стало слишком поздно! А этот малыш тоже слабенький, прямо как тот!
Теперь слезы лились рекой, но увядшая хрупкая женщина лишь послушно их вытирала, продолжая:
— С Луэллой сейчас хуже всего. В ее возрасте не надо бы день-деньской стоять за прилавком — ей бы в школу хорошую. А вокруг нее уже так и вьются всякие парни. Для своих лет она рослая, крупная и симпатичная. В ее возрасте я тоже была хорошенькой, мисс Лоуренс, а чуть позже вышла замуж… Нет, девчонки ничегошеньки не знают!
Мисс Лоуренс внимательно вглядывалась в ее расстроенное лицо.
— Миссис Бизли, как вы думаете, сколько мне лет?
Миссис Бизли, раздираемая между долгом вежливости и результатами своих наблюдений, наугад сказала, что двадцать семь.
— На десять лет ошиблись, — весело сказала квартирантка. — В этом месяце мне исполнилось тридцать семь.
— Что?! — вскричала увядшая женщина в поношенном ситцевом платье. — Вы же старше меня! Мне всего тридцать два!
— Да, сами видите, я постарше вас. Сейчас начну распространяться о своем возрасте, об успехах в делах и совершу непростительный грех, вбивая клин между мужем и женой — в интересах детей. Мне кажется, миссис Бизли, что ваш долг перед ними — постоять за себя. Задумайтесь, пока еще не поздно. Если бы вы сохранили собственность в Рокуэлле и долю в том, что было продано раньше, смогли бы вы прожить на эти средства?
— Ну, думаю, что да. Есть дом, там теперь живет моя сестра. Она берет постояльцев и платит нам аренду. Думает, что эти деньги достаются мне. Тут мы могли бы что-нибудь сообразить.
— А сколько там земли?
— Всего два с половиной гектара. Прямо в городе — участок под домом, а рядом с ним надел у самых берегов реки. Скаты наши с обеих сторон.
— Не правда ли, ценные активы? Думаю, вы смогли бы сдавать в аренду водяную мельницу.
— Шли разговоры, что землю могла бы купить электрическая компания, но потом все расстроилось. Муж отказался продавать, сказав, что не станет заключать сделку с Сэмом Хантом, потому что тот — мой друг детства. У Сэма в Рокуэлле прекрасная лавка, и он работал с той компанией, по-моему, помогал ей подняться. Мистер Бизли всегда ревновал меня к Сэму, но тот хотел жениться не на мне, а на моей сестре.
— Но вот подумайте, миссис Бизли. Если бы вы с сестрой совместно вели хозяйство, то смогли бы обустроить дом для детей, и к вам бы вернулся ваш старший. Если бы вы продали или сдавали в аренду скаты берегов реки, то смогли бы позволить себе отдать Луэллу в школу. И Вилли ходил бы в городскую школу. Ребенку гораздо лучше там, где больше солнца, я уверена. Почему бы вам не постоять за себя ради детей?
Миссис Бизли с робкой надеждой посмотрела на квартирантку.
— Если бы я могла… — произнесла она.
— А у мистера Бизли есть собственность? — продолжала мисс Лоуренс.
— Собственность! Да у него одни долги. Старые и новые. Когда я за него выходила, он уже был в долгах. А потом новых наделал.
— А как же доходы от сделок, о которых вы мне рассказали?
— О, тут он фокусы придумал. Он кладет деньги в банк на мое имя или как-то еще, чтобы до них не дотянулись кредиторы. Он всегда всех обдуривает.
— Угум-м-м, — протянула мисс Лоуренс.
На следующий день мистеру Бизли предстояла долгая поездка: надо было отправляться в Принсвилль за товарами.
Спозаранку приготовили завтрак, который он уплел, то и дело ворча и ко всему придираясь. В шесть утра он уехал, злой и еще больше распустившийся в отсутствие мисс Лоуренс, которая не вышла к столу.
— Эй! Тпру! — крикнул он, огрев лошадей вожжами, едва те успели встать под хомуты. — Мария!
— Да… Ты что-то забыл?
— Ничего я не забыл! Кое-что вспомнил: будь вечером дома и не шляйся в Рокуэлл или еще куда только потому, что я в отъезде. Возвращается судья Филден, и нам надо выправить дельце, о котором я тебе говорил. Так что сиди дома! Н-но-о-о!
Повозка прогромыхала по мосту, завернула за угол и скрылась на еле заметной лесной дороге.
Когда мистер Бизли вернулся, над узким дефиле сгустились сумерки. Он злился оттого, что припозднился, поскольку очень рассчитывал покончить с юридическими формальностями дома, где мог как следует приструнить жену.
К тому же он устал и люто нахлестывал взмокших лошадей.
— Вилли! — крикнул он. — Эй ты, Вилли! Выходи и прими поводья!
Вечно напуганный ребенок не поспешил на его зов.
— Мария! — рявкнул он. — Мария! Где младший? Луэлла! Мария!
Он слез с повозки, ругаясь под нос, и ринулся к закрытой входной двери. Та оказалась заперта.
— Какого дьявола? — пробормотал он, потрясая кулаками и с силой барабаня в дверь. Потом перепробовал остальные — боковую, заднюю, в дровяной сарай — все на замках. Окна закрыты, ставни опущены. Его лицо потемнело от злобы.
— Они сбежали… Все… А я же ей не велел отлучаться сегодня вечером. Конечно, в Рокуэлл подались, лавку бросили и дом. Вот уж я ей покажу, когда вернется! А младшего нужно хорошенько выпороть.
Чуть позже он привязал лошадей, оставив груженую повозку в амбаре. Потом выбил стекло в кухонном окне и проник в дом.
В нос ударил влажный запах мыла. Мистер Бизли чиркал спичками в поисках лампы. Не нашел. Комната была совершенно пуста. Шкаф, кладовка и погреб — тоже. Вместе с ними — четыре комнаты наверху и чердак. И лавка.
— Вот дьявол! — выругался мистер Бизли. Он был озадачен сверх всякой меры, и его растерянность пересилила гнев.
Тут он услышал стук в дверь.
Однако это был не судья Филден, а Сэм Хант.
— Слышал, ты сегодня товару много привез, — непринужденно начал он. — Вот я и
