черепа. Всего оказалось девяносто девять, на пьедесталах черного мрамора: по черепу на каждый год жизни. Он умер столетним, попросив похоронить себя вместе со своей коллекцией. Так и сделали. Многочисленным сыновьям пришлось выставить у могилы круглосуточную охрану от обезглавленных скелетов: те сходились со всех сторон, и, настойчиво гремя костями, требовали обратно свои черепа.
Его мать забыла на постели маленькое полотенце со следами менструальной крови. Темно-красное пятно имело форму креста. «Это амулет для делания детей», — подумал мальчик и, зажав волшебное полотенце между ног, поспешил закрыться в туалете. Так он сидел в ожидании, пока не заболел живот. Закрыв глаза, он исторг из себя нечто вязкое. «Это сотворил крест». Он спустил воду, не желая взглянуть на то, что уносил поток. А затем спрятал амулет в коробке с оловянными солдатиками. Вечером того же дня, в церкви, он прошептал на ухо Богоматери: «Ну вот, я знаю секрет. Теперь мы с тобой заполним мир Христами».
Десять лет писатель не мог закончить роман — и наконец решил удалить из него все второстепенное. Он работал еще десять лет, после чего в книге осталось только одно слово: «Крокодил».
161. ЗАТОПЛЕННЫЙ ЛАБИРИНТ
Он безнадежно затерялся в лабиринте, пол которого был залит водой. Видя свое отражение в жидком зеркале, он подумал: «У меня все идет неважно, но у отражения еще хуже. Если я не выберусь, то оно — тем более». Это маленькое утешение развеселило его. «А кроме того, оно такое непрочное! Бросишь камень — и его нет!» С жестоким смехом он метнул камень, ожидая, что отражение исказится. Но оно, оставшись нетронутым, взирало на него с водной глади. Все вокруг сильно затряслось, стены зазмеились, его тело разорвало на множество ужасных кусков. Прежде чем исчезнуть в небытии, он успел осознать, что его мир был лишь иллюзией на поверхности воды и что отражением на самом деле был он.
Поняв, что складки ануса у каждого так же неповторимы, как линии руки, он изобрел новую гадательную технику. Клиент, обнажив ягодицы, усаживался на ксерокс. Полученный таким образом отпечаток вписывался в зодиакальный круг. После чего следовало предсказание будущего — исключительно точное. По самым глубоким складкам он угадывал прошлое человека.
Она сняла парик, он — полупарик. Она вынула стеклянный глаз, он тоже. Она сняла резиновое ухо, он также. Она вынула верхнюю челюсть, он — нижнюю. Она отвинтила левую руку и ногу, он — правую руку и ногу. Мелкими прыжками, помогая друг другу, они доскакали до кровати. Там, прижавшись друг к другу, они почувствовали, что благодаря своей великой любви стали единым существом.
— Я выполню одно твое желание. Подумай хорошенько и проси чего хочешь.
— Пусть это желание смогу выполнить я, а ты об этом попросишь.
Ни один из претендентов не был для нее достаточно красив. Однажды ночью поэт, страшный с виду, привязал к лицу зеркало и стал под ее балконом признаваться в любви. Она неохотно раздвинула занавески. Поэта она слушать не стала, но увидела в серебристой маске свое отражение. «Ты — тот, кого я ждала. Твоя красота покорила меня. Забери меня с собой», — сказала она ему. — «Только если ты пожертвуешь для меня своими глазами». Девушка без колебаний вонзила ногти в глазные яблоки. Урод сбросил зеркало с лица и смог наконец ее поцеловать.
Цимбрин — серая птица, обитающая в больших городах, которая прилепляет свое гнездо к автомобильным бамперам, делая его из смеси глины и бензина. Это антисоциальная птица: самец покидает самку, оплодотворив ее, а птенцы вылетают из гнезда, как только пробивают скорлупу. Из-за своей малопривлекательной серой окраски цимбрин подвергается нападениям других птиц. Она не выжила бы, не будь у нее единственного синего пера. Птичка не сознает, насколько оно мало, и ведет себя так, будто каждое животное видит это перо и завидует ей. Большую часть времени она проводит, чистя его, показывая всем, любуясь им. Для жилья она избирает роскошные авто, заклевывает храбрых собак и обращает их в бегство, крадет корм у других птиц, наслаждается одиночеством. В определенный период жизни единственное красивое перо цимбрина изнашивается. Птица протирает глаза о бампер. Время идет, бородки пера постепенно выпадают, цимбрин мечется, дергает лапами и хлопает крыльями все чаще и все сильнее, порой заглушая звук автомобильного гудка. Синее перо превращается в ость. Цимбрин перестает есть, прячется в гнезде, закрывает единственное отверстие в нем и ждет… Гнездо, о котором больше не заботятся, высыхает, отваливается от бампера, и птицу переезжает машина, когда-то ставшая ее домом.
Старый солдат, увешанный медалями, возвращался домой. Он волочил деревянную ногу, оставляя на земле длинный след. Эта черта разделила мир надвое: одна сторона, бесплодная, быстро превратилась в пустыню, а другая, плодоносная, была полна рощ, роскошных цветов, разноцветных птиц. Старый солдат, увешанный медалями,
