на пруду.
– Это ров, сэр.
– Хорошо, во рву. Как бы то ни было, он просил передать, чтобы вы принесли ему что-нибудь выпить.
Стергис-повествователь мгновенно преобразился в Стергиса-хранителя. Маниакальный блеск угас в его глазах.
– Сию минуту, сэр.
– Я бы на вашем месте поторопился. Он просто язык вывалил.
Оставшись один, Мыльный не мешкал. Со всей накопленной силой он опустил топор. Дверца треснула. Шкаф открылся.
Нажав кнопку (внутри была лампочка), мистер Моллой заглянул в него – и отшатнулся. На устах его трепетали те самые слова, которым поневоле научишься в определенных сферах Нью-Йорка, Филадельфии и Чикаго. В шкафу были: старый плащ, две шляпы, ржавая клюшка, шесть крокетных шаров, брошюра о скотоводстве, три зонтика, местный журнал за ноябрь прошлого года, мышь, башмак, запах яблок – но не сумка. Ни сумки, ни сака, ни чемодана Мыльный не обнаружил.
2
Надежде нелегко покинуть наше сердце. После первого удара почти все мы начинаем уговаривать себя, что все не так уж плохо. Вот-вот, думаем мы, прибудет какая-то разгадка и мы увидим дело в новом свете. Так и Мыльный. Пробормотав те выражения, которые и были уместны, он немного приободрился.
В сущности, подумал он, утром они с хозяином не беседовали. Если тот решил спрятать сумку в другое место, он просто об этом не сказал. Быть может, обзывая Лестера Кармоди жирным, пучеглазым, подлым и мордатым Иудой, Мыльный ошибался. Словом, немного поутихнув, гость вышел из дома и направился к воде.
В саду ему повстречался Стергис с пустым подносом.
– Должно быть, вы не поняли мистера Кармоди, сэр, – сказал он сердечно, как говорит один любитель кроликов с другим их любителем. – Он не просил принести ему напитков, но вышел на берег и отдал им дань. Сейчас он в лодочном сарае.
Там он и был, что-то пил из стакана, развалившись на подушках своего ялика.
– А вот и вы, – заметил мистер Кармоди. Мыльный подошел поближе. То, что он собирался сказать, не кричат издалека.
– Да уж, – осторожно проговорил он, – все утро пытаюсь с вами потолковать, но рядом крутится полицейский.
– А в чем дело? – поинтересовался хозяин. – Я вот поймал двух окуней, хариуса и леща.
И он с удовольствием допил свой напиток.
Мыльный чуть не послал к черту леща, окуней и хариуса, но вовремя сдержался. Как когда, подумал он, а теперь нужна дипломатия.
– Слушайте… – начал он.
– Да?
– Вам не кажется, что этот шкаф – не очень надежное место? Еще кто-нибудь заглянет.
– Почему вы так думаете?
– Просто в голову пришло.
– А я было решил, что вы туда сами заглянули.
Мыльный облизал пересохшие губы.
– Вы же его заперли!
– Запер. Но когда вы послали ко мне дворецкого, я, грешным делом, подумал, что вы хотите туда залезть.
В наступившей тишине послышались странные звуки, словно бак протекает, что ли, и Мыльный с ужасом увидел, что хозяин зашелся от хохота. Его солидное тело тряслось, как желе. Глаза он закрыл и почему-то качался то вправо, то влево. С губ его срывались те же звуки.
Надежда, поддерживающая Мыльного, была не очень сильна, она и родилась еле живой, а тут испустила дух.
– А-ха-ха-ха! – завершил свои действия мистер Кармоди. – Ха-ха!
– По-вашему, это смешно? – осведомился Мыльный.
– Да, – отвечал хозяин. – Хотел бы я видеть вашу физиономию, когда вы туда заглянули!
Мыльный молчал. Он знал, что дело плохо. За стенами сарая сияло солнце, но не для него.
– Я вас сразу раскусил, мой милый, – со вкусом продолжал Кармоди. – Ну, не совсем сразу, а с тех пор, как я послал запрос в Нью-Йорк и получил ответ, что финансиста Т. Дж. Моллоя там не знают.
Мыльный горестно глядел на цветы и деревья, и они ему не нравились. Природа, видите ли, расстаралась, а какой от нее прок?
– Потом, – не унялся хозяин, – я проходил мимо окна и слышал вашу беседу с друзьями. В следующий раз, очень вам советую, закрывайте окно и говорите потише.
– Э? – сказал Мыльный и ничего лучшего придумать не мог. Он был сражен, а сраженные люди не мастера блестящих реплик.
– Конечно, – сообщил мистер Кармоди, – я огорчился, что не получу миллиона или там двух. Но! – назидательно произнес он. – Существует страховка. Для вас со Швабом или с Пирпонтом – сущие пустяки, а для меня – вполне сносная сумма.
– Да? – проговорил Моллой. – Надеетесь на страховку?
– Вот именно.
– А почему вы думаете, что я не настучу их агенту?
– Простите?
– Возьму и скажу, что это вы и украли.
Мистер Кармоди спокойно улыбнулся:
– Ну что вы! Где ваш здравый смысл? Да вы же сами вляпаетесь, дальше некуда. Словом, рассчитываю на молчание.
– Э?
– Да-да.
И Мыльный, немного подумав, с ним согласился.
– Я тут назначил вознаграждение, – рассказал ему мистер Кармоди, неспешно вытаскивая ялик. – Тысячу долларов тому, кто найдет вещи. Очень советую, попробуйте. Ну, не буду вас задерживать. У вас, несомненно, куча дел.
Ялик выполз на солнце, и стены сарая скрыли от взоров этого жирного гада без совести и чести. Вскоре раздался радостный плеск. Что бы ни чувствовал гость, хозяин был в ударе.
Вот она, английская знать, думал раздавленный Моллой. Должны бы давать пример, а где он? Нет, Великобритании не остаться великой державой. Хорошо хоть, что американцы сбросили ее иго. С тех пор как маленький Томас спалил себе брови 4 июля, он не думал об этом событии; но сейчас, повстречай он генерала Вашингтона, непременно бы пожал ему руку.
Медленно брел он по солнечному саду. Мысли о том, что Америка порвала отношения со страной, порождающей Лестеров Кармоди, быстро теряли очарование. Нужно было что-то другое – то, что, по слухам, избавляет от слабости, усталости, тревоги, уныния, отчаяния, нервного истощения, или, если хотите, неврастении и депрессии. Всем этим он страдал, особенно нервным истощением, и появление Стергиса ему не помогло. Он не сбежал, но показал всем своим видом, что не намерен беседовать о кроликах.
Однако и Стергис вроде бы подзабыл их, тревожась о другом.
– Простите, сэр, – осведомился он, – вы не видели мистера Джона?
– Кого-кого?
– Мистера Джона, сэр. Мистера Кэррола. Племянника мистера Кармоди.
– А! Он уехал с моей дочерью.
– Надолго, сэр?
Это Мыльный знал.
– Да, надолго.
– Понимаете, сэр, когда я относил напитки мистеру Кармоди, он поручил мне взять у шофера квитанцию.
– Какую квитанцию?
Стергис с удовольствием объяснил. Он уж испугался, что беседа кончится слишком скоро, но вот мистера Джона искать не надо, а гость сам задал вопрос.
– На сумку, сэр, которую наш шофер отвез в камеру хранения. Утром, сэр, на станцию, в Вустер. Болт, это шофер, сообщил мне, что передал ее мистеру Джону.
– Что?! – закричал Мыльный.
– По-видимому, мистер Джон не отдал ее мистеру Кармоди. Но беспокоиться не о чем. Как клетка, сэр?
– Клетка?
– Для трусиков, сэр.
– Что?
Стергис заметил, что его собеседник какой-то странный.
– Вам нехорошо, сэр?
– Э?
– Принести вам чего-нибудь выпить?
Мыльный судорожно кивнул.
– Сию минуту, сэр.
Мыльный ощутил, что мозги бушуют у него в голове, словно океан. Вот что надумал старый мошенник! Камера хранения. Если бы обстоятельства допускали хоть какую-то беспристрастность, можно было бы восхититься. Да, лучшего места не придумаешь.
Мысли эти полностью сменились печальнейшим из упражнений – гаданием на тему «О, если бы. Знай он, что квитанция у Джона…
Однако и эти мысли прервались. Он был человек практичный. Что гадать, надо действовать! Хорошо, а как? Конечно, не очень приятно лишний раз видеть Шимпа, но придется съездить в этот «Курс», все ему рассказать и с его помощью добыть у Джона квитанцию.
Мыльный приободрился. А может, подумал он, если выехать сейчас же, он застанет обоих в объятьях сна? Тогда вообще легче легкого ее вытащить.
Так, выехать сразу. Для этого нужна хозяйская машина. Она стоит у конюшенного двора. Много лет Мыльный не бегал, но тут припустил вовсю, словно ему снова двадцать с небольшим.
Когда, тяжело отдуваясь, он обогнул дом, он увидел, как она исчезла в этом самом дворе.
– Эй! – крикнул он из последних сил.
Машина скрылась, а Мыльный доплелся до ворот как раз вовремя, чтобы увидеть, как Болт запирает гараж и кладет ключ в карман.
Надо сказать, Болт был прекрасен. Он сверкал на солнце, да и кто не засверкает, если
