– Вам удалось узнать, кто же создал мир или как он образовался, планеты, вселенная. Или как у нас – теория большого взрыва?
– Этого не знает никто, только теории.
– Даже вам, которые опередили нас в развитии?
– И не только нам, даже тем, кто впереди нас.
– Да. Все разумные существа пытаются понять это и иногда, кажется, что вот разгадка близка, но опять что-то, какой-то факт не дает ответа. Словно видишь свет и идешь к нему, а до конца так и не доходишь. Лично мое мнение – зачем? Да, с точки зрения науки, интересно. Узнали. А какова область применения? Создать новую вселенную? Так она существует, а создать на месте того, что уже есть, не будет ли это катастрофой, за которой неизвестность. Мне иногда кажется, что надо успеть остановиться. Но разум пытлив и всегда будет стремиться вперед. Его нельзя остановить.
– Знаешь, не часто встретишь такую умную женщину. Нет, они есть. Но это как ограненный бриллиант, который играет всеми гранями с какой бы стороны не посмотреть. И оправа ему не нужна. Это радует. Хотя другую бы и не послали.
– Разумно.
– Ты красивая женщина. И зачем послали такую?
– Слышать это приятно.
– Красивые женщины больше располагают к себе на откровения. Разве не так?
– Думаю, да. А у тебя есть семья?
– Мы такие же, как и вы. И вид я имею такой же, как и сейчас. Семья есть. Но, наверное, ты хотел спросить, есть ли у меня муж. Нет. Это исключается. Когда закончу миссию, тогда будет видно.
– А когда закончишь? Разве не можешь здесь влюбиться и остаться?
– Влюбиться могу. Остаться нет. Это все-таки не мой мир.
– А влюблялась? У тебя должно быть немало поклонников.
– Хватает, – усмехнулась Анна. – Не будь столь любопытным. Итак. Какой будем делать вывод?
– А ты где живешь? – решил я немного сменить тему.
– Хороший вывод. И плавный переход. На вираже не занесло? Я снимаю коттедж. Мне не нужны соседи. И ты выясняешь, можно ли ко мне напроситься в гости.
Я не покраснел, но чувствовал себя неловко. Но, глядя на нее, сказал, – С тобой невозможно разговаривать. Ты на шаг вперед знаешь ход. Да, я хотел пригласить тебя, где можно посидеть вдвоем.
– Хорошо. Давай завтра часов в восемь вечера. Приходи улица Зеленая, дом 5. Накопи вопросы и поговорим. Но ты согласен? Я должна дать информацию.
– Странно все это. Скорее да, чем нет. Но это не ответ. Пиши согласен.
Анна внимательно посмотрела на меня. Ее карие глаза затягивали словно омут. Она знала силу своих чар. Чуть улыбнувшись, сказала: – Все завтра.
Я быстро нашел дом, где жила Анна. Городок был небольшой и трудностей в поиске я не испытывал, даже не спрашивал никого. Улица проходила вдоль моря. Коттедж, который она снимала, находился в глубине двора. Это был аккуратный двухэтажный домик под зеленой черепицей. Он выглядел довольно мило, как игрушечный. Вход был с улицы, но судя по расположению, одна сторона должна была выходить окнами к морю. Рядом с калиткой был звонок, и я нажал его. Звонка я не услышал, но через некоторое время замок на калитке щелкнул и я, открыв ее, пошел к дому по дорожке, выложенной плиткой. Очевидно, в доме установлен видеофон. Когда я подходил к крыльцу, дверь открылась. На пороге стояла Анна и улыбалась. На ней было спортивное платье типа сафари, и пояс подчеркивал ее фигуру. Стройные ноги были открыты ровно настолько, чтобы дать волю фантазии для самостоятельного представления.
– Хорошо смотришься! – Сказал я вместо приветствия.
– Стараюсь. Все-таки мужчина приходит в гости, – ответила она мне, улыбаясь, даже чуть с сарказмом. – Проходи в зал. Камин разжигать не будем, не сезон.
Я прошел в зал на первом этаже. Он был небольшой, но уютный. Камин, три кресла, диван, телевизор с музыкальным центром и небольшой шкафчик с посудой. Между двумя креслами стоял маленький столик, на котором стояла ваза с фруктами. Я достал из пакета бутылку сухого вина.
– Что, и выпивать будем? – С ехидцей спросила она.
– Нет, только истину искать на дне бутылки.
– Думаешь, найдем?
– Ну, хоть попытаемся. Ты против? Или все знаешь?
– Не думаешь ли ты, что мне известны ответы на все вопросы.
– Ну, судя по беседам, возникают такие мысли.
– Не преувеличивай мои способности.
Анна достала из шкафа два фужера. Мы сели в кресла, я открыл бутылку и разлил вино.
– А у вас там вино пьют? Или только у нас научилась?
– Все у нас есть. Вкусы, может быть, чуть разные. А вино хорошее. Может там и есть истина. Накопил вопросы? Задавай?
Я сидел задумавшись. Что спросить, если я фактически ничего не знаю. Вопросы возникают, когда имеешь представление о предмете.
– И все-таки я не совсем понимаю, почему я? Наверное, есть и другие?
– Конечно, есть. Сколько, не скажу. Это обусловлено тем, что вы здесь родились и ваши традиции, культура – все впитано с детства. Взрослым сложнее понять некоторые тонкости. Мы ищем людей. Отбираем очень осторожно. Практически наверняка. Сбоев не было. Они в разных слоях общества по всей планете.
– Но все равно иногда на ней такое происходит. Куда вы смотрите?
– Не имеем права вмешиваться. Все не так критично.
– А если все-таки?
– Вам не дадут так жить дальше. Либо ваше общество перейдет в иной уровень, либо… – она замолчала.
– Что либо?
– Вас просто не будет.
– Что уничтожите планету?
– Ну, нет. Это слишком большая роскошь. Да куда нам деваться? Разбрасываться такими дарами. Вы же не одни на ней живете. Например, может появиться вирус, катаклизм.
– А не слишком жестоко? В нашем мире живут нормальные, хорошие люди. Почему они должны исчезнуть? Многие борются за сохранение человечества, за недопущение техногенных катастроф.
– А ты уверен, что те, кто, встав во главе, не повторят тех же ошибок или их дети, внуки. Нравственность, увы, не передается по наследству, она только воспитывается. Поэтому и возникают сложности. Но это, конечно, радикальный выход. Когда иного не дано.
– Но вы, удерживаетесь. Почему мы не сможем?
– Я не говорю, что не сможете. Вот для этого мы здесь, чтобы при необходимости помочь.
– Ничего себе перспектива.
– А что делать? Если у вас заражен участок поля, это не значит, что надо уничтожать весь урожай, всю почву. Земля принадлежит не только вам.
– Нам? А вы кто?
– Это как смотреть. Турист – это тот, кто отдыхает и его меньше всего волнует окружающее. Он хочет получить свою порцию отдыха за отведенное ему время. Мы не туристы. Мы наблюдатели.
– Получается, что надсмотрщики.
– Это грубо. Надсмотрщик требует соблюдения установленных правил и за их нарушение устанавливает наказание. Наблюдатель не вмешивается в процесс. Он фиксирует происходящее, чтобы затем в не навязчивой форме внести коррективы.
– Это как?
– Ну, например, внести в умы о необходимости введения какого-либо закона.
– Вон вы куда забрались?
– А ты думал мы просто сидим на берегу и наблюдаем за течением реки? Нам жить на этом берегу и зачем его портить. Пытаемся, чтобы общество было действительно демократичным. Но для этого надо много времени. Ваше общество не имеет ничего общего с понятием демократия. Это просто вывеска. Это псевдодемократия. Отношения людей часто основаны на унижении, не обязательно в прямом смысле. Человек, достигший высот, начинает посматривать на живущих ниже иначе. Исключения только подчеркивают правила. Пример. Заходя в магазин, кому больше будут уделять внимания? Тому, кто одет средне или тому, кто одет дорого?
Почему женщины стали все больше доминировать на руководящих постах? Они более осторожны. В них присутствует ген материнства. Для того чтобы принять решение, они более взвешено подходят к вопросу. При вероятности 50/50 существующей опасности она откажется. Мужчины более резки по природе. Не берусь судить, хорошо – плохо, но это так. Эта болезнь пройдет, но не скоро.
– А если поактивнее? Где-то что-то продавить, подкрутить?
Вмешиваться в ход истории нельзя. Это не даст результатов. История человечества – это большая и сложная мозаика. Каждая частица этой мозаики имеет свое значение и место. Как и в мозаике, неверно поставленная частица нарушает общий рисунок, общую задумку. Каждый исторический момент является следствием предыдущих событий и служит причиной последующих. Можно немного откорректировать, но изменить нельзя. Вмешательство извне, в конечном счете, все равно восстановит ход исторических событий, но возможно в худшем варианте. Почему в худшем? Да потому, что это зависит от развития общества, человечества в целом. Разные государства имеют разные уровни развития, а самое главное, разные уровни сознания людей. Представь себе – прилетели с другой планеты с более высоким уровнем и стали говорить, что и как надо делать. Разве это будет личным сознанием человека? Это будет поклонение высшему разуму. И всегда будут те, кто с этим не согласен. Для того чтобы изменить сознание, потребуется большой период времени. При этом навязывание может восприниматься как насилие. Любое насилие влечет противодействие.
