«Вас понял! – отвечает по рации голос и после паузы добавляет: – Уже почти вижу этих предполагаемых животных».
Погоня продолжается, сопутствующая ей суета – тоже. Молодежь кидается в нас камнями. Молодые женщины ощупывают нас. Мужчины среднего возраста отводят в сторону взгляды, укоризненно качают головой, не обращая внимания на пса, который ждет вместе с ними в очереди перед входом в «Каллиз». Житель Сиэтла средних лет, блондин с забранными в конский хвост волосами и закатанными до колен брюками, изрекает:
– Между прочим, в этом городе животным запрещено разгуливать без поводков.
Пожилая женщина с аккуратной, залитой лаком прической тянет далматинца за лапу и спрашивает:
– У вас что, рекламная акция? – По-прежнему держась за меховой рукав, она продолжает: – Кто вам за это платит? – Пауза. – Отвечайте! – Пауза. – На кого вы работаете? – Пауза. – Скажите мне…
Она еще какое-то время пытается добиться ответа, но потом отпускает мою руку.
Другая женщина средних лет толкает детскую коляску размером с магазинную тележку для покупок, набитую одноразовыми пеленками, игрушками, молочными смесями, одеждой и пакетами, в груде которых почти затерялся маленький ребенок. Застыв посреди цементного пола рынка Пайк-Плейс, она кричит:
– Разбегайтесь! У них под костюмами могут быть бомбы!.. Как только охранники начинают уделять повышенное внимание людям, одетым животными, тотчас возникает всеобщее помутнение умов.
Моя подруга Моника раньше подрабатывала клоуном по вызову. На корпоративных вечерниках, где она показывала, как из воздушных шаров скручивают разных животных, мужчины неизменно предлагали ей за деньги запяться с ними сексом. Вспоминая об этом, она говорит, что любая женщина, нарядившаяся в дурацкую одежду и лишающая себя тем самым привлекательности, кажется окружающим распущенным, аморальным созданием, желающим отдаваться мужчинам за деньги. Мой друг Стив наряжается каждый год в костюм волка и строит из себя придурка. По его словам, окружающие воспринимают его как ненормального. Как съехавшего с катушек.
Мои колени болят от ударов. Почки тоже. Лопатки, куда угодили камни, тоже ноют. Руки мокры от пота. Ноги гудят. Проезжающие по Пайн-стрит молодые женщины кричат из окошек автомобилей: «Мы вас любим…»
Все эти люди прячут свои лица под масками: солнечными очками, стеклами машин, модными стрижками. Молодые мужчины, проезжая мимо, кричат: «Эй вы, чертовы педики!..»
Теперь мне уже все до лампочки. Таким образом, эта собака может разгуливать вечно. Не обращая внимания на прущее из людей дерьмо. Мне не нужно махать руками и угодливо позировать вместе с детишками для фотоснимков. Я всего лишь собака, курящая сигарету у входа в «Поттери барн». Я опираюсь спиной и подошвой согнутой в колене ноги о фасад «Тиффани». Я всего лишь далматинец, говорящий по сотовому телефону. В этом есть свой кайф: мол, смотрите, я не такой, как вы, и мне наплевать, что вы думаете. Белые парни могут прожить всю свою жизнь и так и не узнать, что это такое.
Я уже взмок, пот катится с меня градом. День клонится к вечеру, и в здании «ФАО Шварц» почти пусто. Внутри, за большими стеклянными дверями, молодой парень наряжен игрушечным солдатиком. На нем красный мундир с двойным рядом медных пуговиц, на голове высокий черный шлем. Эскалаторы пусты. Магазин, где продаются куклы Барби, безлюден. Игрушечный солдатик играет с игрушечным радиоуправляемым гоночным автомобильчиком. В этот первый за последние месяцы солнечный день в Сиэтле ему скучно и одиноко в стеклянной метке.
Игрушечный солдатик отрывается от своего занятия, смотрит на приближающихся собаку и медведя и улыбается. Оставив без внимания гоночный автомобильчик, который врезается в стену, солдатик говорит:
– Вы потрясно смотритесь, ребята! – И добавляет: – Вы ТАКИЕ крутые!
Когда вы летите из Сиэтла в Портленд, штат Орегон, и самолет сделает разворот, заходя на посадку с востока, прямо под вами в иллюминаторе возникнет…
Видение белых крепостных стен и башен. Узкие белые башенки и подвесной мост, переброшенный через довольно мрачного вида озерцо, опоясывающее осыпающиеся каменные развалины, над которыми высится массивная круглая башня.
Здесь, в штате Вашингтон, в горах над городком Камас – чье население составляют преимущественно синие воротнички, где в воздухе почти постоянно витает запах кислого пара, изрыгаемого из труб бумажной фабрики, есть…
Замок.
Большой замок. Настоящий замок.
Он стоит, окруженный небольшими фермами, муниципальными жилыми домами и огромным постмодернистским комплексом местной средней школы, но это действительно замок викинга. Его стены увешаны настоящими боевыми топорами, ожидающими очередной битвы. Огнедышащий дракон. Ворота высотой в шестнадцать футов. А еще там можно увидеть кофеварку фирмы «Банн». Холодильник марки «Фригидэйр». И Джерри Бьорклунда. Того самого викинга, строителя и обитателя замка.
Пролетите еще четыре сотни миль на северо-восток, в горы Селькирк на узком «полуострове» штата Айдахо, и вы обнаружите замок в баварском стиле, прилепившийся к заснеженному склону горы на высоте 4600 футов над уровнем моря. Каменные стены и витражные окна, комнатный бассейн с подогревом, инкрустация из полудрагоценных камней – желтый цитрин толщиной в два кулака, пурпурный аметист и розовый кварц, вмурованные в стены. Арки и шпили ручной работы, сложенные – камень к камню – одним-единственным человеком по имени Роджер Де Клементе.
А где-то между замком викинга и баварским замком маячит узкая башня в четыре этажа, построенная на каменистом берегу реки Уайт-Сэлмон-ривер. В этом третьем замке на перилах балкона третьего этажа сидит манекен – обнаженная женщина, неизменно привлекающая внимание любителей экстремального катания на плотах и лодках-каяках. Они проносятся мимо замка и, прежде чем оказаться на следующем речном повороте, примерно с минуту глазеют на обнаженный бюст, чтобы потом ломать голову, а не померещилась ли им эта сирена. Или им показалось, что на берегу только что промелькнули башенки старинного замка? Серые камни. Массивные деревянные балконы. Водопад перед каменной террасой. Массивные кровати под балдахином. Старинные доспехи и оружие – и бывший пилот реактивного истребителя Боб Нипполт.
Здесь, в чаще лесов среди Каскадных гор, есть видение… фантазия.
Замок.
– Похоже, что существует настоящее подпольное движение любителей замков, – говорит Роджер Де Клементе, взявший себе эту фамилию вместо типично немецкой Граймс. – В наши дни в Соединенных Штатах возведением замков занимаются человек двадцать – тридцать. Большинство – самостоятельно, своими руками, и поэтому работа идет крайне медленно. Как и я, они, прежде, чем приступить к строительству, сделали чертежи. Но есть и парочка чертовски богатых парней, которые вдруг – бац! – и начали строить замки, причем такие огромные, что это просто в уме не укладывается.
Это настоящий пример того, что дом человека – его крепость, она же замок. И наоборот. А может, эта тенденция – лишь вариация на тему основного инстинкта, стремления свить свое гнездо. То, чем внедорожники являются по отношению к обычным автомобилям, то же самое замки представляют собой по отношению к обычным дохам. Надежность. Монументальность. Безопасность.
Но, быть может, строительство замка – не что иное, как ритуал, своего рода инициация. Разновидность медитации или рефлексии. Шагнув во вторую половину жизни, после смерти матери, психолог и философ Карл Юнг занялся строительством каменного замка. Он построил его – в Швейцарии, в Боллингене, на берегу Цюрихского озера. И назвал «исповедью в камне».
Или, возможно, возведение замков – реакция на стремительный, эфемерный дух нашего времени. Для архитекторов современная эра закончилась в 3:32 пополудни 15 июля 1972 года, когда в Сент-Луисе, штат Миссури, был. взорван жилой массив «Прюитт-Айгоу» – типичный образчик безликой международной архитектуры, удостоенный различных призов. Прямые линии. Стекло. Бетон. То, что архитекторы называют «машиной для жилья». К1972 году стала очевидна вся его несостоятельность. Жильцы ненавидели это здание, и городские власти объявили его непригодным для обитания.
В тот же год архитектор Роберт Вентури заявил, что представлению большинства людей об утопии ближе всего соответствуют Диснейленд или Лас-Вегас, а не современные, похожие на стеклянные коробки квартиры.
Поэтому трудно сказать, что такое замок – декларация или миссия, инстинктивное желание свить гнездо или увеличение размеров пениса… далее вы прочтете истории трех человек, которые отказались от карьеры – полицейского, строительного подрядчика и пилота реактивного самолета – и начали строить замки. Вы узнаете о допущенных ими ошибках. И о том, чему они научились в ходе строительства.
