смотрѣлъ въ даль.
Наконецъ, къ шести часамъ вечера надъ уровнемъ моря показались пары, похожіе на струи дыма. Небо было совершенно ясное, слѣдовательно пары эти нельзя было принять за облака; повременамъ они то исчезали, то снова появлялись и какъ-бы волновались.
Гаттерасъ первый замѣтилъ это; онъ взялъ подзорную трубу и втеченіе цѣлаго часа пристально наблюдалъ загадочное явленіе.
Вдругъ, Гаттерасъ протянулъ руку къ горизонту и громкимъ голосомъ вскричалъ:
– Земля! земля!
При этихъ словахъ всѣ поднялись со своихъ мѣстъ какъ-бы подъ дѣйствіемъ электрическаго удара.
Нѣчто въ родѣ дыма замѣтно возвышалось надъ поверхностью океана.
– Вижу! вижу! – вскричалъ докторъ.
– Да! да! – сказалъ Джонсонъ.
– Это облако,– замѣтилъ Альтамонтъ.
– Земля! земля! – съ непоколебимою увѣренностію повторилъ Гаттерасъ.
Путешественники стали всматриваться еще съ большимъ вниманіемъ.
Но имъ не долго пришлось волноваться и дѣлать все возможныя предположенія: наблюдаемая точка исчезла. Вскорѣ однако она показалась снова и докторъ замѣтилъ, въ двадцати или въ двадцати пяти миляхъ къ сѣверу, какъ-бы мимолетный проблескъ огня.
– Это вулканъ! – вскричалъ онъ.
– Вулканъ? – спросилъ Альтамонтъ.
– Безъ всякаго сомнѣнія.
– Подъ этою широтою?
– Почему-бы и не такъ? – сказалъ докторъ. Развѣ Исландія не вулканическая страна и не состоитъ-ли, такъ сказать, изъ однихъ вулкановъ?
– Да, то Исландія… Но въ столь близкомъ разстояніи отъ полюса! – замѣтилъ Альтамонтъ.
– Развѣ Джемсъ Россъ не открылъ на антарктическомъ континентѣ двѣ огнедышащихъ горы подъ семидесятымъ градусомъ долготы и семьдесятъ восьмымъ широты? Почему, спрашивается, такіе-же вулканы не могутъ существовать и у сѣвернаго полюса?
– Это очень возможно,– подтвердилъ Альтамонтъ.
– Я совершенно явственно различаю его! – вскричалъ докторъ! Это вулканъ!
– Такъ отправимся прямо въ нему! – сказалъ Гаттерасъ.
– Какая досада, что вѣтеръ противный,– замѣтилъ Джонсонъ.
– Закрѣпите парусъ и держите въ вѣтру.
Шлюпка стала удаляться отъ наблюдаемой точки, которую не могли уже уловить самые пристальные взоры.
И такъ, сомнѣваться въ близости материка было нельзя. Если цѣль путешествія. и не была достигнута, то, во всякомъ случаѣ, она усмотрѣна, и не пройдетъ двадцати четырехъ часовъ, какъ нога человѣческая будетъ попирать неизвѣстную почву. Провидѣніе, дозволившее отважнымъ мореходамъ приблизиться къ новому материку, не воспрепятствуетъ имъ высадиться на его берегъ.
Никто, однакожъ, не выказывалъ особенной радости. Всѣ размышляли, какова природа новооткрытой полярной страны? Казалось, животныя избѣгали ея. Вечеромъ, птицы, вмѣсто того, чтобы искать убѣжища на материкѣ, быстро направлялись къ югу. Неужели страна эта настолько негостепріимна, что даже чайка не можетъ пріютиться на ней? Даже рыбы и большіе киты поспѣшно удалялись отъ ея береговъ.
Пришла очередь Гаттераса и онъ сѣлъ у руля. Альтамонтъ, докторъ, Джонсонъ и Бэлль, лежа на скамьяхъ, скоро заснули.
Гаттерасъ старался преодолѣть сонъ, не желая терять драгоцѣннаго времени; но плавныя движенія шлюпки убаюкали его, и онъ невольно задремалъ.
Шлюпка едва двигалась; вѣтеръ не могъ надуть ея повисшій вдоль мачты парусъ. Вдали нѣсколько неподвижныхъ льдинъ отражали лучи свѣта и яркими пятнами выдѣлялись на поверхности океана.
Гаттерасъ погрузился въ мечты. Его мысли понеслись съ быстротою, свойственною сновидѣніямъ и неизслѣдованною еще ни однимъ ученымъ. Недавнія событія предстали предъ нимъ совершенно ясно: онъ увидѣлъ свою шлюпку, бухту Викторіи, Домъ Доктора, фортъ Провидѣнія и найденнаго подъ снѣгомъ Альтамонта.
Затѣмъ въ воображеніи его промелькнуло далекое прошлое и ему грезилось его судно, сожженный Forward, и вѣроломно покинувшіе его товарищи. Что сталось съ ними? Гаттерасъ вспомнилъ о Шандонѣ, Уэллѣ, о грубомъ Пенѣ. Гдѣ они? Добрались-ли они по льдамъ до Баффинова моря?
И опять его воображеніе занеслось далеко назадъ и представило Гаттерасу его отъѣздъ изъ Англіи, его прежнія путешествія, испытанныя имъ несчастія и неудачныя попытки, причемъ онъ забылъ о своемъ настоящемъ положеніи, о предстоящемъ ему близкомъ успѣхѣ и о сбывшихся на половину надеждахъ. Такимъ образомъ, воображеніе отъ радостей привело Гаттераса къ тревогамъ.
Кошмаръ длился два часа, затѣмъ мысль Гаттераса понеслась новымъ полетомъ и онъ увидѣлъ себя у полюса, стоящимъ на новомъ материкѣ и распускающимъ знамя Соединеннаго Королевства.
Гаттерасъ дремалъ, а между тѣмъ огромная, темная туча надвигалась на горизонтъ и омрачала море.
Нельзя себѣ представить, съ какою поразительною быстротою налетаютъ въ арктическихъ странахъ ураганы. Пары экваторіальныхъ странъ, сгущаясь надъ громадными ледниками сѣвера, съ непреодолимою силою влекутъ за собою массы воздуха, который устремляется въ разрѣженное пространство съ страшной быстротой, чѣмъ и объясняется сила полярныхъ бурь.
При первомъ порывѣ вѣтра капитанъ и его товарищи проснулись.
Море вздымалось высокими, и крупными валами; шлюпка, илиныряла въглубокія пропасти или колыхалась на остромъ гребнѣ волны, наклоняясь подъ угломъ больше чѣмъ и сорокъ пять градусовъ.
Гаттерасъ твердою рукою держалъ румпель. Джонсонъ и Бэлль безпрестанно выкачивали за бортъ воду, которую шлюпка зачерпывала, ныряя между волнами.
– Признаюсь, этой бури мы не ожидали,– сказалъ Альтамонтъ, хватаясь руками за скамейку.
– Здѣсь должно всего ожидать,– отвѣтилъ докторъ.
Эти слова были сказаны среди свиста вѣтра и грома волнъ, которыя ураганъ превращалъ въ тонкую водяную пыль. Почти нельзя было слышать другъ друга.
Трудно было держатъ курсъ на сѣверъ; густой туманъ не позволялъ видѣть море дальше нѣсколькихъ саженей; не было видно ни одной точки, по которой можно было-бы оріентироваться.
Эта внезапная буря въ то время, когда цѣль путешествія была уже почти достигнута, казалось, была роковымъ предзнаменованіемъ и представлялась возбужденному воображенію путешественниковъ чѣмъ-то въ родѣ запрета идти дальше. Не сама-ли природа возбраняла доступъ къ полюсу? Неужели эта точка земнаго шара окружена поясомъ урагановъ и бурь, не позволявшихъ приблизиться къ ней?
Достаточно было взглянуть на энергическія лица мореплавателей, чтобы убѣдиться въ томъ, что они не отступятъ предъ бурями и волнами и дойдутъ до конца своего пути.
Цѣлый день боролись они съ бурею, ежеминутно подвергаясь опасности погибнуть; они не подвигались къ сѣверу, но зато и не отдалялись отъ него. Ихъ обдавало теплымъ дождемъ, мочило всплесками волнъ, которыя буря бросала ихъ въ лицо. Къ свисту вѣтра порою примѣшивались зловѣщіе крики птицъ.
Но въ самый разгаръ бури, къ шести часамъ внезапно наступило полное затишье. Вѣтеръ улегся какъ-бы чудомъ. Поверхность моря сдѣлалось спокойною и гладкою, точно волненіе не вздымало ее втеченіе двѣнадцати часовъ.
Что-же произошло? Произошелъ необыкновенный, необъяснимый феноменъ, очевидцемъ котораго былъ капитанъ Ceбайнъ во время своего путешествія въ гренландскихъ моряхъ.
Неразошедшійся туманъ сдѣлался чрезвычайно свѣтлымъ.
Шлюпка двигалась полосою электрическаго свѣта, въ волнахъ яркихъ, но холодныхъ огней святаго Эльма. Мачта, парусъ, снасти съ дивною отчетливостью выдѣлялись черными силуэтами на фосфорическомъ фонѣ неба. Путешественники погрузились въ волны яркихъ лучей свѣта, лица ихъ окрасились огненными оттѣнками.
Внезапное затишье этой части океана, безъ сомнѣнія, было произведено восходящимъ движеніемъ воздушныхъ столбовъ въ то время, когда буря, относившаяся къ разряду циклоновъ [34], быстро
