не бросит и проводит, а тут уже плату требовать решил.
Сердито на полоза глянула, брови хмуря, да просить того о чем-то зареклась.
— Ну что же ты, неужто обиделась? — посмеивается, играет с ней.
А на болота тем временем сумерки опустились. Вот уж мошкара тучами зашумела, только успевай отмахиваться, хорошо платье с воротом и рукавами длинными, иначе бы точно вся покусанная воротилась.
Замаячили впереди на тропке болотные огни. Арьян на них и внимания не обратил, а Веська остановилась опасливо. Полоз же, заметив, куда та глядит, хитро прищурился.
— Огни болотные для людей опасны быть могут. Уверена, что сама сумеешь миновать? — спрашивает-то как бы между прочим, а сам физиономию ехидную прячет.
— Подумаешь, огни! Я и сама могу похожие призвать! Святъ! — вызвала шар света, что сумеречную округу развеял, да немного храбрости придал. Главное не поддаться ворожбе и с тропы не сойти.
Пошла дальше, а кружащие в воздухе желтоватые шарики света, уж ее заприметили, скользнули по воздуху в сторону девицы не стройной чередой, да закружили хороводом. И слышалась Веше в том хороводе музыка чарующая, да голоса шепчущие. Манили они, завораживали, тянули за собой в сгущающийся сумрак…
— Еще ш-ш-шажок, родная, — это уж голос полоза у самого ушка раздался, — еще шажок и в трясине увязнеш-ш-шь…
Смысл сказанного едва сумел пробиться в завороженный разум. Веська остановилась, головой затрясла, да силу призывая, ту волной вкруг себя послала, огни разметая. Надобно было сразу по ним шарахнуть, а она не сообразила — не привыкла еще силой пользоваться и на ту рассчитывать.
— Смотри-ка ты, — Арьян хохотнул совсем рядом, стоял ведь почти вплотную, за девицей наблюдая с умилением, — справилась!
Веся к нему обернулась, понимая, что уж по щиколотку в воде, да в нескольких шагах от тропы стоит. А полоз, будь не ладен, даже и не подумал ее от огней утащить.
— А то ты рад бы был, коли б не справилась.
— Да ты как такое подумала, милая? — рядом с ней к тропе возвращаясь обиделся полоз. — Я ж рядом был, подхватил бы коли что.
Вешка вздохнула, а после вздрогнула — змий ей дорогу перегородил.
— Дай пройти, пожалуйста, темнеет уже, — попыталась бы обойти его, так тот тушей своей хвостатой поперек водрузился. Вот что пристал?
— А коли не дам? Я может хочу, чтоб ты у меня во дворце заночевала, — а сам к ней тянется, что пришлось назад отшагнуть.
— Нет, — покачала головой.
— Не была бы ты так категорична, Весеньюшка. Я сейчас добр, но терпение уже теряю.
— Ненадолго же тебя хватило, — и нос вздернула, как Ладка делала, первая девка у них на деревне, — али думаешь разок погулять сводил, букетик раз-другой подкинул и все на том? Растаяла?
Глаза змея расширились в удивлении, а Веша про себя только уговаривала, чтоб он в брехню ее поверил.
— Вот как значит? — протянул с улыбкой хищной, да вперед резко подался, почти нос к носу с ней утыкаясь. Как только не дрогнула и не отшатнулась? Чудо, — цену набиваешь себе?
— Понимай, как хочешь, — фыркнула, да смелости набравшись, через кончик хвоста его перешагнула, расхрабрилась!
— А так еще интереснее становится, — он снова с ней рядом пополз. — И чего ж ты хочеш-ш-шь?
Вот и что ей придумать такого? Сама ведь ему сегодня говорила, что не люб ей. Как теперь все обернуть? Да только чуйка подсказывала, что ежели она противиться продолжит, да отвергать его, Арьян лишь раззадорится и вовсе ее в охапку схватит и в замок утащит. Али сожрет на месте, разозлившись. Потому вступить в игру эту, на острие ножа, показалось Веше единственным выходом. Раз уж ответа «нет» змей не понимает.
— Сам придумай, — и ручкой так взмахнула вальяжненько, — я ведь сказала, что не люб ты мне, а с нелюбимым никуда не пойду. Вот и проявись, чтоб любым стать, — заявила гордо, да ядовито чутка, надеясь, что хватит того.
И хорошо, что не знал Арьян ее, да игру ее за чистую монету принял.
— Какая ты, оказывается, — и снова облизывается змеиным своим языком, — ладно, так даже интереснее. И не такие в меня влюблялись!
— Вот и посмотрим, на что полозов принц способен, — подначила до победного, заслужив от змия еще один хищно-восхищенный взгляд.
И только в башне оказавшись за закрытой дверью, осознала Веша, чем сама этот вечер обернула. Распрощалась с полозом быстро, да створку захлопнула торопливо, пока тот опять с поцелуями холодными своими не полез. Теперь то, ползучий этот, точно просто так не отстанет. Может у Лесьяра помощи попросить? Все ж магик — Топи Хозяин, да Арьяна сильнее, ежели потанятам верить.
С кухни раздалось нестройное басовитое пение мужских голосов.
Веша нахмурилась.
— Это еще что? — гостей с того первого раза в башне не бывало, Веська уж и забыла о том.
В кухню вошла, да обомлела. Лесьяр сидел в компании леших и болотников. Лешие вроде как те же значились, что и в прошлый раз, один из них, с баяном, заунывную мелодию выводил. А сама компания уже изрядно выпившая была.
— Довела мужика? — на плечо девице ворон уселся, да так недовольно и осуждающе клювом щелкнул, что Весе тотчас стыдно стало. Только за что — не ясно.
Водяной, рядом с Лесьяром сидевший, того локтем в бок толкнул, да на Вешу головой указал.
— А не наведаться ли нам к баннику Еремке? — обратился синеокий водяной к собравшимся, перебивая певцов. Леший с баяном попытался что-то возразить, но остальные на него так шикнули и на Веську закивали, что тот рот тотчас захлопнул.
— Да-да, у него барматуха еще оставалась!
Вешка стояла руки на груди скрестив и ногой притопывая, взглядом провожая пьянчуг нечистых.
— Доброй ночи, хозяюшка, — заискивающе поздоровались, мимо проходя.
— Доброй, — провожала взглядом компанию ведунья.
Лесьяр же на нее так и не обернулся.
Хлопнула входная дверь башни, выпроваживая последних, да стихло все, даже голосов не слышно стало.
— Ну, я тоже, пожалуй, полечу, — Мрак с плеча девичьего упорхнул.
Тишина теперь и вовсе встала гробовая.
Веська сглотнула, напряжение в воздухе повисло прямо ощутимое, точно натянулась между ними незримая нить и вот-вот лопнет.
Желая хоть чем руки занять, двинулась к столу, Лесьяра по дуге обойдя. Взгляд его на себе ощутила, да свой поднять не решилась. Чего только боится? Не сделала она ничего плохого! Ну не рассказала Лесьяру, что с Арьяном гулять ходила, так то ж только гулять! Разве ж нельзя ей ни с кем общаться? Так
