Ознакомительная версия.
Грабители вынесли из дома все ценное. Как только успели!.. Ведь Мила отсутствовала меньше часа.
Милиция и «Скорая» приехали почти одновременно.
«Господи, спасибо тебе, что не пришлось взять грех на душу!» – с облегчением подумала Мила.
Асе сказали, что няня срочно уехала к себе в деревню, пощадили детскую психику.
На Милу очень подействовала смерть этой женщины. Она даже на какое-то время перестала спать ночами. В голову лезли всякие мысли… В эти бессонные ночи о чем только она не передумала.
Может, отдать Асю в детский дом? Нет, тогда Артур точно разведется с ней. У него ведь железные принципы по отношению к друзьям. Если другу было надо что-то, что надо было и самому Артуру, он всегда уступал другу. Как в юности с Ириной…
Для Милы давно не являлось секретом, что Артур в студенческие годы влюбился в Ирину, а когда Гарик начал с ней встречаться, безропотно уступил ее другу.
«Бедная моя Анечка. Теперь у нее даже отдельной комнаты нет», – сокрушенно думала Мила.
Артур в душе даже был рад, что у них теперь появилось двое детей. Он всегда мечтал о многодетной семье, и если бы Мила родила второго ребенка, он никогда бы даже и не подумал о разводе. А теперь он чувствовал себя многодетным отцом и очень заботился о девочках. Вот только Ася никак его не называла.
Мила даже предположить не могла, что именно Ася спасла их брак. Впервые она поняла, что, кроме Анечки и работы, у нее есть муж. За обычной будничной суетой она просто забывала об этом. А сейчас она как бы заново увидела его. Мила стала внимательнее к нему и вдруг в какой-то момент осознала, что с его здоровьем не совсем все в порядке. Она вставала теперь в шесть утра, чтобы покормить завтраком Артура. Как-то она замешкалась и не поставила ему чашку с горячим кофе на стол.
– Возьми сам, дорогой… – улыбнувшись, сказала Мила.
Артур взял дымящуюся чашку и выронил ее из ослабевшей руки. Он сильно ошпарился, стоял бледный и не шевелился.
– Ну, бывает! – успокаивающе сказала Мила, нанося противоожоговый крем на руку мужа. Она ощутила тремор, сотрясающий его, но подумала, что это у него от боли. Убрав в кухне, она пошла приготовить ему новую рубашку и обомлела: Артур неподвижно лежал на полу в спальне и невидящим взглядом смотрел в потолок.
– Тебе плохо? Что случилось? – испугалась Мила.
– Сейчас пройдет! Такое со мной бывает… – слабым голосом сказал Артур и неуверенно стал подниматься.
– Я позвоню тебе на работу, скажу, что ты заболел! – быстро сказала Мила, отгоняя страшные мысли. Она решила, что у мужа инсульт.
Мила позвонила и на свою работу, взяла отгул. Вызвала невропатолога, Александра Андреевича, их друга и бывшего однокурсника.
Он долго осматривал Артура: проверял рефлексы, колол в разные точки на теле иголкой, мерил давление. Потом начал его расспрашивать:
– Ты чувствуешь усталость после физической работы… Ну, после операций? Ты терял зрение? Как часто ты ходишь в туалет? Как ты чувствуешь себя после горячей ванны? Сколько эпизодов неврологических нарушений у тебя было?
Александр Андреевич спрашивал, а Мила понимала, что речь идет о серьезном прогрессирующем заболевании. Испарина предательски выступила у нее на лбу, ее бил нервный озноб.
– Сейчас надо сделать ядерно-магнитную томографию, для более точной постановки диагноза. Я подозреваю, что у тебя, Артур, рассеянный склероз… – он мрачно замолчал.
В комнате повисла мертвая тишина. Мила зажала рот руками и выбежала из комнаты. Она плохо знала симптоматику рассеянного склероза, но помнила, что это неизлечимое заболевание и что все лечение сводится лишь к приостановке прогрессии симптоматики.
В доме воцарилась гнетущая аура тяжелого заболевания. Мила все перечитала о рассеянном склерозе. Она узнала, что в Израиле, в больнице Тель-Хашомер, добились хороших результатов лечения этой страшной болезни. Мила надеялась, что ей удастся разыскать Гарика и устроить мужа в эту больницу. А пока она начала собирать деньги на лечение Артура, который пребывал в тяжелейшей депрессии: он почти ничего не ел и очень похудел. На работу он не ходил, сидел на больничном, и неизвестно было, когда он сможет теперь работать. От этого он совсем пал духом.
Плохое состояние Артура нагоняло на всех тоску и уныние. Ситуация в доме обострилась, все проблемы, которые раньше удавалось сглаживать, сейчас вылезли наружу. Может, из-за этого Ася и Аня начали настоящую войну между собой. Избалованная, изнеженная Аня, привыкшая, что мама всегда делает так, как она хочет, вдруг ощутила, что она теперь не занимает все мысли в жизни матери. Миле тоже было трудно смириться с тем, что Ася стала лидером, а ее дочь ведомой. Хотя в этом была виновата сама Мила, которая всегда все решала за дочь, мешая ей взрослеть и самостоятельно принимать решения. Сейчас она не могла уделять Ане столько времени, как раньше. На нее свалилась болезнь мужа и вдобавок чужая, непростая девочка, да и от работы ее никто не освобождал. Именно Мила не могла принять Асю и постоянно сталкивалась с чужой и чуждой ей ментальностью этого подростка. Ее раздражала самостоятельность девочки и ее бунтарская независимость. Но не это было главной причиной ее неприязни. Единственный человек, на которого реагировал Артур, была Ася. Он всегда ласково улыбался ей и охотно с ней разговаривал.
Мила даже как-то подслушала их разговор перед сном.
– Вы совсем ничего не кушаете? Хотите, я вам завтра сама что-нибудь приготовлю?
– Да, солнышко. А что ты умеешь готовить?
– Я? Все… Супы, борщ, каши, котлеты с пюре… – начала перечислять Ася.
Она перечисляла, а у Милы невольно раздражение поднималось к горлу.
– Ну и пронырливая тихоня! Экая втируша, через еду ищет дорогу к Артуру!
А еще она стала замечать, как девочка похожа на Артура: те же движения, голос, она даже морщила лоб совсем как он.
«Ну и сволочь же была Ирка! Видите ли, боялась «пьяного зачатия»… Позарилась на чужого мужа… – про себя сердилась Мила. – Хотя и я не лучше… Нет, все-таки надо побыстрей избавиться от Аси».
Девочке, неожиданно утратившей двух близких ей людей – маму и няню, нужно было найти родственную душу, за которую можно было бы зацепиться в этой жизни. Ася была ласковой, внимательной и очень доброй девочкой. Но главное, она была терпеливой и очень трудолюбивой. Аня же была полной ее противоположностью. У нее с детства не было подруг, и она просто не умела общаться с одногодками. К тому же мать выполняла любые ее капризы и сильно избаловала ее. Аня видела, что Ася умеет больше, чем она, что к ней тянутся сверстники, и страшно завидовала и ревновала. Эти ревность и зависть вылились прямо-таки в ненависть к Асе.
Началось все с соперничества: обе девочки боролись за внимание Милы, а особенно Артура. Эта борьба сейчас вылилась в настоящую войну: девочки постоянно ссорились. Зачинщицей ссор, как правило, была Аня.
– Это моя комната! Не командуй тут!
– Ну, ты хотя бы вещи свои собери! – урезонивала ее Ася.
– Ни за что! Пусть будет так!
– Тогда я их выкину! – Ася начала собирать раскиданные повсюду колготки, носки, трусы и… выбросила их.
– Зачем ты это сделала? Это мои вещи! Ты ничего своего не принесла в наш дом! – запальчиво крикнула Аня. – Живешь здесь на халяву!
Ася молча вышла из комнаты.
Артур сидел за письменным столом. Несмотря на тяжелейшее недомогание, он пытался закончить свою диссертацию, над которой работал уже несколько лет. Он понимал, что скоро сможет только преподавать. От операций он отказался сам, не дожидаясь замечаний коллег и опасаясь, что может навредить пациентам. Когда вечером он позвал девочек ужинать, Милы дома не было, она дежурила в больнице, к столу вышла только Аня.
– А где Ася? – удивился Артур.
– Не знаю…
У Артура неприятно засосало под ложечкой. Он знал, что девочки не ладят между собой, да и сам он частенько не находил общего языка с Аней.
– А поточнее нельзя узнать, что там у вас произошло?
– Ничего! Пусть она не лезет в мою жизнь! – зло выкрикнула Аня и заплакала, она и сама боялась исчезновения Аси.
– Ну и ладно! Садись, ужинай, пока не остыло. – Артур беспокойно начал ходить по комнате. Он почему-то вспомнил, как когда-то в детстве отец несправедливо отругал его, и он, обидевшись, ушел из дома. Его искали целые сутки.
– У Асеньки характер прямо как у меня! – Эта мысль поразила его. – А ведь действительно, у нас с ней много похожих черт.
И вдруг его осенило: «А может, Ирина тогда, в лесу, после консультации, зачала девочку от меня? Вот почему мне с Асей так спокойно… Кровиночка моя! А с Аней такого душевного родства у меня почему-то нет. К ней я отношусь как-то формально и ничего не могу с собой поделать…»
Артур разволновался. Он уже знал, что любые волнения грозят ухудшением его состояния. Он подошел к домашней аптечке, нашел валерьянку в таблетках, взял сразу две штуки. Но успокоения не наступало. Наконец с дежурства вернулась Мила.
Ознакомительная версия.
