обеда». Может в бар?»
«Я закончил! — поддержал его Парэс. — Пробовать будешь?»
«Что-то, после разговоров про заговоры и восстания, — замялся Адрет, — не хочется как-то».
«Пойдем те в бар, — поддержал Эт, — у меня желание напиться в усмерть».
Вся троица ринулась на выход из музея. По дороге в бар, груз состоявшегося разговора, как-то сам спал, и настроение потихоньку начало возвращаться.
«Слушай, Эт, — Адрет, по-видимому, меньше всех подверженный осадку от предстоящей катастрофы, первым начал разговор, что бы скоротать дорогу до бара, — вот ты постоянно общаешься с аббатами, ты у них там по верхним этажам лазишь, мудрость их слушаешь. Тебе это как-то в жизни помогло? Мудрости, может, набрался? Или «статуснее» стал?»
«Да нет, — не задумываясь, ответил Эт, — я же с ними не в пиршествах участвую. И даже не обсуждаю глобальных вопросов. На верхних этажах, для общения с аббатами существуют специальные комнаты, в них меня и вызывают. А в комнате в этой, меня уже встречает аббат и дает важное поручение. Суть которого, как вы уже могли заметить, мне даже не объясняют».
«Ну, зато ты хотя бы с ними общаешься, что тоже какая-никакая честь». — подключился к разговору Парэс.
«Общаюсь. А что толку? — усомнился Эт. — У лекаря полномочий больше, они хотя бы иногда за эти двери заглядывают. А про личных помощников я вообще молчу. Одному богу известно, чем они там занимаются. Когда-то, когда я только был назначен ответственным за курьеров, я был несказанно рад. Думал, ну теперь-то, я точно войду в круг недоступный большинству, и узнаю тайны, которые большинству не положены. Но я узнал, лишь, что такое повышенная ответственность и нервный тик. А вопросы начали копиться гораздо чаще, чем ответы на них. Даже сейчас, курьер который пойдет по моему распоряжению не чувствует опасности, потому что не знает сути задания. А я, так же как и он не знаю сути, но при этом понимаю опасность и чувствую ответственность».
«Ну, может, там нет ничего серьезного?» — попытался подбодрить Адрет.
«Может, — согласился Эт, — но сравнить не с чем, что бы в этом убедиться. Не было у нас такой глобальной мобилизации, да еще и с охраной».
Друзья подошли к бару. Бар Прокул Неготис (название на вывеске Procul Negotiis), был излюбленным местом троицы, так как находился недалеко от работы каждого. Поэтому сборы проходили, в основном, здесь. Приятное, культурное заведение, с дубовыми свежими столами и стульями, с резным баром, подсвеченным индивидуальным освещением, и, в целом, мягким светом. Из колонок, постоянно играла приятная музыка, не перебивающая, а как бы, сопровождающая фоном. К тому же, ассортимент бара был всегда богат на разнообразие спиртного и закусок. Конечно, основной акцент тут делался именно на закуски, полноценно пообедать было бы проблематично. Но с другой стороны, кто ходит в бар поесть?
Зайдя в бар, вся троица уселась за столиком у окна. Подошел официант.
«Что будете заказывать?» — монотонным голосом спросил зализанный мужичок, с тонкими усиками.
«Вина, пару бутылок». — сразу подключился Парэс.
«Ты, по вину, или чего-нибудь покрепче?» — Эт обратился к Ардету.
«Нет, день, как-то напряженно течет, поэтому, вином тут не обойтись». — ответил Ардет.
«Вот и хорошо, нам бутылку водки и что-нибудь из мяса на закуску». — радостно подытожил Эт, поворачиваясь к официанту.
Официант, записав заказ, незаметно удалился на кухню.
«Вы заметили, насколько в нашей жизни всё стереотипно и правильно? — развалившись на стуле начал Ардет. — Куда не глянь, всюду сплошное клише, если официант, то прилизанный и с тонкими усиками. Если охранник, то с широкой и тупой мордой. Почему так?»
«А, что тут удивительного? — поинтересовался Парэс. — Усики и масло для волос сейчас в моде, многие так ходят. Ты сам-то «прилизанный», да и Эт тоже».
«Давно ли? — перебил Ардет и тут же сам добавил — Именно, что давно! Эта мода никогда не менялась, сколько я себя помню. Всегда и все говорили, что масло для волос, хоть и роскошь, поскольку производится в малых количествах, но модно и каждый себе обязан был приобрести».
«И что?» — уже без явного интереса спросил Парэс.
«Да то, что модой это не является и дефицитом тоже. — заканчивал мысль Ардет. — Просто все мажутся, и постоянно, без особого труда, приобретают».
«А я согласен с Ардетом». — подключился Эт.
«В чем? — уже умирая от скуки, спросил Парэс. — В том, что масло не в дефиците, или в том, что усики не в моде?»
«Не в этом дело. — сказал Эт. — Без разницы, в дефиците ли масло. И усики всегда могут оставаться в моде, раз твоя жена продолжает их носить…»
Ардет засмеялся в голос. Парэс немного нахмурился, но подняв голову к потолку и изобразив искусственную улыбку, показал, что оценил шутку.
«Просто нас приучили к постоянству, у нас всё обыденно, — продолжал Эт, — потому что любое изменение, это сразу стресс для общества».
«Вот смотрите, — Эт так увлекся, что даже не заметил, как принесли заказ, — эта ситуация, с поиском склада. Если сейчас начать ее распространять, то в обществе хаос начнется! Все партийцы, и пример тому ты — Парэс, скажут, что попахивает восстанием. Апатриды, узнав об этом, наверняка, подумают, что их пытаются истребить и просто ищут повод…»
«И только последователи, как ни в чем не бывало, продолжат оббивать лбами полы, в ежедневных молитвах!» — вклинился Ардет, разливая водку по рюмкам.
«Возможно, — не унимался Эт, — но я думаю, что даже последователей это бы выбило из колеи».
«Твои шутки про последователей, Ардет, уже напоминают открытую ненависть». — спокойно заметил Парэс, попивая вино.
«Я просто не перестаю удивляться их глупости». — не менее спокойно ответил Ардет, выпив стопку и занюхав куском мяса.
«Эту глупость порождаем в них мы, вбивая им в головы с детства, искаженную информацию» — опять оспорил Парэс.
«Эту глупость им вбивают гены! — отрезал Ардет. — Дети последователей, даже после института останутся последователями!»
«С чего такая уверенность? — всё так же спокойно спросил Парэс. — Ты своих родителей знаешь? Где гарантия, что они не последователи или апатриды?»
«Вот гарантии! — Ардет уже стоял над столом, указывая пальцем себе на голову. — Последователь может, только слепо верить, не вдумываясь, что такое на самом деле вера! К тому же, моя Видуя, работает в Институте, я был там и видел, что уже с малых лет понятно, кто есть кто».
По виду, Ардет уже был готов изложить его личную теорию, сделанную из наблюдений в Институте, но его неожиданно прервали.
«Укалегон?» — раздался женский голос за спиной Ардета.
Ардет повернулся.
«Ардет Укалегон?» —
