и доходить стало. И ерзать как-то расхотелось тотчас, не готова еще Вешка была ко взрослым отношениям, а провоцировать Лесьяра было б в ее положении опрометчиво.
Руки вот его, на талии ее лежавшие, да пальцем большим поглаживающие где-то в районе поясницы, такими тяжелыми вдруг ощутились, да словно обжигать стали, хотя то вовсе невозможно.
Магик чуть вперед подался, ее повыше подсаживая, что теперь лица их, стало быть, на одном уровне оказались.
«Поцелует…» — метнулось в мыслях недоверчиво. И наверное против сего Веська то ничего и не имела, ежели, конечно, на поцелуе все и закончится.
Глаза вот прикрыла даже, да вперед подалась, в сладком предвкушении. Но вместо жаркого касания мужских губ до своих, услыхала смешок сдавленный, а после Хозяин просто чмокнул ее в кончик носа.
— Маленькое ты чудо, — еще и пальцем щелкнул, от чего Веша вздрогнула и губы обиженно надула. — Давай уже выбираться, пока нас прямо здесь не сморило.
И вовремя, потому как Вешка едва про мор услыхав, зевнула во весь рот, благо успела ладошкой прикрыться.
Лесьяр тем временем из воды выбрался, да в полотенце завернувшись все ж ее одну оставил. Теперь, когда зелье начало действовать, тонизирующего эффекта хватит, чтоб она сумела сама справится, а шалопаи, что в спальню шагами мерили, присмотрят.
Сам же магик направился на первый этаж, напрямик в кухню. Башня перед ним сама все двери распахивала беззвучно, да затворяла позади без единого шороха. Чуяла вину, каменюка треклятая.
— Вот не могла ее внутрь впустить? — поинтересовался угрюмо Лесьяр. Отвори башня дверь для Вешки, может та и успела б заскочить… Но башня перебдела, потому как магик совсем близко ко входу был. А тьму Кагары башня внутрь никогда не пустит. Так защищает она хранителя от влияния магии камня и его обиталицы, но, как оказалось, есть у этого и обратная сторона… Когда живешь ты не один. И по той же причине Лесьяр велел Веше во время ритуала внутрь не захаживать… Коли бы нарушилось защитное плетение, башня тотчас бы захлопнулась, устанавливая последний контур — рубеж защиты, созданный как запасной. Коли камень не сдюжит, та под землю уйдет и поглотит малахит кольцом охранным. Надолго того не хватит, но к тому моменту уж конклав должен поспеть. В общем, коли бы ритуал не так пошел, осталась бы Веська в башне на веки…
Башня, впрочем не ответила, только продолжила двери пред ним раскрывать, да под руку само все нужное попадалось и дела спорились. На кухне оказавшись, магик сообразил нехитрый, но сытный ужин из вареного картофеля, яиц, да зелени всяческой. Только все на стол выставил, как и Веша в дверях показалась, идет, на ходу волосы полотенцем промакивает.
— Потаньки спать отправились. Тоже умаялись, бедняги, — сообщила, к столу присаживаясь, — пахнет как вкусно…
Лесьяр усмехнулся и напротив уже почти устроился, как вспомнил что.
— Один момент, — из кухни вышел, а вернулся уж в руках с корзиной, что Ягишна им собирала. Пироги-то сразу вытащили, да уж съели, а вот медовуха-то осталась. — Чтобы лучше спалось, — пояснил Весе, разливая по кружкам.
— Да ну что делать то с ними! — Мрак снова влетел в кухню, недовольно щелкая клювом, — опять есть без меня уселись!
— Не каркай, пернатый, ты в этой башне точно никогда не голодаешь, — отмахнулся от него магик.
— О, так я помешал вам?
— Ничуть ты не помешал, — поспешила заступиться Весенья, да потянулась еще одну тарелку достать из стопки на том краю стола, — хочешь, с нами поешь.
— Вы мне только медовухи этой не наливайте, — захихикал крылатый.
— Это почему? — подозрительно сощурился маг, заглядывая в кружку, понюхал вот даже, но ничего странного не обнаружил. Обычная летняя медовушка.
— Ха, — каркнул Мрак, — ну птице привортную предлагать! Сколько пакостей ты не делал мне, Лесьярушка, но такого я от тебя не ждал.
— Как приворотную? — Лесьяр снова в кружку заглянул, да у Вешки из рук поспешил вторую вытянуть.
— Да вот так!
— Вот старая… сводница, — прорычал сквозь зубы. И стало ясно теперь, почему так ярко ощущалось Вешкино присутсвие в доме Ягишны, да зачем она их вдвоем спать положила.
— А он и не понял! — ворон хохотал над ними почем зря.
— Это что же… Яга Ягишна? — удивилась Весенья. Лесьяр лишь на то кивнул и обе кружки вылил в раковину. А после и содержимое бутыли.
Как только не почуял? Хотя куда ему до того мастерства в зельях, коим Ягишна владела…
Как обнаружили любовную магию в напитке, так разговор как-то сам собой и стих. Лесьяр, правда, объяснил, что то не приворотное зелье, конечно, а напиток с легким воздействием, что лишь усиливает влечение. Зачастую такую медовуху молодоженам дарят, особенно кои молоды совсем, али знают друг друга плохо. Чтоб, стало быть, первые ночи брачные легче проходили.
Веське, правда, от того не полегчало. После ужина со стола убирали в молчании, попрощались скомкано и по своим комнатам разошлись.
Лежала девица теперь в постели, ворочаясь с боку на бок, мысли покоя не давали. А что ежели и нет между ними никакой симпатии, а то лишь действие зелья сказывается? И вроде как понимала, что давно уж оно выветрилось, а червячок пакостный все ж мысли точит.
Сон в конце концов сморил, тут и зелье, в коем купались они, подействовало, да только на утро мысли те не делись никуда.
Впрочем, решила Вешка, что пусть все идет как идет. Лесьяр и правда ей нравился, чего от самой себя то скрывать? Села на постели, а губы сами собой в улыбку растянулись. А она ему, похоже, тоже все ж по нраву, хоть бы и говорил, что не во вкусе. Конечно, про учебу она забывать не собирается, как и что-либо предпринимать. Пойдет что дальше — там и разберутся.
Занавески на окне колыхались, пуская по полу холодноватый воздух — окно оказалось приоткрытым.
Веша встала с намерением оное закрыть, но потянувшись к створке охнула… на подоконнике лежал букетик багульника.
«Арьян!» — тотчас в голове вспыхнуло. На миг даже неловко стало. Надо бы с ним объясниться, чтоб не давать полозу надежд ложных. А то змий, похоже, на нее глаз положил.
Веська даже хихикнула — вот как бывает, живешь, без роду-племени, люд честной тебя чурается. А тут в башне магической, считай, двоих женихов сыскала. Ну ладно, не женихов, но заприметивших ее.
— Чего смеешься, хозяюшка? — потянулся Славка в постели.
— Да так, о девичьем, — отозвалась, все ж окно закрывая на крючок.
— Хозяюшке вон
