- Вместе с вами? - снова ахнула она.
- Ну да. Ты сама подумай, куда нас еще девать? Не в музей же... Потом дом решили оставить. А потом снова дали команду снести, и уже даже приехали и начали ломать стену. Но приказ опять отменили, и дом остался стоять. От этого у него окончательно испортился характер. Вы, люди, очень переменчивые существа.
- Это точно, - снова рассмеялась Она. Потом подошла к стене дома вплотную и осторожно прижала к ней ладошку. Два Стража следили за ней внимательными глазами, и в их каменных зрачках горели крошечные синие искорки.
- Не сердись, дом, - попросила она, и почувствовала, как стена под ладошкой чуть дрогнула, - я бы никогда и ни за что не стала тебя сносить. Ты мне нравишься. Я же всегда любила гулять по этому парку, но никогда толком не обращала на тебя внимания. А сейчас, осенью, меня занесло к твоей стене, и скоро занесет еще куда-нибудь, может быть далеко-далеко, но я буду помнить твои окна, дом.
Старый дом молчал, но ей показалось, будто окна на краткий миг посветлели, и снова стали самыми обычными стеклами.
- Надо же, - проворчал Второй Страж, - старик, похоже, тебе поверил. Просто удивительно. Значит, сейчас он уснет, наконец-то.
- Наконец-то, - эхом отозвался его близнец, - и мы тоже уснем, и будем спать всю зиму и грезить о весне, на нас будет падать снег, и мы превратимся в два белых сугроба. Это лучше всего - просто спать и видеть во сне весну.
- А потом вы проснетесь? - серьезно спросила Она.
- Конечно, - кивнули головой сразу оба Стража. Потом первый хмыкнул и проскрипел:
- Но все равно, тут бывает ужасно скучно.
- А знаете, что? - Она внезапно хлопнула в ладоши. - Я могу читать вам вслух!
- Читать...? - задумчиво спросил Первый Страж.
- ...вслух? - закончил Второй.
- Я хорошо читаю вслух! - гордо сказала она. - Вам обязательно понравится. Ой, у меня даже книжка с собой. Вот, послушайте.
Она уселась прямо на ступени, подложив под себя рюкзачок, из которого достала книгу. Раскрыла ее на первой странице и прочитала первую строчку.
Старый дом тихонько проскрипел еще раз, и стал внимательно слушать. Стражи тоже молчали, развернув в Ее сторону чуткие каменные уши. И над ними, над всем парком, снова ослепительно синело яркое и чистое небо.
И когда богиня Ника приказала: "Победи!"
Я почувствовал забытый холод в раненой груди.
Много было славных схваток, битвам не назвать числа,
Но сегодня день особый - мне богиня помогла.
Заливает пот глазницы, руку тянет книзу щит -
Только враг уже повержен и броня по швам трещит.
Чернь неистова в восторге, пропитала землю кровь,
Я клянусь в любви богине, повторяю вновь и вновь...
Нет желаннее награды гладиатору, когда
Все трибуны рукоплещут, Император молвит: "Да!"
Я иду в свою темницу, сохранив остаток сил.
Помни крепко, мой ланиста,
Кто сегодня победил!
Мой буйный ангел улетел на Соловки.
Дорога - скатертью. А на душе осталась
Ничем не победимая усталость
И три-четыре рваные строки.
Считая разновозрастные дни
И ночи - блеклым отражением в стакане,
Я всякий раз привычно балаганю,
Чтоб спрятать страх за шумом болтовни.
Влепив пощечину титановым крылом,
За три секунды разгоняется до сотни
Мой ангел, светлый лик с глазами сводни
И исчезает где-то за углом.
Но, удалившись, все же бережет
Меня, удачу подвергая дрессировке.
К примеру, в магазине: "Мне б веревку
И мыло".
"Извини. Переучет".
В новогодье, с мыслью пойти ва-банк
Собираешь карты козырной масти.
В это время и самый олдовый панк
Ирокез ерошит при слове "счастье".
Нет других дорог, только колею
Николай-Святитель под ноги стелет.
Это значит, что моему белью
В новый год на новой лежать постели.
Можно пальцем в карту. Там отыскать
Точку, где никогда не бывал доныне,
Впрочем, вряд ли так уж полезно знать,
Есть ли жизнь на этой забытой льдине.
Эту книгу с листами из городов
С иллюстрациями из дождя и быта
Пролистать назад я всегда готов,
Даже если азбука позабыта.
В новогодье - дремлющая душа
(Та, на чьих часах без пяти двенадцать),
Заключив, что не холодно ни шиша,
Отправляется ночью по снегу шляться.
"Три топора" нам Вседержитель дал,
И пить нектар до дна Он приказал.
Я ж только губы омочить успел в стакане,
А собутыльник мой уже под стол упал.
* * *
Мне башню сносит поутру, о мой саки
Зачем мы пили по ведру, о мой саки?
Но вижу я, ты до ларька собрался?
Бери портвейн - он по нутру мне, о саки!
* * *
Жизнь наша - полная параша, мой саки!
Понятий лохи не познаша, мой саки!
Пока братва не собралась на сходку
Давай скорей курнем, папаша, от тоски!
* * *
Дрожали руки - перепил вчера.
Два косяка рассыпал я с утра.
Аллах мне не простил такого небреженья -
И ветер сдул траву всю со стола.
* * *
Вино в стакан мне подливать кончай, о мой саки!
Я зуб даю братве - перехожу на чай, о мой саки!
Покуда нет вина, что не дает похмелья,
Ты мне с бухлом не докучай, о мой саки!
* * *
Сомнений нет - паленой водка та была, о мой саки!
Кругом все мертвые, и печень не цела, о мой саки!
Но я испугу злому нынче не поддамся -
Я выпью с криком: "Караул!" - и все дела, саки!
* * *
Очнулся в морге. Что за дребедень?
Я помню - пили весь прошедший день.
И было весело, а нынче я на полке
Лежу, и бирка на ноге, и крикнуть лень.
* * *
Кажись я умер. Это точно, мой саки?
Тогда мне выпить надо срочно, мой саки!
Налей мне прямо в гроб крепленого сухого,
А крышку прихвати гвоздями прочно, о саки!
Я так же безвозвратен, как снег в твоей ладони,
Как водка, без стакана допитая в плацкарте.
Мне в позабытый город входить по лужам в марте,
Когда лицо чужое рука родная тронет.
Весло на плечи вскинув, найти свою Итаку
Гораздо проще, если ты заучил на память
Все войны, на которых тебя случалось ранить,
Все направленья ветра и емкость бензобака.
Иначе - возвращенье становится привычным
Исходом от порога к такому же порогу.
Подобием зеркальным еще одной дороги,
Где счет меридианов стал чем-то очень личным.
