Капитаны об этом знают лучше всего, потому и остаются на мостике до последнего.
- Вот они. Наконец-то, - первый легионер выругался и сплюнул тягучей от жары слюной в песок, раскаленный под лучами полдневного солнца.
- Вижу, - второй из-под шлема воспаленными глазами следил за клубами пыли, поднимающейся на дороге.
- Минута в минуту.
- Откуда ты знаешь?
- Сейчас полдень, - первый указал на тень от древка копья, вертикально воткнутого в песок, - самая короткая тень. Они обещали прибыть именно в полдень.
- Точные.
Легионер повернулся к людям, кучкой жавшимся в тень единственного дерева на этой, лысой как череп, горе.
- Шевелитесь!
- Да мы что, мы только приказа и ждем! – кто-то в наступившей после окрика тишине попытался оправдаться, но его хриплый от жажды голос сорвался и затих.
Повозка заехала на холм и остановилась. Лошадь тяжело поводила боками. Колеса еще скрипели, когда откинулся истрепанный ветрами ковровый полог, натянутый на дребезжащие прутья каркаса. Двое в синих комбинезонах с непонятными нашивками над нагрудными карманами ловко соскочили на песок.
- Где? – спросил тот, что повыше, направив на легионера зеркальные стекла очков. Не отвечая, легионер движением подбородка указал на кучку людей. Морщась от солнечных зайчиков, которые отбрасывали зеркала очков, те расступились.
Осужденный на казнь стоял на коленях, судорожно дыша и одной рукой – грязной и кровоточащей – упираясь в землю. Он пытался встать, но каждый раз тяжелый деревянный крест съезжал с худой спины, заставляя осужденного утыкаться лбом в мелкие камни.
- Этот? – деловито осведомился второй в синем и достал из кожаной папки лист бумаги. Протягивая его первому легионеру, он сказал:
- Распишитесь здесь. Согласно описи. Человек, именующий себя Царем Иудейским. Возраст, цвет глаз… совпадает. Здесь перечень имущества… так. Хитон… сандалии... есть. Венец из колючего растения, одна штука, кустарной работы… имеется. Золотых зубов нет. После описи, инвентаризации и приведения в исполнение имущество отходит в вашу неотчуждаемую собственность. Расписались? И здесь. Порядок.
Он спрятал бумагу в папку и огляделся.
- Яма для установки готова?
- Так точно, - второй легионер, смахивая капли пота со щек, кивнул головой и показал на груду песка.
- Хорошо. Отдыхайте. Наша компания гарантирует высокое качество установочных и монтажных работ в любом регионе мира.
Низкорослый в синем комбинезоне пальцем поманил к себе людей, отшатнувшихся от осужденного.
- Ты и ты. Взять за руки. Вы двое. Положить крест, - он говорил с механическими интонациями хорошего исполнителя, делающего привычную работу в сотый, а то и тысячный раз. Через несколько мгновений его приказ был выполнен. Обойдя кругом, он потрогал кончиками пальцев дерево грубого креста и поморщился.
- Кустарщина…
Его высокий напарник тоже подошел и поглядел вниз
- Да. Но тут ничего не поделаешь, контракт на сооружение самого устройства они с нами не заключали.
Он снял зеркальные очки и протер их замшевой салфеткой. Потом повернул голову, и легионеры успели увидеть его глаза – прозрачные, с черной точкой зрачка, они тут же вновь спрятались за глухими стеклами.
- Вы двое. Кладите его на крест. Сюда. Ниже. Держите за руки.
Низкорослый ловко обхватил запястья осужденного блестящими металлическими лентами и щелкнул винтами, закрепив руки неподвижно. Мятежник не издал ни звука, он хрипло дышал и двигал губами, точно произносил какие-то слова – но молча глотая их сразу, как только они готовы были родиться на свет.
- Так. Теперь ноги. Есть.
Человек в синем комбинезоне распрямился и, заметив взгляд старшего легионера. Пояснил:
- Чтобы не возникло проблем при… окончательной фиксации.
Легионер кивнул.
- Ну что ж, пожалуй, приступим, - оба в синем переглянулись и вынули из рабочих сумок электрические отвертки. Над холмом разнеслось жужжание, точно хищные насекомые слетались ближе к кресту.
- Прости… им… ибо не ведают… что творят… - слабым шепотом вдруг сказал осужденный. Высокий исполнитель выключил отвертку.
- Ну почему же? Если бы мы не ведали, это создавало бы технические проблемы и всяческие накладки. Этого наша фирма позволить себе не может, - улыбнулся он. Пошарил в сумке и вынул острый и длинный шуруп, ярко блестящий на солнце. Младший легионер недоуменно хмыкнул.
- Гвозди признаны устаревшими, - объяснил ему низкорослый, снова нажав выключатель, - неэффективная технология, много шума.
Он поправил прорезиненную перчатку и поднес отвертку к головке шурупа. Легионеры смотрели, как острая сталь плавно ввинчивается в исхудавшие запястья.
- Ты смотри, - сказал старший, - давно бы так. Даже и не стонет почти. Аккуратно, нечего сказать.
Когда крест был установлен на место и утрамбованная земля – сметена так, что не осталось и намека на яму, двое уложили инструмент в сумки и аккуратно вытерли ладони чистой ветошью.
- Работа произведена согласно договору, - тот, что повыше, коротко пожал руки легионерам. – Кроме того, наша фирма бесплатно предоставляет вам емкость с жидкостью на основе винного уксуса. Для поддержания осужденных в жизнеспособном состоянии. Один литр. Распишитесь здесь. Всего доброго.
Повозка поскрипывая осями, спускалась с холма. Легионеры молча смотрели ей вслед.
- Ну что? – первым нарушил молчание младший. – Пойдем поглядим, какой там у него хитон и сандалии, что ли. Служба службой, но и отдыхать иногда надо.
- А ты представь, если б не эти двое, сколько бы мы тут корячились, - ответил старший.
И задумчиво потряс бутылку с жидкостью.
Когда в нагромождениях сна слышишь ночной хруст когтей за окном, по тонкой жести подоконника – это ангелы небесные пришли к тебе.
Точно, ангелы. У демонов не бывает такого укоризненного выражения лица. В остальном они похожи. Демоны хотят от тебя искушения, ангелы - непременно покаяния. Иконописцы, изображающие ангелов в светлых хитонах, правы, но не совсем. За тысячелетия падений через стратосферу и стремительных вознесений обратно, их одежды существенно пострадали. Теперь ангелы чем-то напоминают спасателей Малибу.
Сидя на перилах балкона и оставляя изящными ногтями дымящиеся борозды в бетоне, ангел вглядывается светлыми глазами во мрак спящей комнаты. Его взгляд чертит на стекле линии, похожие на морозные завитки зимой. К рассвету эти линии пропадут, оставив после себя только яблочный запах.
Что же касается демонов, то каждый ангел универсален, поскольку его тело разделено повдоль – с идеальной точностью на две лицевые половины. И достаточно ему повернуться, как в комнату заглядывает уже совершенно иное существо. Его взгляд теперь не призывает раскаяться, стремительно покрывая стекло матовым налетом. Утром он не пропадает, и домохозяйки ругают химические дожди большого города.
Все зависит лишь от приказа. Ангелы - хорошие солдаты, они всегда видят то, что у них за спиной и не путают ноги. Хотя многие из них в свое время единожды оступились. И были сосланы в дисбат.
Зависнув перед окном комнаты, где только тонкая оболочка стекла, точно мыльный пузырь отделяет спящих смертных от бодрствующих вечных, ангелы напряженно думают. Главная их задача - сны, в этом они не терпят конкуренции. Приложив длинную многопалую ладонь к стеклу, ангелы заставляют его растекаться блестящими кругами, точно следами от камня, брошенного в квадратную лужу. Так рождаются сны.
Иногда, впрочем, они мысленно играют с собственными демонами в шахматы, позволяя себе отвлечься от службы. Выглядит это странно, точно на уровне седьмого этажа формируется маленький смерч, пощелкивающий темными молниями. Но в темноте его не видно никому. Спящие и ворочающиеся за стеклом в такие моменты почти просыпаются от неясного чувства, похожего на то, когда кажется, будто кто-то произнес твое имя - неслышимо, но очень четко. Они почти просыпаются, но тут же засыпают вновь, и видят ангела, сидящего на перилах балкона. Ангел видит их, и знает, что они видят его, а они знают, что он знает, что они видят его и знают, что он... Так сон дробится, распадаясь, точно калейдоскоп.
Эти сны не запоминаются, потому что рассудок бережет владельца, не позволяя ему оставить в памяти невыносимо правильное, застывшее лицо.
Или же - если повезло меньше - невыносимо меняющуюся морду.
- Неопределенное оно какое-то... - принц Сиддхартха повертел в руках пластиковый стакан с пивом и перевел безмятежный взгляд на сидящего напротив.
- Дай-ка, - Иисус принял стакан, отхлебнул и поморщился.
- "Купеческое", что ли? - спросил он, потом наклонил стакан и стал смотреть, как тоненькая струйка льется на пол летнего кафе. - Умеешь ты выбрать, нечего сказать.
- Похоже на то, - Сиддхартха помахал над головой ладонью с растопыренными пальцами. Официантка, закутанная в какое-то выгоревшее покрывало, не спеша подошла и молча уставилась на принца.
