Ознакомительная версия.
Я потянул изо всех сил.
– У-р-ру! – промычала Груша.
Меня вдруг оттолкнули в сторону. Пустота меня оттолкнула.
Барков. Это был Барков. Невидимый. Он ругался. Какими-то незнакомыми, но явно страшными словами.
– Какого черта вы здесь? – рявкнул он уже понятно.
– Кто это? – завизжала Груша.
Невидимый нож срубил лесенку, пустота обхватила Грушу за голову и втащила ее на рамку. Секунд всего за пятнадцать до того, как терминал закрылся окончательно.
Груша стонала. Как бегемот в высохшем болоте. Непонятно, от чего. Наверное, от общей нервной перегрузки.
– Что вы тут делаете? – завопила пустота.
Из пустоты вывалился шлем.
– Я лежу, она стонет, – кратко ответил я.
– Так… – Груша перестала стонать, села на палубе, тоже свернула шлем и официальным голосом заявила: – А ну-ка, немедленно появись!
– Не могу сейчас, – ответила пустота. – Минуты через три.
– Минуты через три я вас раздавлю! – Груша поднялась на ноги. – И видимого, и невидимого! Разверните корабль!
– А я спрашиваю, – продолжал злиться невидимый Барков, – почему вы здесь?
– А я приказываю, – не слышала его Груша, – развернуть корабль! Немедленно! Немедленно разверните корабль!
Я рассмеялся. Прибрал шлем и опять рассмеялся. Идиотская ситуация: я между разгневанной дурой и невидимкой.
– Что ты смеешься? – рявкнула Груша. – Что тут смешного?
– Над тобой смеюсь, – сказал я. – Ты не пилот, ты гондольер какой-то… Гондольерша…
– Сам ты гондольер! – взбесилась Груша. – Ты вообще… Ты нас втравил… Думаешь, я не знаю, что нельзя изменить программу автоматического грузовика? Теперь мы будем лететь неизвестно куда! Когда этот объявится?
Я похлопал в ладоши.
– Ты догадливая, – улыбнулся я. – Только вовсе не…
Груша не пожелала дослушивать.
– Куда ты вообще нас затащил? – Она схватила меня за шею. И принялась совсем по-настоящему, так что у меня даже зубы затряслись, душить.
– Хватит! – громко попросил Барков.
Но Груша не собиралась прекращать, Груша душила.
– Хватит! – уже заорал Барков.
И проявился. Разом. Возник.
Руки на моей шее разжались.
– Давайте поговорим спокойно, – сказал Барков. – Спокойно! Все!
Груша согласно кивнула.
Ну и я тоже кивнул. А чего мне было беспокоиться? Напротив, мне надо было радоваться. Я покинул тоскливую, скучную, ледяную Европу и сейчас, скорее всего, направлялся на Зарю. То, что произошло, было вообще самое веселое из случившегося со мной за последнее время. Так что я был спокоен. И вообще нервничать в ближайшее время не собирался. Конец воспитанию трудом! На Заре никто не трудится! Заря – курорт для бездельников!
– Я буду спрашивать, а вы отвечайте, – строго сказал Барков. – Потом будете спрашивать вы. Вопрос первый. Как вы здесь оказались?
– Просто, – лучезарно ответил я. – Ты, значит, рванул на Зарю, а мне тут в пещерах прозябать? Нет уж, не дурак! Пусть наша красавица сама антифризом захлебывается…
– Я спрашиваю, не почему ты тут оказался, а как, – перебил меня Барков.
– Как-как… Проследил за тобой – вот и все. Нечего по ночам в Центр управления шастать…
Барков поморщился и повернулся к Груше.
– А я следила за ним, – охотно сообщила она. – Я думала, он что-то недоброе готовит. Таким, как он, доверять нельзя! А оказывается, все вот как… Оказывается, Тимоня следил за тобой. Так, значит, на корабль проник ты? Зачем?
– У меня… У меня были причины.
– Выходит, действительно ты… – разочарованно протянула Груша. – Почему, Петя?
Барков промолчал.
– Так… – Груша попунцовела. – Так…
Вот сейчас она была очень похожа на Гучковскую. Может, Груша – дочь Гучковской Майи Ивановны? Может, она тоже любительница перевоспитывать?
– Хм, землеройки затеяли побег… А мы вас в гляциологи посвятили… Мы уже почти нашли жизнь…
– Ты уже почти нашла жизнь, – перебил Грушу я. – А мы ее почти потеряли, зато чуть не приобрели остеохондроз и поясничную грыжу. Так что не надо тут сопли наворачивать!
– Куда идет это корыто? Я имею право знать. Или вы меня похитили? – с отвращением спросила Груша. Затем всхлипнула и по-борцовски повела плечами. – Если вы меня похитили, то я заявляю протест. Вы будете строго наказаны!
– Во дает! – восхитился я. – Сама прицепилась, а теперь еще недовольна. Да мы тебе жизнь спасли, между прочим! Ты бы Баркову хоть спасибо сказала!
– Требую немедленно сообщить мне пункт назначения! Куда идет корабль? Отвечайте! Или я… – Груша огляделась. – Или я…
– На Зарю, – сказал я. – Корабль идет на Зарю. И, думаю, часов через шесть мы будем там. К счастью.
Я зевнул и почесался.
– Он правду говорит? – повернулась Груша к Баркову.
Тут я замер. А вдруг он сейчас скажет, что не на Зарю, а на Новый Эквадор?
Барков что-то замялся, и я ответствовал вместо него:
– Через шесть часов мы сойдем на Заре, и я растворюсь между приличными людьми, загорающими на розовом песке. И вы меня до августа не найдете. Да! Я устроюсь в спасатели и отработаю всю практику в спасателях.
Я даже не удержался и показал Груше язык.
– Мы на самом деле летим на Зарю? – переспросила та у Баркова.
– LC 274 идет на Зарю, – как-то невесело подтвердил Петр. – Это правда…
– Ну, хорошо, – сказала Груша голосом, ничего хорошего не предвещавшим. – Я вам устрою Зарю, голубчики! Невидимки… Я вас в такую даль законопачу, Европа вам курортом покажется!
– Дерзай, – ответил я. – Ты ж у нас такая деятельная…
Вдруг мне в голову пришло нечто коварное. И я не удержался:
– Вот только сейчас я понял, почему она не хочет на Зарю и почему она такая любительница всяких подземелий. На Заре ведь все в купальниках ходят и в летних платьях, а с ее габаритами ни в один купальник не влезешь. Разве что в комбинезон!
Груша нахмурилась. С нее хорошо было бы сейчас портрет написать. Или лучше статую ваять. Отлить из бронзы или высечь из мрамора. Или просто высечь. Груша являла собой образ оскорбленной добродетели. Она как-то вся встопорщилась и внутренне засветилась гневом. Когда свечение достигло пика, Груша ощутимо ударила меня тяжелым взглядом и гордо удалилась в сторону трюма.
– Не надо бы так… – неуверенно бросил Барков.
– А ничего, пусть. Она-то с нами не церемонилась. Слушай, а мы что, всю дорогу будем здесь сидеть?
– Тут есть жилой блок, я проверял. Только маленький. И я не знаю где. Пойдем, чего, правда, здесь торчать…
Мы тоже выбрались из погрузочного терминала и оказались в трюме. Трюм был совершенно пуст. Ну, почти пуст. В нем был только тот длинный черный ящик. Я прошел мимо ящика спокойно, а Барков как-то не так. Он его полуобошел, что ли… Но я тогда внимания на его маневр не обратил. А зря. Надо было обратить внимание. Надо.
– Переход уже начался? – легкомысленно спросил я.
– Наверное, – пожал плечами Барков. – Какой-то странный ящик…
– Ящик как ящик. В таких раньше акваланги возили. На Заре очень популярны водные виды спорта. Пойдем все-таки поищем жилой блок…
Но искать жилой блок не пришлось. Я, во всяком случае, передумал его искать. Поскольку коридор оказался вполне комфортабельным. В виде трубы. В нем было удобно лежать. Я так и сделал – лег на пол.
Барков уселся рядом с мной.
Груши не наблюдалось, она отправилась в глубину корабля.
– Зря вы со мной увязались, – как-то с грустью сказал он. – Неправильно…
– Брось, – отмахнулся я, – ничего не зря. Отдохнем с тобой на Заре как люди. Ты ведь вряд ли там бывал? И я тоже не бывал. Побываем. Снимай рюкзак…
– Не…
– Слушай, а как твои пилюли действуют? Ну, чтобы невидимкой стать…
– Точно не знаю, – растерянно ответил Барков. – Она тебя как бы разворачивает… Нет, механизм ее действия я не знаю точно. Пойду-ка поброжу тут, посмотрю…
– Успехов! – пожелал я, устроился на круглом боку коридора и почти сразу уснул. С чистой совестью.
Один раз я проснулся и обнаружил, что чуть дальше по коридору спит Барков.
Груши по-прежнему видно не было.
Очнулся я от того, что кто-то бил меня по лицу, и открыл глаза.
– Вставай! – Барков влупил мне еще одну оплеуху.
С размаху влупил, так что зубы чвакнули.
– Ты чего дерешься? – Я сел.
– Вставай, прилетели.
– Куда? На Зарю?
– Не знаю… Может быть…
Барков нервничал. Был бледен, и кончики ушей мелко дрожали.
– Я бы сказала, куда мы прилетели, да только даже слов таких не знаю! – выдала Груша. Она тоже была здесь.
Я проморгался. Корабль мелко подрагивал, как бывает, когда идешь через атмосферу. Где-то далеко, наверное в трюме, взрявкивали посадочные сирены.
На самом деле – куда-то мы прилетели. Куда-куда… На Зарю! Скоро я выйду на пляж…
– Сейчас начнется продувка, – сообщил Барков. – Надо бежать.
Ознакомительная версия.
