверять – собственным ощущениям и глазам или общечеловеческому опыту.
Следующие несколько дней были тяжелыми. Девушка сначала решила все забыть и сделать вид, будто ничего не происходит, но Ледяной юноша прилетал каждый день. Если Маша не подходила к окну, он рисовал на стеклах цветы, немного злился, и на улице после этого холодало. Выйти к нему на крышу Маша рискнула только спустя неделю, которую провела словно во сне. От вечера до вечера. В этот день она была предусмотрительна и, пока мама не видела, притащила в комнату любимые бледно-голубые угги, заячьи варежки и пуховик с шапкой, а когда прилетел юноша, которого Маша про себя назвала Ледяным, сделала невероятное – окончательно поверила в его существование, открыла окно и нерешительно шагнула на крышу соседнего дома, который буквально прирастал к Машиной трехэтажке.
Он смеялся. Кружился вокруг серебристой метелью, а потом с довольной улыбкой уселся на коньке и протянул руку. Маша робко улыбнулась в ответ и помотала головой – до конька было слишком далеко идти, да и опасно зимой разгуливать по скользкой крыше. Безопаснее оставаться здесь на относительно ровной поверхности и чуть в стороне от самого сказочного знакомого. Парень погрустнел и, понурив голову, уселся на коньке.
– Я бы рада. – Девушка решилась заговорить. – Но действительно не могу. Боюсь. А вдруг сорвусь вниз? Тут очень скользко. Это тебе, подозреваю, ничего не будет, а я разобьюсь насмерть. К кому тогда будешь вечерами стучаться в окно?
Этот аргумент сработал. Парень встрепенулся, ловко поднялся и не спеша двинулся по направлению к Маше. От него веяло холодом и первобытной, какой-то мистической силой. Маша сжалась от страха, ругая себя на чем свет стоит. Ну зачем она поддалась искушению и вышла на улицу? Сидела бы лучше дома, пила чай и делала вид, что за плотно задернутыми шторами в окно бьется ветер, а не странный и опасный поклонник.
Он замер совсем рядом. И от холода у Маши занемело лицо. Словно чувствуя, что ей неприятно, парень не подходил ближе, стоял ровно и немного отстраненно улыбался, позволяя себя разглядеть как можно лучше. Пожалуй, он мог бы сойти за обычного симпатичного парня лет шестнадцати, если бы не неестественная бледность кожи, лед в волосах и странная, легкая не по сезону одежда, которая состояла из одних лишь свободных, словно сотканных из лунных лучей штанов. Обнаженный торс, казался словно высеченным из снега.
Маша медленно, словно зачарованная, сделала шаг вперед и остановилась, изучая его лицо. Глаза, голубые, словно озера, подернутые сверху коркой льда, ресницы, припорошенные инеем, и снежно-белая кожа. Девушка осторожно, не снимая варежку, провела рукой по ледяной щеке и отпрянула – мороз обжег пальцы даже через толстую, плотно связанную шерсть, и Маша испуганно ойкнула, а в глазах Ледяного парня на секунду мелькнула и исчезла боль. Девушке стало его жалко, наверное, сложно вот так жить вдали от всех.
– Как же тебя зовут?.. – пробормотала она, и на лице парня появилась хитрая усмешка. Он беззаботно пожал плечами и немного взлетел, закручивая вокруг себя водоворот снежинок.
– Будешь Лед! – внезапно решила Маша, вспомнив, что давно уже про себя окрестила парня Ледяным. Потом девушка назвала свое имя, за что получила огромную снежинку, которая, долго не растаивая, лежала у нее на ладони.
Официальное знакомство состоялось, и, как ни странно, именно после этого Маша перестала чувствовать себя скованно. Как можно не до конца верить в существование парня, которому ты сама придумала имя?
Снег кружился и теперь не казался Маше таким холодным, а смеющийся Лед сейчас выглядел почти совсем живым. С ним было легко и не требовалось слов, достаточно лишь улыбок. Маша сама танцевала на крыше и не боялась соскользнуть вниз, знала – новый знакомый непременно поймает. Только вот трогать Льда она опасалась и убежала домой, когда щеки коснулся обжигающий ледяной поцелуй.
А Лед не обиделся, он помахал ей вслед, засмеялся и растворился в набирающем силу буране. А Маша еще долго не могла прийти в себя. Сердце стучало, как у испуганного зайца, руки дрожали, и перед глазами все еще кружились снежинки. Девушка сначала пыталась отдышаться в комнате, которая теперь казалась слишком жаркой и душной, а потом пошла в душ и долго разглядывала себя в зеркале – лихорадочно горящие глаза, алые губы и белое, обмороженное пятно на алеющей от избытка чувств щеке – след от поцелуя.
Дыхание сбивалось, а сердце билось в груди так быстро и часто, что Маше стало нехорошо. С одной стороны, она была рада, что в ее жизни появился Лед. С другой… он был тем, о ком не расскажешь ни подружкам, ни маме. Не поймут, не поверят, отправят лечиться, а если вдруг и поверят, то отошлют на всю зиму в Тайланд, и наплевать на школу – лишь бы рядом с любимой кровиночкой не было больше льда и снега. И Маша понимала, что они будут правы. Она сама осознавала, что Лед опасен, не сам по себе, а та стихия, воплощением которой он является. Девушка видела, на что он способен – и на снегопад, и на буран. Настоящий Дед Мороз, только еще маленький, точнее, очень молодой и безумно красивый. «Обычные парни такими не бывают», – подумала она и невольно загордилась. Такой парень – нереальный, притягательный и загадочный – был только у нее. От этого девушка ощущала свою избранность и уникальность. Приятно знать, что ты отличаешься от всех остальных. И хранить тайну тоже приятно, хоть и волнительно.
