Водяного и их жен-русалок. Сам батюшка собирался прибыть откуда-то с верховий Свияри и просил его не дожидаться. Но время близилось уже к полудню, а Яромир так и не шел.
— Может быть, он отправился загодя, решил вылететь навстречу? — предположила Даждьроса, пытаясь успокоить Лану, которая, собираясь в дом жениха, путалась, не видя в упор то теплый платок, то плащ, то рукавички.
И зачем батюшка надумал их соединить браком почти что в начале зимы, когда, того и глядишь, реки встанут и на себя приходится надевать столько теплой одежды? Впрочем, а в какую пору еще русалкам-Хранительницам по гостям разъезжать, как не тогда, когда дома все дела переделаны. Да только не о гостях сейчас переживала Лана. Сестры с мужьями, она знала, уже на подлете. Не хватает только жениха.
В избе Яромира ее встретил хлопотливый домовой, занятый приготовлением свадебного пира. Про хозяина он толком ничего не знал, сказал только, что тот вроде бы отправился с утра пораньше в горы, чтобы встретить дорогих гостей.
— Ну вот видишь, — попыталась обнадежить Лану встревоженная не меньше нее Даждьроса. — Я же говорила.
— Но почему без меня? — страдальчески всхлипнула Лана, как никогда ощущая томительную тяжесть плачеи, которая словно навеки приросла к ее голове и, казалось, теперь снимется только вместе с волосами.
Да ладно, волосы. Лана бы их точно не пожалела, если бы смогла свить веревку, способную милого удержать. Да разве ящера, когда он видит цель, такими путами остановишь? И есть ли в том смысл?
— Что он задумал? — тоскливо вопрошала Лана, пока они шли, почти бежали, к восточным воротам и оттуда поднимались в горы.
Почему-то обратиться и преодолеть этот неблизкий путь на крыльях у них с сестрой соображения не хватило.
Стражники, оберегавшие площадку для приземления, подтвердили, что Яромир и вправду пришел сюда спозаранку и, обратившись, улетел, сказав, что скоро будет с гостями. На вопрос о присяге новому воеводе, которую задал кто-то из воинов, только отмахнулся, успеется, дескать. Надо сначала свадьбу сыграть.
— Ну вот и выяснили! — тяжело переводя дух, улыбнулась запыхавшаяся Даждьроса.
Варежки и теплые платки они сняли еще на полпути, теплые плащи тоже распахнули.
— А ты переживала. Подумал, образумился, решил совета у нашего батюшки спросить, да с другими зятьями поговорить с глазу на глаз. Поэтому и отправился один. Времена сейчас неспокойные. Или, памятуя Дождираду, решил, что тебе лететь навстречу, удаляясь от Змейгорода просто опасно.
— Да мы же все лето и половину осени в небе провели. Еще до его возвращения, — напомнила Лана.
— Вот я и говорю, что он в те дни тебя не видел. А когда вернулся, ты находилась неотлучно при нем.
Складно говорила Даждьроса. Хорошо объясняла. И так хотелось ей верить. Только Лана чувствовала, что дело обстоит совсем не так.
А потом пришел зов от самой старшей из сестер, суровой и властной, как матушка, Самовилы, хранительницы великого Дуная.
«Ну где там ваш Змейгород? Долетели мы вдоль Дивны до вашей Свияри, а тут только какая-то крепость на утесе».
«Это, наверное, застава возле Щита исполина, — подсказала Даждьроса, которая владения ящеров знала значительно лучше. — до Змейгорода еще пару поприщ».
«А почему нас никто не встретил? — спросила еще одна сестра Кема, хранившая несколько притоков Вологи.
При этих словах у Ланы упало сердце. Случилось то, во что она боялась поверить. Ее милый и в прошлый раз ушел из города тайно. Тогда он обиделся на нее, сейчас его жестоко уязвили старейшины. А о ней он не подумал, представляя лишь, каким жалким неудачником будет выглядеть среди родовитых зятьев батюшки Водяного. Уж лучше бы она никогда его не встречала.
Но сестрам следовало как-то отвечать и горькую правду говорить сразу очень не хотелось. Поэтому для начала, Лана изобразила удивление.
«Может быть, вы разминулись? — предположила она. — Яромир велел дожидаться его в городе, сказал, что вылетит навстречу».
«Да ничего страшного, — примирительно проговорил один из зятьев. — Мы и сами доберемся. Уже недалеко, не маленькие, не заблудимся».
«Твой буслай шебутной хоть на свадьбу свою явится?» — пошутила Самовила, и Лана до крови закусила губу, чтобы не ответить грубостью на сказанную без задней мысли шутку.
Разве сестра виновата, что у нее, у меньшой, все с самого начала пошло не так. Слишком долго, видимо, батюшка и матушка ее держали при себе, не замечая, как вокруг меняется подтачиваемый скверной Нави мир. Но разве Лана мыслила какую-то другую судьбу, разве могла увидеть кого-то на месте Яромира. Хотя подспудно и понимала, что ее плачею уже вряд ли когда-то сменит нарядная кика.
— Почему ты им не сказала? — с нескрываемым удивлением глянула на нее Даждьроса, которая, конечно, тоже обо всем догадалась. — Батюшкины зятья — сильные ящеры, они смогли бы его разыскать и, пока не поздно, вернуть и образумить. Хотя бы ради тебя.
— Это уже ничего не изменит, — всхлипнула, отирая струящуюся подбородку кровь, Лана
Она представила унизительную картину поисков блудного жениха, сбежавшего со свадьбы и ей стало совсем тошно. Захотелось, не расправляя крылья, прыгнуть с обрыва и очнуться в чертогах предков. Только как избыть терзавшую сердце боль и тревогу не за себя, а за Яромира. Куда он решил податься один, без союзников, обиженный на весь белый свет. И что может означать увиденный этой ночью сон? Даже если он отправится на Сорочьи горы и позовет с собой Горыныча, то вдвоем они только погубят себя, а Велибора освободить не сумеют.
Да и кто знает, что сейчас происходит с воеводой? Видение в зеркале Даждьросы показывало, что тот вроде бы жив. Только даже вещая роса не могла сказать насчет его душевного здоровья и приверженности Правде. Велибор, конечно, всегда отличался силой духа, но чары и пытки Кощея, способны сломать и лишить разума кого угодно. А Яромир с его горячим и слишком независимым нравом мог стать для Нави просто легкой добычей. Уж Кощей нашел бы способ, как растравить душу, пестуя обиду. А может быть, и вправду, как в детстве, умолять батюшку и зятьев, чтобы разыскали, пока с отринутым изгнанником не случилось беды.
— Что значит улетел? Куда, зачем? — не скрывала возмущения Самовила, которая прибыла первой, сразу поняла, что свадьбы не будет, и теперь пылала праведным гневом, посылая на голову беспутного жениха целый поток проклятий куда более бурный, нежели водопад, которым Свиярь низвергалась с плотины. — Батюшка ему, худородному, честь оказал! Отверг предложение Змеедара, который в качестве свадебного выкупа обещал любую из рек сделать золотоносной. А этот пустозвон, мало того, что даже в
