- А ведь я теперь себя намного лучше чувствую, меня теперь не мучают по ночам кошмары и ничто не раздражает. Женщины уже не кажутся такими безобразными и противными. Я как будто, рассказывая, выкидываю из себя болезнь. Поэтому мне хочется все время, без перерыва, рассказывать и скорее добраться до конца. Если вы готовы, я начну.
- Давай.
- Так вот. Проснулся я от телефонного звонка.
Тесть беспокоился о моем здоровье. После бурной бессонной ночи у меня еще болела голова и я чувствовал себя изрядно побитым.
Тесть посоветовал мне принять ванну и съездить за город отдохнуть на даче. Был первый час дня. Я сделал все, как советовал тесть, и уже через час был в нашей загородной вилле. Меня встретил смотритель. Старик очень обрадовался моему приезду. Его замучила тоска одиночества. Мы бродили с ним по саду, собирали опавшие яблоки. Потом распили маленький флакон самодельной настойки из вишен и я лег в гамак. Старик примостился рядом на земле, стал чистить фрукты для засушки. Незаметно для себя я заснул. Проснулся вечером. Солнце клонилось к закату. Длинные густые тени деревьев избороздили землю. Старик все еще копался с фруктами, мурлыкая какую-то песенку. Я еще долго лежал, не двигаясь, глядя в небо. Я чувствовал себя снова бодрым и помолодевшим. Поужинав со стариком, чем бог послал, я отправился в город. Случайно я помещался на той улице, где находился особняк мари. Вспомнив ее приглашение, я решил зайти. Хозяйка сама встретила меня у входа. Как всегда безупречно одетая, с высокой пышной прической она выглядела королевой, но меня не беспокоила ее красота. Без особых комплиментов я поздоровался с ней и со стариком. Я прибыл вовремя. Всех пригласили к столу. Хозяйка посадила меня поближе к себе. Сочувствуя моему горю, никто не говорил об умершей. Собралось много народу, но женщин было вполовину меньше, чем мужчин. Мари не любила женское общество. Большинство присутствовавших мужчин были либо претендентами в любовники хозяйки, либо уже отставные ухажеры. Муж Мари после двух первых рюмок крепкого коктейля сильно захмелел и понес чепуху. Она отвела его спать. Возвратившись, она широким жестом пригласила меня занять его место. Пир шел горой, мне было скучно в этой буйной и развратной компании. Перепивши, одна девица стала исполнять танец с раздеванием. Сначала она под визг и аплодисменты оголяла свои тощие мало привлекательные ноги, потом сбросила платье, к великому удовольствию всех мужчин открыла маленькую дряблую грудь с огромными коричневыми сосками, усеянную мелкими пупырышками. Больше она не раздевалась и, дернув резинку нейлоновых трусов, выскочила в другую комнату.
Танцевали буги, стараясь оголить и без того скудно одетые тела женщин. Мари несколько раз пыталась пригласить меня танцевать, но я всякий раз отказывался под предлогом плохого самочувствия. Я много пил и совершенно не пьянел. В первом часу ночи я вспомнил о своих картах и собрался уходить. В это время мажердом ввел в зал милую скромную девушку в серой, плотно обтягивающей ее стройную фигурку, блузке и красной атласной юбке. Она осмотрела все общество и сделала книксен.
- Откуда ты откопал эту крошку? - спросила Мари своего слугу.
- Она сказала, что ищет человека, который находится здесь.
- А кто он, этот человек? - спросила девушку Мари.
- Он мне нужен, - тихо и смущенно ответила девушка.
- Ну проходи, ищи своего человека. Здесь их, как видишь, более чем достаточно. Как тебя зовут?
- Валенсия.
- Tише, - хлопнула в ладоши Мари, - это милое создание зовут Валенсией. Если кто-нибудь посмеет нетактично к ней отнестись, того сейчас же вышвырнут из дома. Иди, детка, за стол, выпей с нами и веселись. Мари провела Валенсию к столу и посадила рядом со мной. Девочка очень волновалась и не знала, как себя вести. Я осторожно поймал ее руку под столом и ободряюще пожал, она благодарно кивнула мне головой. Мари подала ей бокал шипучего шампанского. Валенсия посмотрела на меня и, поймав мой одобрительный взгляд, выпила шампанское до дна.
- Браво, девочка, - захлопал в ладоши какой-то франт и подбежал к ней.
Я не мог теперь отобрать у неприятного щеголя милую Валенсию. Она нерешительно встала из-за стола и, растерянно глянув на меня, тихо сказала своему ухажеру:
- Я очень плохо танцую.
- Ничего, танцуйте. Здесь никто не умеет хорошо танцевать, - сказал я, чувствуя ее нерешительность. Она вышла из-за стола. С первых шагов, с первых движений она привлекла к себе всеобщее внимание. С легкостью птички и грацией балерины она мягко скользила по паркету, безукоризненно выполняя любое трудное па. Несмотря на бешенный темп музыки, она ни разу не сбилась и порхала без тени усталости. Ее партнер танцевал с восторгом и упоением, осторожно держа ее за гибкую стройную талию. Когда танец кончился, ей зааплодировали. Мужчины записались в очередь танцевать с ней. Дамы зеленели от зависти. Мари склонилась ко мне:
- Ничего девчонка. Откуда она? Я что-то никогда ее здесь не видела.
- Можно вас на минуточку, - услышал я за своей спиной чей-то приятный голосок. Я обернулся: Валенсия. Едва сдерживая слезы, она мяла пальцы рук.
- Да, милая.
Я извинился перед Мари и вышел с девочкой в соседнюю комнату.
- Уведите меня отсюда, - умоляюще зашептала она, -здесь противно. Мужчины такие наглые, что я не знаю, как им ответить. Я больше не могу.
- Успокойся, детка. Мы сейчас уйдем.
Не обращай ни на кого внимания. Мы вернулись в зал, меня встретили пытливые глаза Мари. Она ехидно улыбнулась и, когда я сел, шепнула:
- Вы, кажется, преуспеваете.
- Нет, просто девочка просит проводить ее домой. Она убеждена, что из всех присутствующих я самый порядочный. Я не имею ничего против этого.
- Вы уйдете?
- Да, прошу меня извинить.
- Ну что ж, вы еще пожалеете. А девчонку поберегите. Я не прощаю оскорблений. Последнее было смешно и менее всего опасно. За нами увязались несколько мужчин, упрашивая ее остаться еще хоть на один танец. Я их прогнал обратно. Через несколько минут мы были уже дома.
- Как вы меня нашли? - спросил я девушку, когда мы вошли в мою комнату.
Она невольно улыбнулась.
- Я, наверное, очень навредила вам?
- Нет, просто удивительно. Первый раз в незнакомом городе, да при том, не зная, где я.
- Очень просто. Я проснулась здесь. Было очень темно. Я испугалась. Потом вышла из дома и пошла, даже не зная, куда. И вдруг увидела ярко освещенные окна дома и услышала музыку. Вошла и оказалось, вы там. Пока я шла по улице, ко мне приставало много мужчин.
- Что им надо?
- Ну, это так.
- Вы очень красивы. Им, наверное, хотелось познакомиться. Вы устали?
- Нет, но у меня от вина кружится голова и не слушаются руки.
- Вы разве никогда прежде не пили?
- Один раз с отцом.
- С отцом? Кто же ваш отец? Что же вы стоите, - спохватился я, - садитесь. Я усадил ее в кресло и зажег настольную лампу. Она поправила волосы и, теребя бахрому скатерти, рассказала мне о своем отце.
- Он художник. Живет в Индии. Я тоже индианка. Я родилась в 1930 году. Я была единственным ребенком и такая красивая, что все в один голос заявили: "Жить не будет". Через год я умерла. Через 16 лет отец решил нарисовать меня такой, какая я, по его представлению, должна быть в этом возрасте. И он нарисовал меня на карте. И вот я снова ожила. Милый мой отец. Как тяжело мне было встретиться с ним через 16 лет. Он все время плакал, он умолял меня не уходить, остаться с ним навсегда. Он молил бога, он ползал по мастерской на коленях, рыдая, как безумный, но через час я ушла и больше не видела его. На ее глаза навернулись слезы, голос задрожал. Она опустила головку и тихо закончила.
- Он сказал, чтобы я просила всех, с кем встречусь, пожалеть меня и не трогать, пока я не вырасту... Меня до глубины души тронул ее рассказ. Я подошел к ней и погладил по голове.
- Так тебе только 16 лет?
- Да.
- Ах ты, милый, наивный ребенок. Я постараюсь выполнить просьбу твоего отца не трогать тебя, но ты так очаровательна, что сделать это очень трудно.
Ты хочешь кушать?
- Нет.
- А спать?
- Tоже нет.
- Но все равно нам придется лечь в постель, и я постараюсь уснуть, потому что быть с тобой всю ночь, видеть тебя и не тронуть - невозможно.
- Хорошо, я лягу.
- У меня только одна кровать, нам придется спать вдвоем. Но ты не бойся, от того ли, что я выспался днем, то ли от возбуждения, сон ко мне не шел.
- Я ничего тебе не сделаю. Чтобы тебе не было страшно и чтобы ты не скучала, я оставлю свет и дам тебе интересную книгу.
- Хорошо.
Я отыскал в шкафу томик Флобера и дал ей.
- Теперь ты раздевайся и ложись, а я пойду помоюсь.
Она кивнула головой в знак согласия и прошла к кровати. Я восхищенно смотрел на ее изящные ноги и картинную талию, но сделал над собой усилие и вышел. У меня было подлое желание посмотреть на нее в щелку, но я с этим справился. Когда через 10 минут я вернулся, она уже лежала в постели, укрывшись до подбородка одеялом и сосредоточенно смотрела в потолок.
