Память работала как часы. Не нужно зеркала, чтобы понять, что волосы у неё сейчас прямые спереди и всклокоченные сзади и они опять покрашены в радикальный чёрный цвет, а рваная чёлка — в розовый. Вокруг глаз наверняка интенсивный чёрный макияж. Двадцатилетние мозги не хотели уживаться с имиджем тринадцатилетней бунтарки и настойчиво кипели. Кошмар наяву продолжался. Кити попала во временной капкан, в шкуру своей мечты образца 2004 года. Вот если бы она, тринадцатилетняя, тогда перенеслась в придуманный собой мир, однозначно скакала бы до неба от радости. А сейчас, дождавшись, пока от неё по очереди разбегутся цыплята удивления, потом расползутся черви сомнения, разлетятся стрижи отчаяния и, наконец, расползутся ужи унижения, королева Кити, пошатываясь как пьяная, с трудом встала и, опять же с трудом передвигая тонкие ноги в тяжеленных сапогах, подошла к компании встречающих её уродливых подданных. А что делать? Последние сомнения отпали. Она в проклятом Эмомире. Осталось узнать, как выбраться отсюда обратно.
Они почти не отличались друг от друга, её новые друзья, одинаковые, будто однояйцевые близнецы, будто клоны. Большеголовые куклы ростом с первоклассника, одетые по эмо-моде семилетней давности. Все в скини-джинсах, все в слипах, все с чёлками на пол-лица. Правда, у девочек на головах хвостики с заколками в виде сердечек или черепов. В губах — пирсинг, в глазах — почтение. Рядом с их ногами переминаются с ноги на ногу живые, все в заплатках мишки Тедди. И даже один Губка Боб. Какая прелесть, умилилась Кити.
— Что-то маловато вас, эмо-куклы.
— Все, что есть, — вздохнул эмарь в футболке «I hate myself», — остальные погибли в битве с бабочками при Роддоме, Госпожа. И мы теперь не эмо-куклы, мы — эгоровцы.
«Вот и я тоже, похоже, погибла при сходных обстоятельствах, только в небе и от любви», — подумала Кити.
— Значит, так. Во-первых, хватит с меня вашего мерзкого верноподданничества. Не очень вяжется с вашим э-э-э… регрессивным имиджем. Меня зовут Кити. Понятно?
— Да, Госпожа Королева, понятно, — хором сказали эгоровцы.
— Угу. Отлично, — сказала Кити, отметив, что всё-таки они дебилы. — Теперь скажите мне, почему я здесь. Я что, умерла?
— Госпожа, мы не знаем! — опять хором проскандировали куклы. — Но мы счастливы видеть Вас здесь, в прекрасном Эмокоре!
— Отлично! Спасибо. Вы мне очень помогли. — Взгляд Кити упёрся в памятник, рядом с которым она очнулась. Вот чёрт! Это же Игорь! Только чёлка закрывает глаз и дыра в груди, на месте сердца, а сердце в вытянутой вперёд правой руке. — А кому поставлен памятник, знаете?
— Эгору-Эмобою! Эмобой — наш герой!
— Знаю — читала, — поморщилась Кити и с грустью подумала: «Ещё и писала когда-то».
А может? Может? Забрезжила слабая надежда.
— А где Игорь?
— Мы не знаем, кто это, Госпожа. Простите!
Надежда рухнула. Глупая надежда. Всё-таки маловато у меня подданных, рассеянно подумала Кити и с досады махнула рукой. Площадь наполнилась словно с неба посыпавшимися эмо-куклами и их домашними тварями. Шум, гам, сияющие счастьем лица, объятия, поцелуи — толпа радостно бурлила вокруг ничего не понимающей королевы поневоле.
— Создатель вернул нам жизни! Создатель вернулся и оживил нас! Да здравствует королева Кити! Встречай королеву! Качай королеву!
Угроза немедленно перешла в действие, и маленькие, но крепкие кукольные ручки сначала бережно понесли куда-то сбитую с ног и толку Кити, а потом она долго летала над площадью под возбужденное «Ура», окончательно потеряв чувства времени, места и пространства.
«Мне нравится? Мне приятно? Я сошла с ума?» — неслось вверх-вниз в голове летящей над толпой Кити.
— Отпустите Королеву вы её насмерть закачаете!
— Тик-Так, Тик-Так, Тик-Так, — словно вся площадь превратилась в огромные часы.
Слегка ошалевшую, укачанную и почти ничего не соображающую Кити поставили на трясущиеся ножки. Толпа эмокукол на площади образовала живое кольцо вокруг неё. Прямо перед ней стояли, счастливо улыбаясь, её любимые татуировки. Толстый клоун с копной красных волос, красным плотоядным ртом до ушей и огромным бугристым красным носом, явно используя ситуацию, крепко держал за руку маленькую кавайную воительницу в платье в цветочек и с тесаком за поясом. Рядом с ними скребли когтями по булыжникам площади чудовищные многоногие и многоголовые псы в попонах и с пеной вокруг злобных пастей.
— Тик-Так? Эллис?
— Привет тебе, о Королева! Да, это мы! Твои верные слуги! Плоть от плоти, кровь от крови, кожа от кожи — твои. Мы победили и теперь будем вместе навсегда! — радостно сообщил клоун не только Кити, но и всей ликующей площади.
— Навсегда? Вот уж дудки! Мне срочно нужно вернуться в Реал. У меня, может быть, только жизнь началась! Как я вообще сюда попала, в этот райский ад? — Кити потихоньку приходила в себя и начинала злиться.
— Ничего не поделаешь. В Реал отсюда больше никто не попадёт, — сказала крошка Эллис, высвободив свою руку из пухлой потной ладошки клоуна, — и из Реала сюда больше никак. Все порталы взорваны. Последний мы взорвали, когда Игорь принёс тебя сюда, о Королева, Госпожа, Создатель кукол.
Эллис ехидно улыбнулась своей последней шутке, проигнорировав злобный взгляд Тика.
— Игорь принёс? Ты сказала — Игорь, я не ослышалась? — Сердце Кити бешено заколотилось. — Где он? Почему не здесь?
— Он немножко ранен, — сказал клоун и успел подхватить падающую в обморок Кити, — с ним всё в порядке. Его мамаша говорит — пустяк, всё будет хорошо, и будет свадьба, пир и маленькие детки.
— Тик-Так! Я смотрю, ты уже успел посватать мне невестку? — Голая по пояс красавица-кукла с татуировкой на плоском животе пробилась сквозь толпу и подошла к едва пришедшей в себя Кити.
— Маня? — Обалдевшая Кити с неприкрытым интересом бесцеремонно разглядывала безглазую куклу с шикарными красными дредами.
Мания подошла к ней и обняла, как старую подругу. Кити расплакалась. Так они и стояли, трепетно обнявшись, пока Мания не сказала:
— Кити! Шикарно выглядишь! Прямо как малолетняя японская косплейщица. Именно о такой невестке мечтает каждая свекровь. Прощаю тебе и Эгора, и свои потерянные глаза.
— Маша, я тоже тебя люблю! И ты неплохо выглядишь — совсем не злая безглазая нудистка-альтернативщица!
— Из-за тебя я потеряла любовь, но зато уж точно знаю, что понянчу внуков.
— Я ничего не понимаю. Игорь твой сын?
— Мой и Эгора, проекции Егора в Эмомире. Игорь — герой обоих миров. Он спас Реал и умудрился сохранить при этом Эмомир. Спасли вы всех своей любовью в облаках, и, землю окропив невинной кровью, вы дали продолженье жизни как в Реале, так и в Эмомире. Игорь поднял тебя до седьмого неба. Ему удалось ввести тебя в состояние лёгкой комы и уйти в тебя вместе с тобой. Я до конца не верила в такой сказочно оптимистический финал. Но ваша любовь сотворила чудо. Ты жива в Реале и жива здесь. А Зло, пробравшееся в мир отсюда, повержено в Реале и никогда не сможет вернуться в Эмомир. Чудовища твоей создались болью и вместе с ней исчезли навсегда. Мой Игорь так влюблён в тебя! Он приложил все силы, чтобы перенести тебя сюда. Нишурту удалось его немного ранить. Ты не заметила в пылу любви. Но рана заживает быстро, и скоро вы увидитесь всенепременно.
— Пока же нам всем надо двигать во дворец. Королеве нужно прийти в себя, привыкнуть к нам и собственному миру и начинать себя и мир свой приводить в порядок. А мы готовить будем свадьбу! — взял ситуацию в коротенькие ручонки клоун.
— Я ничего не понимаю, — замотала вконец запутавшейся головой девушка, — если Кити осталась в Реале и с ней там всё в порядке, то кто такая я, которая сейчас здесь?
— Ты — часть души Китовой Кати, — улыбнулась Мания, — та самая ранимая и беспокойная часть, что жизнь её так усложняла, ты — детская непосредственность Кати, её гипертрофированная совесть, частичка ребяческой души, что вечно хочет сказок, сама придумывает их и свято верит, проекция ты Кити в Эмомире, её глубинный аватар. Та часть, что делала её Создателем помимо воли и сознания.
— Значит, я не Кити?
— Ты как раз и есть Кити. Была ею и останешься навсегда! А вот Катя Китова больше не Кити, — пояснила терпеливая Мания.
— «Куда уходит детство, в какие города, — пропел глумливый клоун, — и где найти нам средство, чтоб вновь попасть туда?»
— Понятно! Я впала в детство! Ура! Вернее так — я детство Кати, которое ушло в её же подсознание. Караул! И ни в какой дворец сейчас я не пойду. Я должна срочно увидеть Игоря. Обнять его, заботиться о нём. Веди меня, Маня, скорей в свой дом!
— Но Игорь во дворце, о Госпожа! — раздался смешной голос откуда-то снизу.
Кити посмотрела под ноги и увидела приторномодного кота, в угах, скини-слаксах, рубашке с капюшончиком, в наушниках с айподом и нетбуком под мышкой.
