источником доходов: писательский труд стал профессией, а отнюдь не развлечением.
К началу XIX века уровень грамотности в Эдо был на удивление высок. Для небогатых горожан книги распространялись через сеть читален, где их можно было за деньги одолжить на время. Если книга пользовалась успехом, читальни заказывали дополнительный тираж. В «Сливовом календаре любви» Тамэнага Сюнсуй неоднократно рекламирует свои произведения, надеясь поднять тиражи.
За период с 1822 по 1829 год Тамэнага Сюнсуй с группой учеников создал около сорока книг. Все они относились к категории тюбон, о которой уже говорилось выше. Хотя эти книги не оставили заметного следа в истории литературы, специалисты отмечают появление в них некоторых тенденций, характерных для жанра «повестей о чувствах» и получивших дальнейшее развитие в «Сливовом календаре любви». Видимо, в роли издателя Сюнсуй не мог в полной мере проявить свой писательский талант.
В 1829 году в результате охватившего Эдо пожара печатня «Сэйриндо» сгорела, и Тамэнага Сюнсуй разорился. Надеясь поправить свои дела, он всерьез взялся за кисть, и к весне 1832 года «Сливовый календарь любви» появился на прилавках книготорговцев. Повесть из двадцати четырех глав выходила в виде тонких тетрадок по две главы в каждой. Тетрадки назывались маки («свиток»), и каждые три «свитка» были упакованы в красочно оформленный бумажный мешочек. Всего четыре мешочка, четыре хэн («часть книги»). Весной 1832 года вышли первые две части «Сливового календаря», а остальные две части появились через год, весной 1833 года. На мешочках, в которые были упакованы тетради с начальными главами повести, было написано: «Сливовый календарь любви, или Девушка по имени Тёкити». Имя Тёкити должно было привлечь внимание читателей к новой книге, поскольку всем эдосцам хорошо была известна история под названием «Умэ-но Ёсибэй Тёкити гороси» («Ёсибэй, муж Умэ, убивает Тёкити»), о том, как купец Ёсибэй убил мальчика-посыльного Тёкити, брата своей жены. И в театре кабуки, и в сказе дзёрури, и в прозе эта история не раз становилась основой сюжета; существует множество ее вариантов. Тамэнага Сюнсуй дал своей героине, исполнительнице дзёрури, псевдоним Тёкити, а мужское имя Ёсибэй превратил в женское имя O-Ёси и назвал так другую героиню своей повести.
Судя по предисловиям современников ко второй половине «Сливового календаря», за год, прошедший после публикации первых выпусков, книга читателю полюбилась. Например, Кинрэйся Иппо в своем предисловии пишет: «С весны мы узнали эти небольшие тетрадки, и вот уже дошло до третьей части, в повествовании определились и начало, и конец, и в этой вязи листьев-слов рожденные игрою авторской кисти цветы полны жизни, но совсем не грубы. И хотя написано простым языком, есть места поистине великолепные. Можно лишь воскликнуть: „Замечательно! На редкость!“ Это мое предисловие излишне, как излишне покрывать лаком жемчужину или золотить без того золотую монету…»
Подзаголовок «Девушка по имени Тёкити» в последующих изданиях не использовался, так как стал не нужен. Герои «Сливового календаря любви» и сами стали знамениты.
Накамура Юкихико, редактор и комментатор самого авторитетного на сегодняшний день издания «Сливового календаря любви», в своей вступительной статье пишет, что книгу знали не только в столице, но и по всей Японии: выходили цветные гравюры с изображением героинь повести, гейш Ёнэхати и Адакити, а производное от этих двух имен имя Ёнэкити стало излюбленным среди гейш города Нагоя.
Чтобы удовлетворить интерес читателей, автору пришлось писать новую книгу «Сюнсёку тацуми-но соно» («Сад любви на юго-востоке», 1834), продолжение «Сливового календаря любви». Эта книга, как и предыдущая, была почти целиком написана самим Тамэнагой Сюнсуем и считается одним из лучших его произведений. «Продолжения» выходили и позже: «Сюнсёку мэгуми-но хана» («Благословенный цветок любви», 1836), «Сюнсёку эйтай данго» («Нескончаемая история о любви», 1837), «Сюнсёку умэ мибунэ» («Любование сливовым цветом, или Лодочка любви», 1841).
Всего Тамэнага Сюнсуй с помощью учеников создал вслед за «Сливовым календарем» более тридцати книг, многие из которых эксплуатировали успех бестселлера: названия их часто включали такие слова, как сюнсёку («любовь») и умэ («слива»).
Успех ниндзёбон – «книг о чувствах», патриархом которых называл себя Тамэнага Сюнсуй, стал одной из побудительных причин для правительственных гонений на литературу. В 1842 году наиболее популярные писатели, издатели, иллюстраторы были вызваны на допрос и все (в той или иной мере) понесли наказание. Были конфискованы и сожжены книги и печатные доски, наложены штрафы. Ряд авторов заковали в колодки на пятьдесят дней, но лишь Тамэнага Сюнсуй отбыл этот срок до конца, после чего наказание было назначено ему повторно. «Книги о чувствах» были запрещены, а самый знаменитый их автор, Тамэнага Сюнсуй, вскоре умер, не перенеся потрясений.
В чем же был секрет популярности «книг о чувствах», в том числе и «Сливового календаря»? Почему токугавские власти обрушили свой гнев на литераторов, которые не претендовали ни на что большее, чем позабавить публику?
В основе официальной идеологии, насаждаемой сёгунским правительством Японии, было конфуцианство – в версии китайских философов эпохи Сун и прежде всего Чжу Си (1130–1200). В области морали это рационалистическое учение делало упор на безупречное выполнение каждым своего долга, в соответствии с социальной и возрастной иерархией. Долг мог вступать в противоречие с желаниями и чувствами человека, однако требовал безусловного исполнения, каковое в искусстве эпохи эстетизировалось. В литературе и в театре, например, популярны были сюжеты о самоотверженной мести вассалов обидчикам сюзерена. Невозможность исполнить долг означала смерть (чаще всего самоубийство героя).
Тамэнага Сюнсуй первым эстетизировал не долг, а ниндзё – чувства и слабости людей. В повести «Сюнгё Хатиман ганэ» («Рассветные колокола весной в храме Хатимана», 1836), написанной уже после успеха «Сливового календаря», Тамэнага Сюнсуй подвел итог своему пониманию ниндзё: «Что же называют словом „ниндзё“? Не только все то, что лежит на тропе любви. Человеком, познавшим ниндзё, следует назвать такого, чье сердце легко растрогать, кто доброжелательно и снисходительно относится к людским причудам и не высмеивает естественных между мужчиной и женщиной чувств, тщетной маяты сердечной, да и всех заблуждений людей этого мира».
В этой цитате и в других своих рассуждениях о ниндзё Тамэнага Сюнсуй употребляет термин аварэ, основополагающий термин японской эстетики X–XII веков. Здесь мы толкуем аварэ как способность человека быть растроганным. В классической японской поэзии и прозе раннего Средневековья аварэ понимали как способность человеческого сердца почувствовать красоту всего сущего и насладиться ею, и «патриарх эдоских повестей о чувствах» сознательно подчеркивает свое родство с классикой, используя цитаты из нее и сравнивая чувства своих героев с чувствами поэтов былых времен (например, в начале главы двадцать первой). Это новое открытие классики позволяло внести сентиментальные и романтические интонации в изображение чувств современников, приподнять их, облагородить, и читателю это импонировало.
Власти же раздражала популярность книг, не
