В классе ведь много учеников, и учительница не может разговаривать с одним, потому что остальные начнут шуметь. Но это ужасно мешает.
– Ну, Антось, – интересуется отец. – Как успехи в школе?
– Да так…
– А что в школе новенького?
– Ничего.
Кайтусь не очень любит говорить про школу.
Пересадила его учительница на четвёртую парту у окна.
Но в окно смотреть нельзя.
На первой парте сосед был спокойный, а этот, с четвёртой, всё время цепляется. За ухо дёргает. Не больно, но чего лезет?
Хочешь сказать ему, чтобы отстал, а учительница:
– Не отвлекайся!
– А если мне нужно?
– Встань в угол!
– Не знаете, а сразу наказываете, – бурчит Кайтусь.
– Марш из класса!
Вызвали раз отца в школу.
– Что ты там натворил?
– Дрался с одним. Он рассказал, что меня Кайтусем называют.
– Так тебя так и называют. Это же правда.
– Ну и что, что правда? Двор это одно, а школа совсем другое.
– Надо было ему объяснить.
– Ну да, будет он слушать.
– Драться всё равно нельзя.
– Да знаю.
– Ой, Антось, худо ты начинаешь. Смотри, лопнет у меня терпение…
Учительница очень жаловалась отцу:
– Не слушается. Не дружит с товарищами. Дерётся.
Огорчился отец:
– Старайся, Антось…
Он старается – да что проку?
Дня два всё идёт хорошо, а потом опять что-нибудь.
Перед Кайтусем сидит мальчишка и толкает его локтем, ну, не его, а тетрадку.
– Убери руку, – говорит ему Кайтусь.
А тот:
– Что? Может, не позволишь?
– Подожди, после звонка получишь у меня.
– Ах, испугал!
Кайтусь его только чуть-чуть рукой, а тот задел локтем чернильницу, и чернила пролились.
И ещё врёт.
Учительница Кайтусю не верит.
У других получается, а у Кайтуся – нет.
Кайтусь старается. Только всё напрасно.
Если на уроке он ведёт себя тихо, значит, на переменке отличится.
Прямо зло берёт.
И уже никакого смысла стараться нету.
Да и не всегда можно удержаться, когда что-нибудь в голову придёт или внутри начинает зудеть.
Раз сидит Кайтусь на уроке арифметики, скучает.
И учитель на часы поглядывает – ждёт звонка.
Как сделать, чтобы поскорей кончился урок?
Кайтусь как вспрыгнет на парту!
– Ай, мышь! Вон, в норке у печки. Ещё хвост виден.
Учитель поверил:
– Стыдись! Большой мальчик, а мыши испугался.
Весь класс в смех. К учителю подлещиваются:
– Мыши испугался! Трус!
Кайтусь с парты слез и говорит:
– Ха! Никакой мыши не было. Я всё придумал.
– Была! – доказывают ему.
– Так поищите – где у печки норка?
Смотрят: и правда нет.
Кайтусь думал, что учитель скучает, хотел его развеселить.
А учитель рассердился. Стал писать записку отцу.
Кайтуся только звонок спас.
Говорят про него: паяц.
Вот и неправда.
И читает он много, и о разных серьёзных вещах думает, и вопросы умные на уроках задаёт.
Только ребята его вовсе не за это уважают, а за всякие глупости.
До чего удивителен и загадочен мир! Волшебные часы. Кайтусь научился читать
Кайтусь любит весёлое.
Любит, если трудное.
Но больше всего любит таинственное, волшебное.
Первая волшебная сказка, которую рассказала ему мама, была «Красная Шапочка».
Из неё Кайтусь узнал, что существуют волки. Дикие звери.
Кайтусь видел волка на картинке. Он похож на собаку.
А уже потом Кайтусь увидел волка в железной клетке.
Кайтусь хотел сунуть руку между прутьями решётки, чтобы проверить. Но мама не дала.
Вторая сказка – «Спящая красавица».
Из неё он узнал, что существуют феи.
Третья – «Золушка».
Фея коснулась Золушки волшебной палочкой, и бедная сиротка превратилась в принцессу.
После Кайтусь видел настоящую волшебную палочку. На представлении в парке.
Человек дотронулся ею до воды, и вода превратилась в вино.
Потом он разрезал носовой платок, положил лоскутья в цилиндр. Ударил палочкой по цилиндру и произнёс:
– Фокус-покус!
И пожалуйста – носовой платок опять целый.
Папа говорит, что это фокусы.
– Но как их делают?
Очень Кайтусю было любопытно.
– Мама, расскажи сказку, – просит он.
Сказка «Кот в сапогах».
Раньше волк разговаривал с Красной Шапочкой, а тут кот разговаривает с сыном мельника.
– Значит, можно разговаривать с котом?
Мама отвечает, что это же сказка.
А бабушка говорит, что пустынник разговаривал со зверями.
Мама говорит, что есть говорящие птицы. Называются попугаи. А у дедушки была говорящая сорока.
Потом Кайтусь и сам слышал, как попугай произносит слова.
Он думал, что золотая рыбка бывает только в сказке, а тут видит в витрине магазина золотых рыбок.
В сказках перемешаны правда и неправда.
Так, может, существует волшебное кольцо, которым вызывают джиннов?
Столько на свете разных чудес!
Взрослые всё знают, но не хотят объяснить.
Бабушка говорит, что к ней Хеленка после смерти явилась. А папа в духов не верит.
Бабушка говорит, что по руке можно прочитать судьбу человека.
– Когда я была молодой девушкой, цыганка мне предсказала всё, что со мной будет.
– Цыганки врут, – говорит папа, – обманывают людей.
А Кайтусю хочется знать, что будет. Папа не любит, когда Кайтусю рассказывают всякие таинственные истории, потому что после этого он с трудом засыпает и спит неспокойно: разговаривает во сне.
Странно. Как можно спать и разговаривать?
А есть люди, которые ходят во сне.
Даже ходят!
В лунную ночь встанет такой с постели и через окно – на крышу. Глаза у него закрыты, но он всё видит и не падает с крыши.
Кайтусь только забыл, как называются эти люди.
Мир так удивителен и загадочен.
Да вот хотя бы… Папа тоже когда-то был мальчиком, бабушка играла в куклы, и у мамы тоже была бабушка.
Разве не удивительно, что Кайтусь вырастет, у него тоже будут дети? Очень трудно понять.
Одно было, но давно. Другое ещё только будет. А третье есть, но далеко.
Есть и дальние страны. Там живут люди чёрного цвета. И дети чёрные, и учителя в школе чёрные.
Кайтусь видел на улице негра, но не людоеда.
Бабушка говорит, что бывает чёрный, недобрый глаз: посмотрят на человека недобрым глазом, и он заболеет.
Отец говорит, нет, не бывает. А Кайтусь видел человека, у которого стеклянный глаз, настоящий стеклянный глаз!
Папа говорит, что волшебников нет, но есть индийские факиры. Факира можно закопать в землю, а он всё равно будет жить. Про это печатали в газете.
Но иногда и газеты обманывают.
Вот если бы можно было всё точно знать…
Кайтусю кажется, что раньше на свете было интересней.
Где сейчас Варшава и дома стоят, раньше были леса, болота и медведи. А в лесах укрывались разбойники.
Были рыцари.
Были короли в коронах.
Шестёрка белых коней везла золотую королевскую карету.
Было на что посмотреть.
Нападали татары. Брали в полон. Похищали детей и продавали в рабство туркам.
Были волшебные часы.
В доме у бабушки были такие волшебные часы. Большие, висели над комодом. Это ещё когда были живы бабушкины родители. Они тогда жили не в Варшаве.
– Бабушка, расскажи про часы, – просит Кайтусь.
– Так отец сердится, что я тебя пугаю, а ты потом неспокойно спишь.
– Бабушка, ну один разочек всего. Ведь я же и так знаю. И совсем не боюсь.
– Ну ладно. Старые это были часы, очень старинные.
– Золотые, – подсказывает Кайтусь.
– Не золотые, а позолоченные. Из дерева. Резные.
– И на часах была рука, а под рукой ключ, – подсказывает Кайтусь.
– Правильно. Внизу циферблат, а над ним рука и ключ.
– И часы не ходили, – говорит Кайтусь.
– И не ходили, и не били. Ни один мастер не мог их починить. Они висели на стене и ждали своего часа.
Кайтусь подсаживается ближе.
– А они большие были?
– Как картина. Над комодом висели.
– А рука большая была?
– Как твоя.
– Дальше, – торопит Кайтусь.
– Висят себе часы, не ходят, не бьют. Но когда в доме должно было случиться какое-нибудь несчастье, рука брала ключ, и часы били и звонили.
– А какой час? Двенадцать?
– Нет. Не помню. Я тогда молоденькая была, а твоя мама совсем маленькая. У неё и зубов даже ещё не было.
– И что дальше?
– Раз рука взяла ключ, и часы пробили на смерть дедушки. А однажды перед пожаром. А в последний раз я сама видела и слышала.
– А они громко били?
– Обыкновенно. Как часы.
– А рука долго держала ключ?
– Не помню, не буду обманывать.
– А пальцы руки двигались?
– Не помню, Антось.
Кайтусь тоже многое забыл – не помнит, например, как был маленьким.
