Я сидел, размышлял о событиях прошедшего дня. На самом деле беседа с Лайонзом навела меня на кое-какие интересные мысли. Если записку действительно написал Дизи, то чего он хотел этим добиться? Зачем ему надо, чтобы я решил, что это Лайонз похитил мою собаку? На самом деле все это время я думал, что Дизи просто доебывается до меня в меру своей явной испорченности: пытается отравить мое и без того совершенно безрадостное существование. Мстит за то, что я обоссал его в туалете во время концерта. Но как-то оно нелогично. Тем более при наличии записки. И еще один немаловажный вопрос: кто мог знать о коробке с деньгами? Я про нее никому не рассказывал. Никому.
Как-то все это странно.
Спустя двадцать с чем-то минут и четыре стопки текилы я уже смирился с мыслью, что намеченный праздник жизни не состоится. Таинственная и прекрасная Джем, вероятно, нашла другого несчастного и одинокого мужичка, чтобы скоротать вечерок. Может быть, она так развлекается постоянно. Или не развлекается, а исполняет филантропическую миссию. Добрая щедрая душа, она отдает себя людям, которые остро нуждаются в любви и ласке. Дарит жалким, пришибленным жизнью, унылым поцам, типа меня, мгновения запредельного счастья, о которых они будут помнить всю жизнь.
Эко меня растащило…
Все-таки пить надо меньше.
А потом, на самом пике пронзительного отчаяния, подогретого текилой, я, уже ни на что не надеясь, обернулся к двери и увидел, как Джем входит в бар. Моя прекрасная Джем. Моя сексапильная тайна. Она была просто великолепна (я снова подумал, что в ней есть что-то до боли знакомое, как будто я знал ее раньше). Я смотрел на нее, как завороженный. И все мужчины, сидевшие в баре, тоже смотрели на нее. Мне хотелось кричать на весь зал: «Я ее трахаю. Эту девчонку!» Мужики улыбались, глядя на нее, что-то шептали своим пьяным приятелям и даже украдкой показывали на нее пальцем. Я себя чувствовал этаким жеребцом, неутомимым героем-любовником.
Она приблизилась к стойке и прошла мимо меня. Мы посмотрели друг другу в глаза. Джем сдержанно закусила губу и подмигнула мне, почти незаметно. Но это было так сексуально! Я даже не думал, что можно так соблазнительно подмигивать.
Она села у стойки в двух табуретах от меня. Красавец-бармен, чью фотографию в полуголом виде я наблюдал на рекламном щите по дороге в бар — хотя, может быть, это был и не он, — улыбнулся ей, как старой знакомой, и спросил, что она желает. Я не слышал, что ответила Джем, но явно что-то веселое и остроумное, потому что бармен запрокинул голову и рассмеялся. Потом снял с верхней полки бутылку текилы «Patron» (очень хорошей текилы, замечу в скобках) и налил сразу четыре стопки. Первую стопку Джем опрокинула тут же. Без соли и лайма. Даже не поморщившись. Вторую стопку она поднесла к груди, кивнула бармену, чтобы он взял себе третью, а потом повернулась в мою сторону и указала на меня пальцем, давая понять, что четвертая стопка предназначалась для меня. Изящным плавным движением Джем развернула руку ладонью к себе и поманила меня пальцем: «Иди сюда». Это опять было так соблазнительно и сексуально! Я перебрался на соседний с ней табурет, но, будучи в изрядном подпитии, не проявил должную ловкость и едва не свалился на пол. К счастью, все-таки не свалился. Мы подняли стопки.
— За прекрасную даму, — сказал красавчик-бармен.
— Вот именно, — подтвердил я, ужасно собой недовольный. Мне хотелось сказать что-нибудь умное и изысканное, но ничего умного в голову не приходило. Мы выпили.
Я опять обломался. Второй раз за день. Я повернулся к Джем:
— Знаешь…
Она поднесла палец к моим губам:
— Тсс.
Она опять закусила губу — так соблазнительно, так сексуально! — и мне захотелось сорвать с нее всю одежду. Прямо там, в баре. Немедленно. Она взяла меня за руку, и меня поразило, какие мягкие и нежные у нее руки. У Сью руки грубые, шершавые. Хотя, конечно, ухоженные, с маникюром, но некрасивые, грубые. Руки собачьей массажистки. А руки Джем… это что-то невероятное! Прямо японская мраморная говядина, а не руки!
Джем поднялась с табурета и направилась к выходу, увлекая меня за собой. Я шел молча за ней следом, пылая клокочущей страстью в предвкушении еще одной сказочной ночи.
Клянусь, я проснулся с улыбкой. С довольной, сияющей улыбкой полного и безоговорочного сексуального удовлетворения. Потрясающая девчонка! Просто мечта! Мне хотелось написать о ней песню или хотя бы спеть для нее «У меня под крылами — ветер». Хотелось выйти на улицу, найти подходящее дерево и вырезать на стволе большое сердце с нашими именами внутри. Хотелось обнять ее крепко-крепко и вдохнуть запах ее волос. И я бы, наверное, так и сделал, если бы не одно небольшое «но». Ее не было рядом. Я снова проснулся в постели один. Как в прошлый раз. Джем убежала, пока я спал.
Прямо не девушка, а какой-то Гудини.
Я встал с кровати и пошел в ванную, думая разные мысли и удивленно качая головой. Почему она снова сбежала? Кто знает?! Такой девчонке, как Джем, в голову не залезешь. Впрочем, на данный момент меня больше всего занимало, как бы еще раз залезть к ней в трусы.
Я пописал, умылся, посмотрел в зеркало…
На зеркале висела записка, приклеенная капелькой зубной пасты.
Почему-то мне было страшно ее читать. В голове промелькнула тревожная мысль: «А вдруг это прощальная записка? Вдруг больше уже ничего не будет?!»
Я развернул листок:
Дорогой Уолли, ты просто великолепен! Настоящий свирепый тигр! С нетерпением жду продолжения. Сегодня вечером. В то же время. на том же месте Джем.
Расплывшись в самодовольной улыбке, я перечитал первые два предложения.
— ДА! — крикнул я своему отражению. — Кто тут у нас настоящий мужик? — Я показал на себя в зеркале. — Ты! А что?! Ты и вправду чертовски хорош, — сказал я, приосанившись и представляя себя этаким Робертом Де Ниро, секретным агентом 007, крутым супершпионом после свидания с загадочной обольстительной соблазнительницей. Это была лучшая женщина в моей жизни, и я не знал о ней ровным счетом ничего. Мы с ней практически не разговаривали. Только разнузданно трахались. Без лишних слов. И меня это не парило. Это было таинственно и возбуждающе. Я улыбнулся своему отражению в зеркале и решил, что заслужил обстоятельный плотный завтрак. Непременно с беконом!
Но по дороге на кухню случились две вещи, из-за которых намеченный завтрак «благополучно» закончился, не успев даже начаться. Во-первых: проходя мимо корзинки с собачьей подстилкой, я на мгновение остановился рядом с этой пустой сиротливой кроваткой, на которой должен был спать Доктор Шварцман. Потом поднял глаза и случайно увидел свое отражение в зеркале на стене. Вид у меня был цветущий и бодрый. Не такой бледно-задроченный, как обычно. Глаза горят, щеки подкрашены классическим посткоитальным румянцем. Это было приятно, но в то же время до крайности отвратительно.
— Ну, что? Доволен, скотина? И тебе даже не стыдно? Пока ты тут развлекаешься, Доктор страдает у чужих людей, — отчитал я свое отражение. — Прости меня, Доктор Шварцман, — сказал я, обращаясь к пустой собачьей кроватке. — Я найду тебя, друг. Обещаю. Сегодня ты будешь дома.
На данном этапе завтрак еще не отменился. Но настроение сразу испортилось, и если бы завтрак все-таки состоялся, это была бы печальная трапеза. Я бы нехотя съел весь поджаренный хрустящий бекон. Безо всякого удовольствия, исключительно в знак молчаливого протеста. Я бы поднял стакан апельсинового сока за пропавшего друга, Доктора Шварцмана. Это был бы завтрак в его честь. То есть мне представлялось, что именно так все и будет. Однако позавтракать мне не дали.
Зазвонил телефон.
Я взял трубку на третьем звонке:
— Алло?
— ГДЕ ТЫ БЫЛ? — прогремел прямо мне в ухо компьютеризированный голос похитителя.
— Я… я был дома.
— Я звоню со вчерашнего дня, — раздраженно сказал голос в трубке.
— А… да… я выходил… э… по делам…
— ПАСТЬ ЗАТКНИ! — рявкнул мистер Телефонный Робот.
— Д-да, сэр. Я просто хочу, чтобы мне вернули мою собаку. Скажите, что мне надо сделать…
— ЗАТКНИСЬ И СЛУШАЙ!
— Да, извините.
— Говоришь, хочешь, чтобы тебе вернули твою собаку? Тогда приходи за дальнейшими инструкциями в «Блокбастер-Видео», — сказал похититель.
— Но… — В трубке раздались короткие гудки. — Алло? Алло?
Я растерянно уставился на телефонную трубку у себя в руке.
Интересно, у меня хоть когда-нибудь получится по-человечески завершить разговор по телефону? Ну, как это делают нормальные люди.
Мне пришлось взять такси, чтобы все-таки добраться до своей машины, которая уже второй день стояла на улице перед баром. Я подъехал к «Блокбастеру» в полном раздрае. Я ничего не успел: ни поесть, ни помыться. Даже не причесался. Я уже говорил, что я толстый, и поэтому все время потею. И особенно когда сильно нервничаю. В общем, в салон я вошел мокрый, как мышь. И сразу направился в отдел комедий, намереваясь начать с «Тернера и Хуча». Краем глаза я заметил Клиффорда в желто-синей фирменной футболке, которая висела на нем как на вешалке. Он поднял голову. Наши взгляды на мгновение встретились.
