Пэксвеллу порекомендовали Кригера неспроста: прекрасный послужной список уважаемого бизнесмена никого не мог оставить равнодушным. Признавая, что ситуация в отделе откровенно неахтишная, лейтенант решил заручиться помощью и Кригера направили в Центральный департамент на один год работы.
Вражда между беспринципным отморозком Ферноком и сверхправильным сверхчистым прокурором зародилась с первых мгновений.
— Смотрите, куда идете! — крикнул Кригер лейтенанту Ферноку, когда тот случайно не сбил его, явно куда-то спеша.
— А то что? — огрызнулся лейтенант.
— А то… ничего! — ответил Фредди, — Прослывете очень невоспитанным человеком. Ну, а если дойдет до потасовки, то есть, если у вас руки зачешутся, штрафонетесь!
— Такс — Фредди созвал абсолютно всю «рабочую силу» департамента, чтоб познакомиться с коллективом, «влиться» и получше узнать ситуацию, — Такс, такс, такс — повторил он от незнания, с чего начинать.
Минутой позже юрист заметил среди присутствующих недовольного Фернока и… решил его подзадеть, — У вас что, умер кто-то из близких, что вы, простите меня, сидите здесь с выражением, будто только побыли на кладбище?
Остальные наблюдали за ними с огромным интересом.
Фернок не без негатива повернулся к «буквоеду»:
— Почти. На вас посмотришь, и жить желание пропадает…
— Простите, что…? — уперся прокурор.
Лейтенант решил заткнуться…
— Итак, меня зовут Фред Кригер. Можно по имени и на ты. Если кто-то считает, что я тиран и намереваюсь держать вас в узде, заваливать висяками, лишней работкой… — прокурор подумал, прежде чем продолжил, — Правильно делает! Но учтите, я буду работать не меньше, а, скорее всего, больше вашего.
Фернок предпочел спокойствию выплеск накипевших эмоций. Крикнул:
— Сука! — ударил по столу и ушел.
Фредди пару раз кашлянул, так, для вида…
— Не будем реагировать на немотивированную некомпетентность некоторых экземпляров — а потом опалил взглядом всех присутствующих, — Продолжим знакомство. Кто желает рассказать о себе?
Уолтер Бёрк сильно комплексовал, и причина тому — появление Кригера. Стандартная реакция. Вот и проходящие мимо коллеги громко выказывали недовольство «буквоедом»:
— Урод какой-то! — закричал Уильям Бриджерс.
— И не говори… — согласился Фернок, — Такой, что теперь самый разумный вариант — подписывать увольнительную, ну, а самый безумный — остаться!
Из-за «отрицательных отзывов» о продукте под названием «Фредди Кригер» Бёрку и вовсе поплохело.
«Неужели все так, как они говорят? Боже, ну, почему мир несправедлив? Неужто это — незавидная доля каждого полицейского?»
— Здравствуйте — дабы оказаться угодным прокурору, Бёрк поздоровался с ним. Как оказалось, уже дважды.
Недовольный абсолютно любыми, даже самыми незаметными поступками сотрудников Кригер и здесь нашел, к чему привязаться:
— Помнится, мы уже с вами знакомились — остановился Фредди — остановился и Уолтер, — У вас что, неладно с памятью?
«Черт. Я этого не вынесу» — подумал Бёрк, промолчал и пошел…
Дэвид Блейк решил поделиться с ребятами личным мнением о прокуроре, так как ему представилась незавидная возможность подольше с ним пообщаться. Многих копов раздражал, нет, бесил Кригер, в первую очередь, конечно же, своей тягой к абсолютному порядку, так несвойственному современной полиции…
— Никого не боится мужик — рассказывал Блейк. Его слушали Уильям Бриджерс, Уолтер Бёрк и Вильтон — друг Эсмонда — толстенький, но добродушный сержантик, год назад перелетевший жить в Мракан-Сити из более светлого Нью-Йорка, — Никого… — Дэвид взглянул на Вильтона и спросил, — Ты вот можешь похвастаться подобным бесстрашием?
— Ты о чем? — заежился сержант.
— О том я. Вон, прокурор заявил, мол, откроет войну скоро, что ему посадить всю банду Матераццо — раз плюнуть, что ему не страшен сам Борис. И вот к какому выводу я пришел, либо парень чокнутый, ну, двинутый на всю голову… — Дэвид неожиданно замолк.
— Либо? — поторопил его Уильям.
— Либо он Супермен!
Фернок мечтал побыть наедине со своими размышлениями по поводу «буквоеда», но не удалось: неожиданный стук в дверь заставил лейтенанта встать из-за стола.
— Заходи… — сказал он Вильтону Бертранду, растерянно маячившему в коридоре, — Нечего пастись, как овца…
— Ну, чего хотел?
— Спросить — Вильтон хоть и помнил, что Фернок его друг, пожалуй, самый близкий из всего отдела, но кто Фернока не боялся? Только безумцы!
— Спрашивай — хозяин кабинета фыркнул в носовой платок и закрыл форточку.
— Как тебе этот?
— Кто «этот»?
— Ну, как его, господи…
— Кригер?
Фернок угадал.
— Да! Да, я его имею в виду! — гость пытался оставаться веселым, — Как он тебе?
— Плохо он мне! — Фернок ударил по столу, да так, что Вильтон отшатнулся, — Нервы и так шалят, а он действует на них, словно паразит. Паразитирует на моих нервах!
— И что ты намерен делать?
Ответ, который услышал господин Бертранд, не только удивил, но и напугал. Ферноку смелости было не занимать, однако… таким смелым он еще не был никогда.
— Показать, кому принадлежит территория! — лейтенант натянул коварнейшую лыбу, взял карандаш и… разломал на две части, — Волкам, серым и злым!
Кригер подозревал, что дорогой господин Фернок способен на всякого рода козни. Но умелый юрист мог похвастаться выработанным иммунитетом, а так же… базовыми знаниями в области «общения с оборотнями».
— Такс! Такс, такс, такс — юрист пригласил в отдельчик одного из некогда обиженных господином Ферноком, чтобы подстраховаться и ослабить гиперактивность лейтенанта, — Говорите, когда вас избили. Говорите, за что избили. Говорите, кто это видел, и если видел кто-то, можете с удовольствием пригласить свидетеля, или телей…
На другом стуле сидел парень с лицом, покрытым крупными фингалами и переломом бедренной кости.
Через час.
— Что это? — спросил Фернок, когда Кригер без стука ворвался в кабинет и кинул на стол бумагу заявителя. На листе было подробно описана одна нехорошая ситуация, серьезно компрометирующая лейтенанта.
— Пострадавший ходил на кружок, слыл начинающим футболистом, по крайней мере, так сказали его родители, и как-то раз, играя с одноклашками в футбол, опять же со слов мальчика, он в какой-то мере нарушил закон — начал бегать по… В общем, топтать газон. Вы, как какой-то взбешенный гринписовец, фанатично напали на парня. Избили, нарушив все, что только можно в отношении этого… гражданина — Фредди говорил с задержками, потому что нервничал. «Внутриотделовые» мифы слагали, что Фернок — очень страшный человек, и любому категорически запрещается переходить ему дорогу!
— Случались инциденты, не спорю — произнес лейтенант, — Но конкретная ситуация вымышлена — и без всяких угрызений порвал лист.
Фредди понял — не прокатило.
— Что-нибудь еще, господин прокурор?
«Гениальный юрист» подергал губами, посуетился маленько и… пригрозив Ферноку пальцем, свалил восвояси.
— Фух — хозяин кабинета склонил голову, — Большего придурка я не встречал…
И даже перекрестился!
Всю последующую неделю Фернок занимался разработкой «гуднаевских шестерок», в очередной раз засветившихся в доках. Что с ними делать — он не имел ни малейшего понятия. Отпустит — ясное дело, обязательно попадутся вновь, прибьет к чертям собачьим — не получит выгоды, значит, не поест.
Да и коллективу тоже нужно жрать.
Уже бывавшие в этой допроске, молодые бандиты внимательно осмотрелись и охнули, когда к ним зашел тот самый лейтенант — мастер убеждений.
— Ну, что, вернулись ко мне? Что делать будем? — он начал ходить вокруг да около, мелькать перед лицами опущенных недопреступников, чесать затылок, словом думать, — Я вот все никак понять не могу, почему вам не живется нормально. Но ладно, ничего не сделаешь, к сожалению…
— Я их возьму в разработку — сказал Фернок Блейку.
— В разработку?
— Да.
— И что это значит?
— Наркотики в моем районе… поверь, этого достаточно, чтобы схлопотать пулю, но вы молоды, а я к таким проявляю снисхождение…
— А то, что их знатная компания теперь будет работать на меня. Усек?
— Ты это серьезно?
— Ваши отцы, матери… Они вам ничего не смогли дать. Ничем полезным ваши головы не загрузили. Что ж… я исправлю их ошибку, друзья…
— Серьезней некуда. Смотри, не начни мне стучать кому-нибудь. Это очень важно. Если придурковатый прокуроришка с Пэксвеллом узнают, что…
— Да брось! Я никому не скажу — уверял Блейк, — Ты же знаешь, я не стукач!
