– А… – Лиза, которая ничего такого не видела, от ошеломления не сразу подобрала слова. – А Филин что считает?
– Андрей Петрович был тогда в отъезде, – медленно проговорила Бабушка каким-то непонятным тоном, глядя поверх Лизиной рыжей головы. – Я не сочла нужным ничего ему рассказывать, и тебе не советую, это ни к чему. Но я понимаю: Уна могла что-то сделать непреднамеренно, как любой волшебник-недоучка. Я не специалист в магии, но думаю, что во дворце найдется достаточно следов… ее неосмотрительного поведения. Ты наткнулась на один из них – эту картину, вот и все. А теперь ступай.
– Бабуля! – взмолилась Лиза. – Как это от волшебства одни беды? А как же я? Как же Инго?
– Видишь ли, моя бы воля да немного другие обстоятельства – и вы оба никогда и не узнали бы о своих талантах, – ровным голосом произнесла Бабушка. – Просто жизнь сложилась так, что их не удалось скрыть. А так, честно говоря, я бы предпочла с малых лет спокойно готовить тебя в королевы. Тогда из тебя, может быть, вышел бы прок.
Лизу как будто по лицу ударили. А так, значит, из нее прока не вышло?! И волшебница-скрипачка – это чушь собачья? Всего-навсего источник бед? Вот, оказывается, какого мнения Бабушка!
– … Еще неизвестно, кто больше виноват в том, что жизнь так повернулась! – продолжала Бабушка. – Какие там дела нагородил Конрад и так ли уж Уна была ни при чем, когда город захватили… может быть, она была с ними заодно… Вот что, иди-ка, Лиллибет, тебе пора!
– Полвосьмого утра, – упрямо возразила Лиза и даже вцепилась в край постели, будто ее собирались спихнуть. – До школы еще море времени. – Она посмотрела Бабушке прямо в глаза и требовательно спросила: – При чем тут Конрад и мама?
– Я устала, – твердо сказала Бабушка. – Я плохо себя чувствую. Дай мне отдохнуть. И не забывай, что мама тебе мама, а Конрад – отец твоего друга. Незачем тебе знать лишнее. Потом зайдешь и скажешь, что там у тебя по химии.
Лиза с достоинством поднялась:
– Бабушка, раз ты плохо себя чувствуешь, я никого на Новый год к нам звать не буду.
– Еще чего не хватало! – возмутилась Бабушка. – Обязательно позови Льва и младшего Конрада! Ты что, уже и хоронить меня собралась?!
Лиза выскочила за дверь и перевела дух.
День еще не успел начаться, а на нее уже свалилось столько, что на пару месяцев хватит выше головы.
Но надо взять себя в руки. Обо всем услышанном я еще успею подумать. Будет время. А пока надо разбираться с делами на сегодня.
Итак, дела на сегодня. Умыться и привести себя в приличный вид. (Ох, как бы улизнуть от горничной, при ней неловко…) Что-нибудь съесть (хорошо бы Циннамон не стал разводить церемонии с кормлением ее высочества!) Переодеться в школьную форму. В школе… Ах да. В школе сегодня последний день перед каникулами – и то счастье. Объявят, правда, оценки за полугодие… по химии последний шанс переписать контрольную, хорошо бы натянуть четверку, остальное неважно. После уроков дискотека для старших классов – бррр… сбежать. Только надо пригласить Левку на Новый год к нам на Петроградскую. Ну и Костю, конечно, тоже. Что бы там про Конрада ни говорили, Костя ей друг, и точка. А ведь старшего Конрада действительно в Радинглене давно не видели… Ладно, об этом сейчас думать не надо. Потом обратно сюда… А вдруг сегодня Инго приедет? Ну вдруг? Вряд ли, конечно, до Нового года еще несколько дней, он, наверное, в последний момент объявится, у него же экзамены. Хотя какая разница? Инго ведь как приедет, так сразу помчится Маргариту встречать, а потом его Филин утащит разговоры разговаривать, а потом праздники начнутся, а в парадной обстановке толком не побеседуешь…
Нет, придется полагаться только на себя. После школы – сделать Бабушкины задания, показать ей, если она будет прилично себя чувствовать. В последнее время Лиза все чаще натыкалась у порога королевской опочивальни на одну из суровых Бабушкиных камеристок и подолгу ждала, когда же Бабушка будет в силах с ней поговорить.
Лизе было страшно.
И еще ей очень хотелось знать, как все было на самом деле. Почему мама плакала у Зеркала, кажется, понятно: именно тогда Бабушка запретила ей колдовать. Но кто такие «они», на которых намекала Бабушка? И куда хотела сбежать Уна? И зачем?! Лиза, конечно, знала, что Уна была подкидышем, но ведь королева Таль воспитывала ее как родную дочь…
* * *
– Господи Боже, Филин, ну почему от тебя всегда какие-то сюрпризы? – простонала королева Таль, хватаясь за виски. – Скажи, ты когда-нибудь уймешься, а?
Волшебник мрачно молчал. Ему совершенно не хотелось выслушивать от своей повелительницы отвлеченные рассуждения. Не время.
На столе между ними стояла корзинка, а из нее свешивались белые кружева.
– Где ты ее взял? Ты полагаешь, раз я королева, то сразу придумаю, куда ее деть? – возмущалась Таль.
– Деть – хорошее слово, – подал голос Филин, – особенно применительно к живому человеку.
Таль покраснела и отвернулась.
– Так где ты ее… нашел? – повторила она, не оборачиваясь.
– Это важно? Хорошо, я нашел ее на крыше Звездочетовой башни примерно десять минут назад. Она спала и замерзнуть, по-моему, не успела.
– Нос теплый, – неохотно согласилась Таль, склоняясь над корзинкой. – Ой, проснулась! Глаза черные, посмотри!
Глаза были действительно черные, с синеватым отливом, как мытые сливы. Плавающий младенческий взгляд скользнул по потолку королевского будуара, расписанного под кроны деревьев, смыкающиеся над головой. А вот волосы, вернее, легкий пушок на голове…
– А волосы рыжие, – как бы между прочим заметил Филин. – Как раз в королевскую масть – очень подойдет.
Таль нахмурилась.
– Нарочно по цвету подбирал? – колко осведомилась королева. – Девочке недели две, не больше. Откуда же она там взялась?
Филин пожал плечами.
– А ты-то что там делал?
– Облетал дворец, крылья разминал, – отозвался волшебник. – Слушай, Таль, давай лучше подумаем, чем ее кормить? Она же сейчас завопит, знаю я этих маленьких…
– Нет, мне все-таки интересно, кто ее нам подкинул, – пробормотала Таль. – Смотри-ка, а она очень даже ничего, вон какие ресницы…
– Та-аль, – позвал Филин, – чем кормить ее будем?
Безымянная девочка, немного подумав, и впрямь решила попросить есть.
– А, – сказала она грозно. – А, а, а!
– Вот, – кивнул Филин. – Таль, думай, быстро!
– Тавиной дочке полгода, – вспомнила Таль. – Пошлю-ка я за Тави, вот что.
Филин взял младенца на руки и стал ходить кругами по будуару королевы. Младенец громко изъявлял нетерпение. Таль уселась на край козетки и наморщила лоб.
– На верхушке Звездочетовой башни? Это сколько же туда подниматься?!
– Семьсот тридцать девять ступеней, – напомнил Филин. – Детка, не пищи так, сейчас придет добрая тетя, молочка принесет…
– Погоди ты с доброй тетей! – возмутилась Таль. – Какие там добрые тети! Скандал, Глаукс!
– Филин я, – терпеливо напомнил волшебник.
– Глаукс, – отрезала Таль. – Говорю тебе, скандал! У нас в Радинглене никогда такого не было! Сироты, конечно, случаются, но брошенных или подкидышей – нет! Что мне сказать широкой публике?! Так и так, мне, королеве, подкинули неведомо чью девочку? Или выдать за свою, благо рыженькая?
– Таль, солнце мое, – увещевал королеву Филин, приплясывая со свертком на руках, – ноябрь на дворе, она бы там замерзла, ей, вообще говоря, повезло, что я летаю. Таль, сокровище, я тоже детей не люблю, один ор от них, правда, детка?
Сверток от изумления умолк.
– А как я все это объясню Инго? – понизила голос королева.
– Таль, ты уже большая, сама придумывай, – Филин пожал плечами. – О, решили поспать до прихода доброй тети, славно, славно…
– Сел бы ты, раз она спит, – попросила Таль, – а то голова кружится от твоих хождений. Скажи-ка, Глаукс, откуда она там взялась, а?
Филин поморщился. Если уж Таль решила всегда называть его по-старому, ее не переубедишь. А Глауксом она называла его в те давние времена, когда еще не была королевой, и оба они учились в Амберхавенском университете – только Филин на мага, а Таль на историка.
– Так откуда?
– Знаешь, я и сам голову ломаю, – ответил Филин шепотом. – Кто-то не поленился столько топать наверх, да еще и с корзинкой… и лестница узкая, винтовая. Я и вниз-то умаялся…
– Вот и я о том же, – Таль зловеще понизила голос. – Минуточку-минуточку! Глаукс, помнится, вход в Звездочетову башню заговорен для всех, кроме тебя…
– А, да, – согласился Филин, покачивая зашевелившегося найденыша. – Я сам его и заговорил. Кстати, там перила на галерее так и не починили.
– Мейстер Глаукс, – грозно провозгласила королева, – младенца подкинули вы!
– Что?! – Филин чуть не выронил малышку.
– Именно-именно, Глаукс. Кроме тебя, больше некому. И ты наверняка знаешь, кто его родители! – Таль резко выхватила у Филина из рук сверток и добавила: – Попался! Нет, ну надо же так себя выдать…
