– Мне нужно личное пространство, – сказал Серж. Психолог участливо посмотрел на него и подумал: никогда нельзя делать бутерброд с чипсами в присутствии жены.
– Давайте поговорим о вашем личном пространстве…
– Его пространстве?! – возмутилась Молли. – Чтобы он писал еще больше гадостей обо мне в своей противной тетрадке?
– Она ведет себя нелогично, – заявил Серж. – Я подарил ей двойной воздушный шар – тот, где внутри прозрачного другой, в форме сердца. Все говорят, что я должен был получить передышку. Вы же знаете правила. Скажите ей!
Психолог глубоко вздохнул и что-то записал в папке.
– Может, поговорим об интимной жизни? Как с этим дела?
– Секс? – спросил Серж. – Да меня совсем укатали! Эта женщина – настоящая машина. Может, Молли и невзрачненькая, но высосет вас досуха, дай боже! Половину времени у меня яйца как грецкие орехи…
– Серж…
– В кладовках полно всяких костюмов, реквизита, да еще и эта фанерная штука с кожаными ремнями, которую она сама сколотила. А ее невероятный тибетский контроль над мышцами, от которого крышу сносит…
– Серж! -Что?
Семейный консультант опустил поднятую руку.
– Не нужно подробностей. – Он что-то пометил в папе. – Интимная жизнь в порядке. – Он перевел взгляд на
другой конец диванчика. – Молли, в чем, по-вашему, проблемы?
Она молча смотрела в сторону. Психолог заглянул в папку.
– Вы сказали, что обручились и поженились почти сразу. Вы должны были ожидать каких-то сюрпризов.
Тишина.
– Молли, поскольку вы сами захотели приехать сюда, мне понадобится ваша помощь. Вам нужно раскрыться.
Она заколебалась, потом повернула голову.
– Я мечтаю о спокойной жизни. Я постоянно боюсь и никогда не знаю, что сейчас произойдет.
На лице консультанта появилось новое выражение.
– Он вас когда-нибудь бил?
– О нет, нет! Он меня и пальцем бы не тронул! Я говорю о другом.
– Так о чем же?
– О его работе. Я… я больше не могу ее терпеть. Психолог посмотрел в папочку.
– А чем она плоха? Трудиться на благо общества – почетно. Вам нужно научиться поддерживать мужа.
– Я думала, что смогу. Раньше я гордилась, смотрела, как он говорит на собраниях. Столько уважения! Потом началось другое. Странные телефонные звонки. Одежда вечно порвана, словно он дрался. Иногда муж не ночевал дома. Потом вбегал и что-то прятал, а мне говорил, если кто спросит, то он тут не живет. Однажды я видела, как он выкапывал яму за домом.
– Такая у нас работа, – ответил Серж. – Я уверен, у вас тоже есть свои нетрадиционные методы.
– Я просто хочу, чтобы это кончилось, – сказала Молли. – Мне нужна обычная семья, домашние ужины, дети. Его сумасшедший ритм жизни довел меня до ручки.
– Ритм жизни?
– Он вечно сходит с ума. Если он не бегает по квартире, то по всей кровати валяются сувениры и гаджеты. Или он зарывается в свои книги, а потом заявляет, что мы будем жить как пионеры и питаться одними кореньями. Я пытаюсь его понять, две недели голодаю, пока он не вскакивает из-за стола и не говорит, что всю жизнь терпеть не мог такую еду. Потом он идет за фаст-фудом. Является на следующее утро, весь в грязи, и моет в раковине гвоздодер. А еще его лучший друг, Коулмэн. Он от нас вообще не вылезает…
– Я думал, ты любишь принимать гостей, – сказал Серж. Молли резко повернула голову в его сторону.
– Принимать гостей – это не значит смотреть, как какой-то пьяный придурок крушит все подряд! – Она повернулась к консультанту и начала загибать пальцы. – Он разбил тарелку из сервиза, лампу, стекло от картинной рамы. Сломал пульт от телевизора и ножку дивана. Я нашла отпечаток руки, вымазанной кетчупом, на потолке ванной. Еще он испортил держатель для туалетной бумаги, вырвал из плитки крюк для душа, и мне пришлось выбросить одно из наших гостевых полотенец, потому что оно выглядело так, словно он… Даже думать противно…
Серж откинул голову назад.
– Опять эти долбаные гостевые полотенца! Молли развернулась к мужу.
– И вообще, с какой стати твой дебильный дружок брал его?!
– Он гость!
– А это гостевые полотенца! Серж поднял руки.
– По сей день не могу понять ее полотенечных правил! Молли повернулась к психологу.
– Он сказал, что мои полотенца стоят больше, чем минет. Консультант поднял брови.
– Правда?
– В некоторых странах.
– Коулмэн – идиот! – крикнула Молли.
– Нет, не идиот! – крикнул в ответ Серж. Еще один стук. Дверь открылась.
– А где туалет?
– По коридору налево, – ответил психолог.
– Вот о чем я и говорю, – вздохнула Молли. Она скрестила руки на груди, вызывающе посмотрела на Сержа, потом отвернулась и замолчала.
– Вот! – Серж указал на жену. – Опять за свое! Да что это, блин, такое?!
– Серж, прошу, успокойтесь.
– Нет, я хочу, чтобы мне объяснили! Загадка природы. Это может длиться неделю. Просыпаюсь утром, счастливый, что начинается новый день, а она проходит по комнате и вот так на меня смотрит. Ах да, точно: мы же поссорились! И откуда у Молли такая выносливость? Да вы посмотрите, сколько льда в ее взгляде! Резкое падение до абсолютного нуля по Кельвину, вся жизнь прекращается, а электроны отказываются летать по своим орбитам…
– Серж, не думаю, что это помо…
– Если мне что-то приходит на ум, я говорю. Если же проблема у нее, это вопрос века. Я забыл важную дату? Не выразил своего восхищения по поводу ужина? Оставил грязные следы? Не опустил после себя сиденье унитаза? Посмотрел как-то не так на твою подружку? Или ты думала, я вот-вот что-то сделаю? Ради всего святого, скажи мне, что я натворил в этот раз?!.
– Серж, было бы лучше, если б вы…
– Она хочет знать, почему я дружу с Коулмэном? – Он протянул руку ладонью вверх в сторону Молли. – Вот вам ответ. Мужчины так не поступают. Мы общаемся, смотрим телик, а не копим в себе всякое дерьмо, пока оно не загниет. Ну да, мужчины чаще бывают убийцами. Видно, то на то и выходит. Но между преступлениями мы просто золото. А вот женщины… Атас! Вы слышали, как они говорят о своих подругах за глаза? Тюк, тюк, тюк, тюк!..
Психолог посмотрел на настенные часы. Молли рыдала, закрыв лицо руками. Серж зашипел и царапнул когтями воздух, как кошка.
– Полетят клочки по закоулочкам! В холле раздался женский крик:
– Осторожно! Сейчас разобьется! Грохот.
Психолог закрыл папку и улыбнулся.
– Значит, через неделю в это же время?
Над Флорида-Кис занялся рассвет. День начинался как любой другой, однако к заходу солнца у телевизионщиков были пленки, интереснее которых они в жизни не видали.
Все началось с необычно оживленного движения на автодороге номер один. Над трассой висела гигантская растяжка:
Первый ежегодный праздник в честь Дональда Грили
Мелким шрифтом ниже:
Оплачено Комиссией по справедливому отношению к Дональду Грили
Люди в самых разных местах усиленно готовились к мероприятию.
К полицейскому отделению на Каджоу-Ки подкатила машина. Помощник шерифа Гас прибыл на сверхурочную работу на время праздника.
Он открыл дверь и подошел к столу, на котором стояла картонная коробка. В ней были все бюллетени и фотографии, которые он наклеивал на стену.
Ленивой походкой приблизился Уолтер в оранжевом транспортном жилете.
– Сочувствую.
– Чему?
– Тебя увольняют.
– Что?
– В понедельник, – сказал Уолтер. – Это секрет.
– Они правда собираются меня уволить за ксерокопии моего…
– Нет, за это тебя только временно отстранили, – объяснил напарник. – Они пошли на компромисс с профсоюзом в рамках терпимости к сексуальным отклонениям. Помнишь тот прецедент с парнем, который сделал себе влагалище? И еще потом работал под прикрытием?
– Сменил пол?
– Нет, пенис он оставил. А потом начал ходить на свидания сам с собой. Союз заявил, что ты такой же странный.
– Откуда ты узнал?
– Мне звонили из газеты, чтобы я прокомментировал.
– Чудесно.
– Не беспокойся, я был на твоей стороне. Сказал, что ты, несмотря на свой образ жизни, сделал ценный вклад в дело охраны порядка.
Гас начал доставать бюллетени из картонной коробки.
– Не понимаю. Почему тогда меня увольняют?
– Потому что ты приклеивал бумагу на стены. Я тебя предупреждал.
– Ты шутишь!
– Если бы! Отдел служебных расследований только что снял все это и ушел.
– Они не могут уволить меня за такую ерунду.
– Могут, согласно новому правилу «трех ударов». Сначала марихуана, потом твой член. Боюсь, это наша последняя смена вместе.
– Я же просто клеил на стену бюллетени!
– Правило «трех ударов» подразумевает политику нулевой толерантности.
На дверной звонок трейлера Коулмэна нажал чей-то палец. Кнопка отвалилась. Рука постучала.
Коулмэн включил стерео на всю катушку. Он смотрел «Диких девушек» под «АС/DC». Сержу надоело стучать, и он обошел трейлер, втиснувшись в узкое и заросшее сорняками пространство между передвижным домом и сетчатым забором. Пустые бутылки, мокрые листья, личинки комаров в шине. Серж постучал в окно.
