и погибшей четырьмя днями позже, с крючком, крепко засевшим в ее пасти. Видимо, она успела проглотить его, что форель легко делает, если опоздать с подсечкой, так как она атакует малька намного стремительнее, чем щука. У меня у самого был один такой случай: я поймал форель, в пасти которой торчала моя мушка; именно эту мушку она оторвала у меня накануне, выдернув крючок из его крепления к поводку. Но я совершенно убежден, что форель не будет и двух часов страдать от крючка, находящегося в любой части ее пасти, особенно если за крючком тянется кусок шнура длиной хотя бы с ладонь и если крючок не завяз в костях ее челюсти. Да что там: я точно знаю, что форель, как только почувствует укол крючка, немедленно устремляется ко дну и начинает рыться в камнях, как вепрь; она роется до тех пор, пока либо не сотрет крючок о камни, либо не сломает его. Но достаточно об этом виде ловли форели вполводы. Второй способ ловли вполводы – ловля хариуса на червя, личинку, ручейника или любую другую подобную насадку. Это ловля с пробочкой на расстоянии фута от дна – так хариус берет лучше, чем у самого дна. Ловят этим способом и в прозрачной воде, но снасть в этом случае должна быть тонкой. К этому я могу также очень кстати добавить третий способ ловли на стук с прикормкой, которым ловят и форель, и хариуса, и вообще это лучший способ ловли из тех, которые я пробовал. Итак, сэр, я рассказал все, что знал о ловле форели и хариуса, и не сомневаюсь, что это было достаточно утомительно. Но больше я не буду беспокоить вас и надеюсь, что вы останетесь у меня в гостях как можно дольше.
Виатор. Увы, я могу остаться не дольше, чем на день, но если мы доживем до мая следующего года, то вы можете быть уверены, я появлюсь снова либо с моим учителем Уолтоном, либо без него и, между прочим, расскажу ему, как много вы сделали для меня в его честь. Я надеюсь, что он меня любит и поблагодарит вас за любезность.
Пискатор. Я буду рад, сэр, вновь оказаться в компании с вами. Не хотелось бы расставаться, но я также рассчитываю нанести вам визит, проделав намного больший путь, чем пришлось проделать вам, и это наверняка заставит вас в ответ вновь приехать сюда. От всей души желаю вам доброго пути!
Свободные стихи, адресованные мистеру Уолтону
I
Прощай, безумный мир, как знать,
Вернусь ли я к тебе опять.
Давно укрыться мне пора
В обитель мира и добра.
Пускай другие, как в чаду,
Сгорают ближним, на беду
На сцене, где хозяин – рок,
Где правят алчность и порок.
II
Господь, что может быть милей
Среди некошеных полей
На чистом есть, на чистом спать,
Минут счастливых не считать.
Как мирно нас качает сон!
Каким покоем дышит он!
Избавлен от душевных мук
Наш тяжкий труд и наш досуг.
Ill
О, как невинны наши дни!
О, как безоблачны они!
О, вы, долины и холмы!
О, вы, леса и родники!
Как я люблю в рассветный час
К вам приходить и слушать вас.
IV
Уединенье – лучший друг.
Все смолкло, тишина вокруг.
И в этой чуткой тишине
Вдруг слышу, как душа моя
Слова надежды шепчет мне.
И рад ее услышать я.
Смысл открывается в тиши,
Превозмогая сон души
V
Очарованием полны
Восходы солнца и луны.
Здесь я могу творить и петь,
Соблазны плоти одолеть,
Встречать рассвет и ждать закат,
Скакать, куда глаза глядят,
И, тихо радуясь всему,
Вреда не делать никому.
VI
О нимфа, ласковая Дав,
Принцесса рек.
Здесь я, устав,
Сижу на теплом берегу
У вод, звенящих на бегу,
А рядом в золоте лучей
Гуляет парочка лещей.
Они резвятся без забот,
Но мой крючок их тихо ждет.
Он вероломен, хоть и мал, —
Внезапно жалящий металл.
VII
Ты так чиста, что Тибр седой,
Испанский Тагус или По,
Маас, Дунай, Луара, Рейн
Черны в сравнении с тобой
Прозрачностью своей воды.
С тобой поспорит лишь Гаронн
И Сена ветреная, но
Им спорить нелегко с тобой.
И даже Айсис вместе с Тэйм,
Смирясь, кладут свои дары
К твоим серебряным стопам,
Но спорить не рискнут с тобой.
VIII
О, горы милые мои,
Люблю я в солнечные дни
Глядеть на пропасти с вершин
И на вершины из долин.
О, милый сердцу мрак пещер!
Спасенье от тлетворных сфер,
Приют отшельника хранит
Не сокрушаемый гранит.
О, что за радость среди дня,
Уединения ища,
Укрыться в вечной ночи тьму
И погрузиться в тишину.
В подземных залах, полных мглы,
Под кровом ледяной скалы
От яда душу берегу,
Сюда я в ужасе бегу
От слухов злобных и пустых
И даже от друзей своих,
От скорби, что владеет мной,
Я укрываюсь вечной мглой.
Боль, неподвластную врачу,
Уединением лечу.
IX
Господь! Услышь мою мольбу,
Дай мне остаться одному
Среди могучих горных гряд,
Которые все так хулят.
Здесь все – отрада для души,
Здесь, в исцеляющей глуши,
Меня минует холод зим,
И летний зной, и битвы дым.
Я проживу, мечтой согрет,
Остаток долгих-долгих лет
Вдали от алчных, мертвых глаз
И страхов, что терзают нас.
С улыбкой счастья проживу
И с нею, даст Господь, умру.
Ч.К.
Моему дорогому брату Исааку Уолтону по поводу его «Искусного рыболова»
